Три секунды - читать онлайн книгу. Автор: Андерс Рослунд, Берге Хелльстрем cтр.№ 31

— В Швеции операцией руковожу я. Те, кто был в квартире, прошли выучку в польской разведке и знают, как вычислить того, от кого подозрительно пахнет.

— Мы говорим об убийстве. Которое вы, Хоффманн — или мне называть вас Паулой? — могли бы предотвратить.

— Когда пистолет приставили к голове покупателя в первый раз… тогда я не позволил выстрелить. Но в следующий раз — он сам себя выдал, он был враг, стукач, покойник… у меня не было, не было выбора!

— А раз у вас не было выбора, то у нас его тоже нет и мы должны сделать вид, что ничего не случилось?

Их было четверо — смотрящих на него, перед каждым на столе лежал экземпляр секретного донесения. Вильсон, Йоранссон и замминистра юстиции. Четвертый до сих пор молчал. Хоффманн не понимал почему.

— Да. Если вы хотите, чтобы я обломал новый росток мафии, пока он не пустил крепкие корни. Если вы этого хотите, то выбора нет уже у вас.

Этот зал суда ничем не отличался от прочих — такой же холодный, с ненастоящими людьми. Питу уже пять раз случалось сидеть вот так, на месте обвиняемого, перед теми, кого он не уважал, но кто решал, будет он жить с остальными людьми или на нескольких квадратных метрах за железной дверью. Пара условных сроков, пара оправданий за недостаточностью улик и всего один раз — тюрьма. Жуткий год в Эстерокере.

В тот раз у него не было возможности защитить себя. Больше он этого не допустит.

Кранц протянул руку к экрану компьютера, к тонким красным стрелкам, направленным вверх. Под стрелками были разные цифры.

— Смотрите: верхний ряд — материалы из полиции Копенгагена. ДНК гражданина Дании, которого звали Йенс Кристиан Тофт. Который скончался в доме номер семьдесят девять по Вестманнагатан. Нижний ряд — из лаборатории Линчёпинга: анализ тех же пятен крови, минимум два на два миллиметра. Пятна с рубашки, которую мы нашли на помойке у дома номер семьдесят три. Видите? Ряды совпадают. Все STR-маркеры — вот эти красные стрелочки — имеют одну и ту же длину.

Эверт слушал, но видел по-прежнему лишь однообразный узор.

— Нильс, убитый мне неинтересен. А вот убийца — очень.

Кранц задумался, как ответить — язвительно или просто раздраженно. Решил не отвечать никак, проигнорировать. Обычно это еще обиднее.

— Но я попросил их, коли на то пошло, сделать еще и анализ кровавых пятен поменьше. Их слишком мало, чтобы юристы могли указать на них как на веское доказательство. Но достаточно, чтобы заметить решающую разницу.

И он показал следующую картинку.

Снова узор — красные стрелочки, но на большем расстоянии друг от друга и с другими цифрами.

— Это — от другого человека.

— И какого?

— Не знаю.

— У тебя же есть ДНК.

— Но нет совпадений.

— Нильс, не темни.

— Я ввел данные и сравнил со всем, к чему у меня есть доступ. И я уверен, что это кровь стрелявшего. А еще я уверен в том, что этой ДНК нет ни в одной шведской базе.

Нильс посмотрел на комиссара:

— Эверт, убийца, скорее всего, не швед. То, как он вел себя, пистолет «радом», нет совпадений по ДНК… ищи в другом месте, подальше.

Вечер обещал быть ясным. Солнце созревшим апельсином лежало там, где небо растворялось в заливе Риддарфьерден, — только это и было видно из больших окон министерского кабинета. Хоффманн смотрел, как свет делает унылый стол из карельской березы еще более унылым; ему страстно хотелось сбежать отсюда. Мягкое тело Софьи, вот Хуго смеется, вот глаза Расмуса, выговаривающего «папа».

— Прежде чем мы закончим нашу встречу…

Он не там. Он сейчас несказанно далеко от настоящей жизни, в чиновничьем кабинете, среди людей, которые могут отправить его еще дальше от нее.

Эрик Вильсон откашлялся — адвокат ответчика на суде:

— Прежде чем мы закончим нашу встречу, я хочу получить гарантии, что Паулу не привлекут к ответственности за то, что случилось на Вестманнагатан, семьдесят девять.

Лицо заместителя министра ничего не выражало — бывают такие лица.

— Я поняла, что вы хотите именно этого.

— Вам уже приходилось разбираться с такими делами.

— Если я соглашаюсь гарантировать иммунитет преступнику, то должна понимать почему.

Микрофон все еще держался где-то на середине бедра.

Но вот-вот упадет: Хоффманн чувствовал, что скотч отклеился. Стоит только встать — и микрофон упадет.

— С удовольствием объясню. — Вильсон взял свое донесение. — Девять месяцев назад мы могли бы ликвидировать мексиканскую мафию на стадии организации. Пять месяцев назад мы могли бы ликвидировать египетскую мафию на стадии организации. Если бы наши агенты получили полномочия действовать в полную силу. Этого не произошло. Мы сидели сложа руки, а две мафиозные организации тем временем проглатывали кусок за куском. Сейчас у нас новый случай. Польский.

Хоффманн, стараясь не делать резких движений, одной рукой под столом медленно взялся за проводок микрофона и слипшиеся полоски скотча.

Еле уловимые движения осторожных пальцев.

— Паула должен продолжить работу. Он должен быть на месте в тот момент, когда «Войтек» подомнет под себя наркобизнес в шведских тюрьмах. Именно Паула будет рапортовать Варшаве о прибытии новых партий, о продажах — и одновременно снабжать нас информацией о том, как и когда мы сможем ударить и разбить эту контору.

Нашел. Микрофон величиной с булавочную головку под тканью брючины. Пит крепко взялся за него, хотел поднять повыше, снова к промежности — там микрофон держался лучше и его проще было развернуть к говорящему.

Однако пришлось прерваться.

Сидевший напротив Йоранссон внезапно уставился на него, не спуская глаз.

— Шведские тюрьмы строгого режима. «Войтек» собирается сосредоточить свои усилия на заключенных двух категорий. Во-первых — «миллионерах», тех, кто добыл свои деньги особо тяжкими преступлениями, отбывает долгие сроки и кто грамм за граммом, день за днем сможет переводить свой бандитский капитал в некое здание на улице Людвика Идзиковского. Во-вторых — на «батраках», тех, у кого вообще нет денег и кто выйдет на свободу весь в долгах; чтобы остаться в живых, этим людям придется на свободе продавать крупные партии наркотиков или совершить тяжкое преступление. Из таких должников «Войтек» сплетет опаснейшую преступную сеть.

Хоффманн выпустил микрофон и положил обе руки на стол — так, чтобы их было видно.

Йоранссон продолжал смотреть на Пита, стало тяжело дышать и глотать, секунды растянулись в часы. Наконец не в меру внимательные глаза перестали сверлить его.

— Я не могу описать подробнее. Решать вам. Вы решаете. Продолжать ли Пауле. Или мы в очередной раз просто постоим рядом и посмотрим.