Вейлрет прочел в глазах брата лишь недоумение.
– Я думал, ты поймешь, Дел. Разве твой отец не предлагал тебе сыграть в ролевую игру в сарае, где хранилось всякое оружие?
– Ну конечно. Мне нужно было отправиться за драгоценностями, которые хранились у людей-червяков, под землей… Наверное, у каждого из нас были свои приключения.
Вейлрет украдкой глянул на окружавшие их стены. Стыки камней заросли мхом.
– Я дрался не на жизнь, а на смерть в крепости слаков. В точно такой же.
Наконец Делраэль понял, что имел в виду Вейлрет, и покачал головой:
– Это была всего лишь игра.
– ВСЕ – это лишь Игра. Меняются лишь игроки.
Вейлрет понуро побрел дальше, и вскоре исследователи оказались в бывшем зале для пиршеств, где ныне гулял лишь сквозняк. Здесь стояла дюжина грубо сколоченных деревянных столов на покосившихся козлах. Все было в пыли и паутине, на полу валялись потрескавшиеся деревянные тарелки. Братья миновали пустынный зал и оказались у следующего марша крутых стоптанных ступеней. Только по еле уловимой разнице в звуке шагов Делраэля можно было определить, что одна из его ног была ненастоящей.
В коридоре, где они оказались, двери были массивные, с тяжелыми запорами. Вейлрету все вокруг казалось очень знакомым. Делраэль распахнул какую-то дверь, свободно болтающуюся на петлях, и обнаружил за ней камеру, где всего богатства – развалившаяся кровать да солома, за долгое время превратившаяся в пыль.
В соседней каморке они наткнулись на скелет в ошейнике, который по-прежнему соединялся цепью с кольцом, вбитым в стену.
– Слаки убрались отсюда уже довольно давно, – сказал Вейлрет. – Даже если бы кто-то из узников уцелел, Пэйнар обнаружил бы его. Ну что, можем мы теперь возвращаться?
– Сейчас, только посмотрю, что за той большой дверью в конце коридора.
Путь к двери устилали щербатые булыжники. Делраэль приближался к ней тихо и аккуратно, готовясь в любую минуту встретить опасность. Казалось, он и думать забыл о КЕННОК, из которого была сделана одна его нога.
Вейлрет все время оглядывался. Ему постоянно казалось, что он здесь не впервые; слишком уж все было знакомо. Тем временем Делраэль взялся за засов и снял его с подпорок, но открыть дверь оказалось не так-то просто.
– Рет, да помоги же!
Вдвоем они с трудом распахнули дверь, и их сразу обдало сухим горьковатым воздухом. Делраэль и Вейлрет стали вглядываться в сумрак просторного помещения. Вокруг обширной ямы, смахивающей на арену, вдоль стен стояли каменные скамьи. Дно же ее было устлано костями и черепами.
– Веселенькое, похоже, было место. – Делраэль ступил на бывшую арену. Он поднял камень и бросил его на песок, бурый от давно запекшейся крови. Камень подскочил и покатился, потом замер, и воцарилась тишина.
– Дел, мне кажется, нам лучше отсюда убраться…
– Интересно, что они здесь делали? И тут братья услышали храп и скрежет гравия, будто что-то огромное с когтистыми лапами мчалось к ним. Однако исследователи подземелья ничего особенного не могли разглядеть. Впрочем, Делраэль наклонил голову, прислушиваясь. Храп и рычание приближались, становились все явственнее. Нахмурившись, воин потянулся к рукоятке меча. Вейлрет схватил брата за руку и вытащил из зала. Потом что было силы надавил плечом на дверь.
Дрожа всем телом, он с грохотом задвинул засов и только тогда облегченно вздохнул.
– Ты чего? – сердито глядя на Вейлрета, спросил Делраэль.
В качестве ответа на вопрос с другой стороны на дверь обрушился удар. С обветшалой притолоки слетело несколько комков пыли, но крепкое, обитое железом дерево не поддалось. Братья услышали рычание, за которым последовал еще один удар. Вскоре неведомое существо по ту сторону двери сдалось и молча удалилось.
Делраэль в недоумении глянул на Вейлрета:
– Вот дерьмо. Что это было? Откуда ты знал, что ОНО там?
– Это аккар, прошу любить и жаловать. Он невидим. Ты все-таки зря не хотел меня слушать.
* * *
Заброшенная крепость слаков осталась позади, и к концу дня путешественники уже пересекали границу лесной территории. Хотя после Лидэйджена лес показался им неухоженным, мягкий воздух был наполнен запахом цветов и деревьев.
– Хорошо, что мы заночуем именно здесь! – вслух порадовался Делраэль. Пэйнар прислушивался к лесным звукам, подставляя лицо легкому ветерку и наслаждаясь ароматом зелени. Он все еще нес в своей суме ставшее бесполезным зрительное устройство. Впрочем, к счастью, тропинка была отлично протоптана, так что, держась за чье-нибудь плечо, Пэйнар мог передвигаться довольно быстро.
– Ну и дурак же я был, что так долго оставался с ТЕМИ. Как же я раньше не догадался, что они – просто пшик? Это моя вина, что Игроземью угрожает такая опасность.
– Игра еще не закончена, Пэйнар, – увещевал Вейлрет. – Если бы все было так безнадежно, Ведущая Мелани не призвала бы нас на борьбу… Осторожно, не наткнись на эту ветку.
– Может быть, нам стоит подойти к этой задаче с другой стороны, – предложил Брил. – Пэйнар, что ты там говорил о Ситналте? Магия там действительно бессильна?
– Я не говорил, что она там бессильна. В Игроземье нет ничего, кроме последовательности больших и малых вероятностей. Просто возможности магии в Ситналте очень невелики, а техники – весьма значительны. – Не обращая внимания на ветки, Пэйнар продолжил:
– Жители Ситналты думают только о будущем. Они стараются, чтобы сегодня у них все получалось лучше, чем вчера. Когда я принес им старинные вещи, которые нашел в горах, они сказали, что их не интересует всякое вторсырье, и посоветовали обратиться к старьевщику.
У Делраэля загорелись глаза.
– Как ты думаешь, если ситналтане так сильны в технике, может быть, они сумели починить корабль Призраков? – Воин усмехнулся. – Мы бы тогда отправили на нем этого Сьартариса прямо ТУДА.
Брил захихикал:
– Хорошенький сюрпризик! Пэйнар помотал головой:
– Вы же видели, в каком состоянии находится корабль – хламье одно, – и починить его невозможно. От него же ничего путного не осталось.
Вейлрет потер подбородок, размышляя:
– Ты прав.., но я уверен, что жители Ситналты с удовольствием взглянули бы на него. Если нам придется их о чем-нибудь просить, это станет нашей козырной картой.
* * *
На краю города, в комнате, занимавшей верхотуру башни, стояла молодая женщина и смотрела на доску. Недавно эта ученая особа так яростно писала мелом и потом стирала, что весь пол и она сама были в меловой пыли. Даже губы умной женщины, когда она их прикусывала в раздумье, на вкус напоминали мел.
Она запатентовала свои предыдущие четыре изобретения на свое собственное имя, Майер, и теперь работала над пятым, но уже в сотрудничестве. Правда, ни одно из ее прежних изобретений не было особенно полезным. Но это новшество – счетное устройство – поставит ее имя на одну строку с именами двух величайших гениев Ситналты, – профессоров Верна и Франкенштейна… Если бы только ей удалось найти простой способ решения уравнений с помощью механики…