Страж государя - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Бондаренко cтр.№ 44

В доме боярина Стрешнева его уже ждали за накрытым столом: сам хозяин — Тихон Стрешнев, Франц Лефорт и Иван Бровкин — тестюшка будущий.

— Вот все и в сборе! — поднял вверх свою оловянную чарку Лефорт. — Предлагаю тост: за встречу людей деловых, коммерческих!

Выпили, закусили — всякой разностью.

— Да, нечасто встречаемся! — притворно загрустил Бровкин. — Разъезды сплошные, торговые и государственные! Вот и Тихон наш уже уезжает через неделю…

— Куда? — так же притворно поинтересовался Егор.

— Всё туда же: в Астрахань да Черкесск, по делам продовольственным…

Помолчали.

— Предлагаю создать кумпанство коммерческое, из четырёх присутствующих здесь персон! — мягко предложил Лефорт. — Как вы, господа?

— Дык, можно! Почему и нет…

— Милое дело!

— Сладим, с нашим удовольствием! Выпить предлагаю — за это славное начинание…

Выпили.

— Деньгами скинемся — равными долями, это ясно, — промолвил Стрешнев. — А вот обязанности как разделим?

— Александр Данилович! — обратился к Егору Лефорт. — Ты у нас молодой да умный. Предлагай!

— Спасибо за доверие! — коротко поклонился генералу Егор. — Мы с вами, герр Франц, состоим при Петре Алексеевиче, а следовательно, и при казне государственной. Наша задача такая: чтобы деньги на продовольствие и фураж выделялись исправно! Иван Артемович, — уважительно подмигнул Бровкину, — всё необходимое закупает и доставляет до складов конечных. А Тихон Савельевич и сидит на тех складах: впускает только наше, но и качественное при этом!

— Совершенно верно, молодой человек! Только наше, но — качественное! — поддержал Лефорт. — Деньги надо получать только за хорошо выполненную работу!

— И чужих не пускать никого! Эта поляна богатая — только наша! — встрял Бровкин. — А какие наценки будем делать на те поставки? Какой вкладывать интерес собственный? Предлагаю: на овёс и сено — десять копеек на рубль затрат. На солонину и хлеб — двенадцать копеек на рубль. На ветчину, сбитень и водку — пятнадцать копеек…

Ещё часа три они провели в жарких спорах, обсуждая детали коммерческие…

Через трое суток, сразу после завтрака, в полк к Егору прибыл посыльный от Якова.

Егор распечатал конверт, на маленьком листке бумаги были начертаны три слова: «Спички готовы, приезжай!»

Вечером Егор прибыл в дом семейства Брюсов.

— Давай захватим по бутылочке Венгерского и посетим мою лабораторию! — радостно предложил Яшка.

Венгерское сложили в плетёную ивовую корзину, добавили туда маленький берестяной туесок с лесными орехами, по длинной винтовой лестнице спустились в мрачный подвал.

— Сперва ничего у меня не получалось: не хотел фосфор смешиваться даже с разогретым клеем — до тех пор, пока я не добавил в клей немного мелких свинцовых опилок, — рассказывал по дороге Брюс. — После длительного помешивания получилась однородная и густая буро-коричневая кашица. Я аккуратно опустил в эту массу кончик длинной и тонкой сосновой лучинки, повертел лучинку по часовой стрелке, вытащил, отложил сушиться на специальную подставку. Минут через двадцать, когда фосфорная головка застыла, я чиркнул спичкой об стенку… Сейчас сам всё увидишь! У меня там ещё с утра два десятка новых спичек выложены на просушку…

Через массивную чёрную дверь они попали в лабораторию: высокие стеллажи, забитые колбочками и бутылочками, весы — самых разных размеров и конструкций, нагревательные спиртовки, в углу — обычные слесарные тиски.

— Вот они, спички! — с гордостью указал Яков на узенький столик. — Бери, пробуй!

Егор взял со стола лучинку, один конец которой был покрыт твёрдой коричневой массой, осторожно чиркнул о ближайшую оштукатуренную стенку, на кончике лучинки охотно загорелся яркий, но достаточно неприятно пахнущий огонёк.

— Здорово ведь? — возбуждённо спросил Брюс. — Данилыч, давай откроем с тобой спичечную фабрику, а? На паях, как полагается…

— Может, и откроем! — пожал плечами Егор. — Неплохо бы и патент какой оформить в Европах… А мне этот славный состав нужен совсем для другого: кончики коротких фитилей ручных бомб тщательно пропитывать буду им…

После того, как с Венгерским было покончено, Егор предложил открыть при Преображенском полку оружейную лабораторию. Яков с радостью поддержал и эту идею:

— Разве можно хорошее оружие закупать только за границей? И своё надобно придумывать, чтобы не хуже немецкого и англицкого было… А, допустим, мы с тобой придумаем чего дельного. Где это производить? Нет ведь толковых заводов оружейных…

— Откроем, не сомневайся, братишка! — заверил приятеля чуть захмелевший Егор. — И в Туле откроем, и на Москве…

На испытания новых ручных бомб Егор (через неделю) позвал Петра, Гордона, Лефорта, фон Зоммера, Головина, Брюса, Бориса Шереметьева, да и других ещё…

Многочисленные зрители разместились на вершине пологого холма, склон которого зарос молоденькими редкими сосёнками.

— Вот, господа мои! — обратился Егор к присутствующим, предварительно запихав в свои уши льняные затычки: — Представьте себе, что это не сосны, а коварные вражеские солдаты, штурмующие наши позиции. У меня две корзины ручных бомб, я обороняюсь… Готовы? Тогда — поехали…

Он взял из корзины первую метательную бомбу, провёл кончиком короткого и жёсткого фитиля по рукаву камзола, бросил, взял вторую… Взрывы загремели один за другим, постепенно сливаясь в один сплошной гул, зрители, как по команде, дружно пригнулись к земле, затыкая уши пальцами…

«Ручные бомбы — совершенно дурацкое название! — совершенно некстати подумал Егор, не прерывая своего важного занятия. — Надо будет приказ издать по полку, чтобы с завтрашнего дня все называли эти устройства — „гранатами“, а ещё же их можно начинять всяким, например, рублеными бронзовыми гвоздями…»

Гранаты, наконец, закончились, Егор спокойно вытащил из ушей льняные затычки, снова обратился к зрителям, показывая рукой на склон холма:

— Как видите, уважаемые господа, большинство вражеских «солдат» убито. Было около двухсот сосёнок. Сколько сейчас? Раз, два, три, четыре… Больше не вижу! Предлагаю и все другие полки вооружить такими гранатами!

Пётр был очень доволен: громко хвалил Егора, ставил другим в пример, целовал в дёсны, пообещал наградить орденом, даже деревню пожаловал — с тремястами душ крепостных.

Деревня, которая по совершенно уж странному совпадению называлась Александровкой, была крепкой и зажиточной (когда следовали в Воронеж и обратно, то проезжали через неё), с большим, почти новым господским домом, а прежний её хозяин-помещик вместе со всей семьёй был отправлен царём в вечную сибирскую ссылку — за саботаж при строительстве воронежской флотилии…

А ещё через неделю Егор объявил Петру о своей скорой свадьбе: