Рекреация - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Борисенко cтр.№ 52

Двор, залитый раскаленным солнечным светом, показался целой площадью, пересекая которую можно было умереть несколько раз. Оскар разом взмок, а сердце било прямо в мозг: Бум! Бум! Бум! Оно словно торопилось настучаться вдоволь, прежде чем злая пуля разорвет его на части… Нет, ему не убежать! У самой щели он не удержался и бросил назад взгляд загнанного зверя. Один из здоровяков был уже на крыльце и в руке его чернел «миниджет» – изящный, почти целиком пластиковый, компактный автомат. Как во сне, медленно, этот автомат поднялся. Несмотря на гипнотизирующую силу, исходившую от этого простого движения человеческой руки, Оскар смог оторвать от него взгляд и сделать последний рывок, исчезнуть в спасительном, наполненном прохладой металлическом ущелье. Пули с визгом выбили из дюраля салют его маленькой победе над своим старым телом. Однако впереди снова ждал забор, рядом с которым громоздились горы разбитых ящиков, какие-то рваные тряпки, множество пластиковых бутылок и банок. Правда, вся эта гора мусора, плавно поднимаясь кверху, позволяла взобраться чуть ли не до края забора. Только кто бы успел пролезть но расползающейся под ногами мерзости за те пару секунд, которые требовались здоровякам, чтобы достигнуть щели? Рихард уже не пытался убегать. Скорчившись у стены, немец достал плоскую коробочку, оказавшуюся через секунду раскладывающимся автоматом.

– Стреляй!! – зачем-то выкрикнул Оскар, безнадежно сбив при этом дыхание. Мышцы у нижних ребер стали каменными и теперь не давали груди набрать воздуха. Ноги заплетались, а сзади слышался глухой звук шагов бегущих преследователей. Через мгновение воздух взорвался какофонией звуков – стуком, ревом, стоном, визгом и клацаньем. Рихард среагировал мгновенно, поймав на мушку здоровяка в тот самый момент, когда он появился из-за угла, чуть раньше, чем противник нажал свою смертоносную кнопку. Первая же пуля немца пробила запястье преследователя и отбросила его руку далеко в сторону. Вереница пуль аккуратно обогнула Оскара, срикошетила о дюраль и стала разбрасывать рухлядь за спиной Рихарда. Немец долго не отпускал спусковой крючок, но когда Энквист остановился и обернулся, окровавленный, изрешеченный пулями враг еще стоял на ногах. Рихард удивленно опустил было автомат. Качающийся враг оставшейся не задетой левой рукой обхватил простреленную и не торопясь поднял ее вместе с автоматом. Оскар резко выдохнул, напряг шею, чтобы загнать стук сердца обратно в грудную клетку, а потом быстро вырвал из-под пиджака свой «Глок». Теперь все решали доли секунды. Стал ли он стар и слаб настолько, что не сможет попасть? Но здоровяк даже по своим, нечеловеческим, канонам, был уже на грани смерти, так что испуганный задыхающийся Оскар действовал быстрее. Враг еще только пытался целиться, а пуля Энквиста уже буравила воздух. Нет, он еще что-то мог. Рано записывать себя в глубокие старцы на пятом десятке лет. Пуля вошла точно между бровями и вылетела из затылка в облаке капель неприятного бурого цвета. Здоровяк в то же мгновение рухнул наземь, выбросив вперед ноги в изящных туфлях. Оскар позволил себе сделать один судорожный вздох и снова задержал дыхание. Второй преследователь, вырвавшийся из-за угла, успел выпустить одну очередь куда-то в воздух. Голова его безвольно дернулась вслед пронзившему ее кусочку металла, и второй труп плюхнулся в большую черную лужу крови рядом с первым. Теперь Энквист опустил руку и принялся судорожно глотать воздух. На третьего у него не оставалось сил.

Третий вынырнул в просвет между стенами уже готовый к бою. Его оружие выплевывало смерть в виде гнусно воющих звуков, один из которых толкнул Оскара в плечо. Энквист безвольно упал прямо на ящики, но тут же в нем вспыхнули ярость и мощная тяга к жизни. Справа на рукаве его прекрасного пиджака, над которым так издевался Рихард, зияла дыра, дымящая испаряющимся азотом. Бездумно, а главное, бесполезно, зажав ее ладонью, Оскар посмотрел на трупы. Торопиться было уже некуда… Трупов стало три.

Оскар закричал от боли, отдернув обожженную холодом ладонь. Что он делает? Костюму пришел конец и глупо ловить ледяной газ руками… Ткань выдерживала выстрелы автоматических винтовок с расстояния в сто метров, автомата – с пятидесяти, а из пистолета – в упор. До полосы яркого света на старом бетоне, около которой упокоились трупы врагов, было, в лучшем случае, метров двадцать. Ни один маленький автомат с коротким стволом – как у «миниджета» – не должен делать дыры в м-кевларе! Однако этот сделал. Вот еще одна головная боль. Оскар вдруг подумал, что их сейчас запросто могли разрезать на куски вместе с забором и складом, но противники почему-то решили сражаться почти человеческим оружием. Странно.

– Это был бой!! – восхищенно сказал Рихард. Глаза его блестели, руки, складывающие автомат, дрожали. – Вот это была разминка! Кстати, ты, оказывается, стреляешь, как Вильгельм Тель. Прямо между глаз!

– Бедняга Тель переворачивается в могиле, слыша от тебя такие похвалы! – Оскар слабо улыбнулся. – Он стрелял в яблоко, стоявшее на голове сына.

– Какая разница! Ты ведь понял, что я поражен твоими способностями! В очередной раз. Эй, да у тебя дым идет из руки! Чем же они стреляли?

Оскар, наконец, нащупал шов на плече и дернул за упруго сопротивляющуюся ниточку. Азот быстро иссяк в отрезанном от других частей пиджака рукаве. Оскар, сморщив лицо, оглядел зудящую ладонь. Потом, потом. Ему нужно было поучать молодого друга.

– Ты что, маленький мальчик перед телевизором? Тебе правится глядеть, как лопаются их голубые рубашки? – Оскар резко развернул Рихарда и указал на трупы. Тело с единственной дырой в голове было так же мертво, как и то, которое украшали десятки ран. Третий человек тоже был покрыт множеством отверстий в торсе, руках и ногах, из них обильно сочилась кровь, но красные руки медленно тянулись к вылетевшему из них при падении оружию. Оскар прострелил цеплявшемуся за жизнь голову и тот окончательно обмяк.

– Тибетцы, – нравоучительно сказал Оскар, благо дыхание полностью восстановилось, – считают, что центр человека – в его сердце. Там находится энергетическая матрица, лептонная решетка с записанной на ней Душой, определяющей человеческое существо как таковое. Может, конечно, все так и есть, но для нашего случая неприемлемо на сто процентов.

Оскар обнял приятеля за плечи – насколько ему хватило собственных рук, и ласково потряс:

– С сегодняшнего дня, сынок, стреляй только в голову, в мозг, в разум, в мыслехранилище!!! Челюсть и уши не подойдут.

– Угу? В голову?

– Вспомни мои слова! Ты ведь только что видел, как они стояли и пытались стрелять с десятком пуль в кишках, а после успокаивающего укола свинцом в голову аккуратно ложились на бетон. Ты должен, кроме того, верить старшим на слово.

– На слово? Ну, только не тебе. Ты обманул меня уже бессчетное количество раз.

Они взобрались наверх, аккуратно спрыгнули вниз и оказались на прекрасной аллее, засаженной липами.

– Унтер деи линден? – шутливо сказал Оскар. (Под липами (нем.) – улица в Берлине).

– Может быть. Послушай, мудрый старик, у меня плохие новости.

– Может, хотя бы так: у меня одна хорошая и одна плохая новость?