Спящий во тьме - читать онлайн книгу. Автор: Джеффри Барлоу cтр.№ 74

– Как вы, несомненно, помните, профессор – ради ваших спутников я повторюсь еще раз, – я унаследовал усадьбу «Итон-Вейферз» несколько зим назад, по смерти прежней владелицы, моей тетушки мисс Каролины Ноукс. В ту пору я жил в Солтхеде и скажу вам, что известие о ее смерти потрясло меня до глубины души. Я искренне любил тетушку, да и она была ко мне неизменно добра. В молодые годы я вел жизнь довольно-таки беспечную, и вдруг мне оказывается доверена судьба монумента столь внушительного! – Гарри взмахнул рукой, обозначая великолепный особняк, приютивший их всех под своим кровом. – Юношей я не раз навещал тетушку и, разумеется, отлично знал и дом, и парк; так что, когда я прибыл вступить во владение собственностью, для меня это было все равно что возобновить знакомство со старым, добрым другом.

Как вы можете себе предположить, усадьба за много лет несколько раз переходила от одного семейства к другому… три раза, если уж на то пошло. Первыми ее владельцами были Итоны и Скарлетты – вам наверняка запомнились портреты в вестибюле, – им на смену пришли Гиффорды, а затем – род Ноуксов и Банистеров, что ныне, надо добавить, тоже сходит на нет. Неумолимое время взимает свою дань; боюсь, тетушка Каролина в конце концов выбрала в наследники меня просто-напросто за отсутствием других претендентов. Тем не менее поместье превосходное и слуги вышколены образцово, как вы, вероятно, заметили, не пробыв здесь и нескольких часов.

Из упомянутых мною семейств непосредственное отношение к теме нашего разговора имеют Итоны и Скарлетты; я предполагаю, что между этим древним родом и нашими нынешними треволнениями есть некая связь. Собственно говоря, у истоков всей этой истории стоит не кто иной, как мистер Том Скарлетт. Позвольте пояснить.

Примерно месяцев пять назад мой старший лесник, Нед Викери, с которым вы познакомились вчера, осматривал парк на предмет нанесенного ущерба. Накануне бушевала страшная гроза – ливмя лил дождь, ярился и завывал ветер, обрушивший немало деревьев по всему графству. Я подумал, что разумно будет проинспектировать земельные угодья. Добравшись до ручья, что бежит через парк – если бы не туман, вы бы имели возможность полюбоваться на него из окна, – он обнаружил, что один из самых старых наших дубов выкорчеван с корнем и рухнул, перегородив водный поток.

Легенда гласит, что это самое дерево мистер Томас Скарлетт посадил своими руками примерно триста лет назад; все называли его «дубом Скарлетта». И огорчился же я, увидев спутника моего детства поверженным! Почва, в которую уходили корни, с ходом лет постепенно размягчилась – видимо, причиной тому стали разливы ручья и эрозия; буря всего лишь нанесла завершающий «удар милосердия». Падая, дерево выворотило изрядное количество земли. Что-то привлекло внимание Неда в этой жирной коричневой почве. Он потыкал в нее саблей – и лезвие уперлось в камень. Тогда Нед вернулся в дом и позвал меня.

По чести говоря, камни в земле, на территории парка попадаются довольно часто: по большей части остатки фундамента разных там амбаров и служб. Однако чтобы камень да был закопан под огромным деревом, у самой реки… Это показалось мне странным. Должен заметить, что ручей тек здесь не всегда; много лет назад прадед моей тетушки распорядился изменить русло, отведя поток от ближайшей рощи. В те времена, когда Том Скарлетт посадил дерево, никакой воды поблизости не было.

Так вот, мы с Недом взялись за дело не откладывая, но вскорости оказалось, что камень слишком велик и одним нам не справиться. Походил он на огромный саркофаг – так нам подумалось сначала, – и хотя корни, выдираясь из земли, существенно облегчили нам задачу, расшатав заодно и камень, работы еще предстояло немало и требовались дополнительные усилия. Мы разжились веревкой и инструментами, в придачу к еще нескольким парам крепких рабочих рук, и, окопав предмет по периметру и дружно налегая, наконец-то извлекли его из земли.

Это оказалась каменная глыба в форме куба – весьма древняя, хотя, со всей определенностью, никакой не саркофаг. Вырубили ее из местного желтого известняка – вы, наверное, заметили, что и дом наполовину сложен из того же материала, – так что, кто бы ни вытесал глыбу, сделал он это здесь. Вытащив камень из земли, на верхней его грани мы обнаружили надпись – инициалы «Т. В. С.» и дату, со времен которой минуло двести девяносто шесть лет. Проще всего предположить, что куб заказал мистер Томас Вэйн Скарлетт. На всех четырех сторонах обнаружились еще надписи, и каждая состояла из одного-единственного слова – «NUNQUAM», что по-латыни, разумеется, означает «никогда».

Полагаю, мистер Скарлетт зарыл камень под деревом для того, чтобы впоследствии с легкостью отыскать нужное место; кроме того, так было проще надзирать за кладом, ведь если бы почву потревожили, это бы сразу бросилось в глаза. Скажу более: я склонен думать, что дерево посадили именно для того, чтобы обозначить местонахождение куба. Разумеется, мистер Скарлетт никак не мог предполагать, что спустя годы русло ручья будет искусственно изменено и вода размягчит землю и подмоет корни. Мы понятия не имели, зачем он закопал камень и каково его предназначение, и не оставил ли мистер Скарлетт каких-либо распоряжений на его счет; если и так, то до сих пор их не обнаружили.

– Возможно, учитывая характер латинской надписи, мистер Скарлетт вообще не желал, чтобы камень нашли, – предположил доктор Дэмп.

– Очень похоже на правду, – кивнул профессор.

– Да. И думается мне – после всего того, что случилось, скорее всего так оно и было, – мрачно отозвался Гарри Банистер. – Как выяснилось впоследствии, камень был полым изнутри. Никакой крышки взгляд не различал; искусная работа, что и говорить, рассчитанная на то, чтобы поставить в тупик грабителя и вора. В конце концов секрет механизма разгадал не кто иной, как Нед. В основании прятался незаметный маленький рычажок – он обнаружился, как только мы перевернули камень на бок, – так что доступ внутрь открывался снизу. Хотя, скажу я вам, нам пришлось изрядно повозиться, прежде чем мы наконец справились с устройством. Внутри мы нашли изящную шкатулку кедрового дерева, шириной примерно один фут, украшенную резными львиными головами и завернутую в холст. Даже на мой непросвещенный взгляд было ясно: это ценное произведение искусства. Разумеется, мы открыли шкатулку и заглянули внутрь.

Там, на потертой бархатной обивке, покоилась пара тонких, как папиросная бумага, табличек или листов, вдоль одного края соединенных рядом зажимов на манер страниц книги и покрытых странными, незнакомыми мне письменами. Отдельные знаки походили на буквы латинского и греческого алфавита, но не приходилось сомневаться: язык этот – не латынь и не греческий. Однако ж самое странное в них было не это, далеко не это!

– Но как же так? – переспросил доктор, сгорая от любопытства.

– Тогда что же? – осведомился профессор.

Целеустремленный мистер Киббл поднял глаза, на мгновение отвлекшись от своих записей.

– Сам металл, из которого они были сделаны. Ярко-золотистого цвета, хотя и не золото, он сиял бледным заревом, исходящим словно бы из глубины. Да-да, чистая правда, никакой ошибки. Поначалу мы и впрямь подумали, что это – отраженный свет, но вскорости убедились в обратном: мы внесли таблички в дом и положили их в темный угол – и они по-прежнему лучились мягким, ровным блеском. Я к ним просто прикоснуться боялся, честное слово!