Цена познания - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Алкин cтр.№ 30

И вот этот долгожданный момент, который я так часто представлял себе, настал. Я шел по комнатам, переходам, залам. Меня узнавали, здоровались, как будто расстались только вчера. Я вглядывался в лица этих людей, ставших мне такими знакомыми по фотографиям и телевизору. Вот Шинав, Седьмой, Адад. Поодаль, заложив руки за спину, прогуливался Адам, а неподалеку от него на роскошном диване возлегал Первый и задумчиво созерцал высокий потолок. А вот и мои родители — Третий и Вторая. Тихо переговариваясь, они шли мне навстречу. Насколько я помнил, их отношения с детьми практически не отличались от отношений с другими людьми. Может быть, чуть больше теплоты и заинтересованности, но не более того. Впрочем, происходило это не оттого, что они были равнодушны к потомству, а скорее потому, что в этом мире все и всегда были очень приветливы и милы друг с другом. Поравнявшись со мной, Третий с доброй улыбкой кивнул. Вторая легко коснулась моей руки и мимоходом сказала, обнаружив прелестный голос:

— Пятый, мы тебя уже два дня не видели. Опять наступила полоса творческого уединения?

— Да, мама, — без промедления ответил я. А про себя подумал: «Надо было сказать „нет“. Теперь придется что-то писать».

— Когда закончишь, почитаешь нам, — вступил в разговор Третий. — Ты же знаешь, как нам нравятся твои книги.

— Конечно, папа, — улыбнувшись, сказал я в ответ.

Одарив меня ответными улыбками, родители проплыли дальше. Я остановился и посмотрел им вслед. Все-таки сложно серьезно говорить «мама» и «папа» людям одного с тобой возраста.

— Не задерживайся, — шепнул голос Луазо. — Ты же не впервые видишь своих родителей.

Мысленно обозвав себя идиотом, я двинулся в Секцию Трапез, сохраняя на своем лице абстрактную доброжелательность.

В Секции Трапез завтракала развеселая компания в виде Седьмого, Двенадцатого, Шестой и Каина. Меня встретили приветственными возгласами и сообщениями о том, насколько хороша сегодня еда. Стараясь отвечать им в тон, я включился в беседу и уже через пять минут по-приятельски болтал с ними, попутно успевая отдавать должное завтраку. Естественность давалась нелегко: мне постоянно казалось, что сейчас я ляпну что-нибудь не то. Конечно, позади были экзамены и длительная подготовка, но то, что происходило сейчас, не шло ни в какое сравнение с многодневной имитацией. Наблюдая за тем, как беззаботно они общались со мной, я не мог не задать себе очевидного вопроса: сообщили ли им и остальным актерам о том, что Пятый сменился? Это было бы логично, ведь тогда они могли бы сглаживать мои возможные промахи и оговорки. Впрочем, как показывал предыдущий опыт, моя логика существенно отличалась от логики Тесье и его сподвижников. Размышляя над этим, я закончил завтрак и вместе с общительными сотрапезниками пошел в Секцию Встреч.

Потом были милые и вместе с тем глубокомысленные разговоры о литературе, во время которых собеседники не переставали восторженно цитировать мои книги. Как ни странно, но, несмотря на то что я не написал ни строчки из этих книг, мне было приятно слушать эти похвалы. И опять меня кольнула эта мысль — а знают ли они о подмене? Не случайны ли эти комментарии? Но все были настолько естественны, что через некоторое время я вообще с трудом помнил о том, что эти люди — актеры. Разговоры сменились шахматной партией, которую я быстро проиграл Двенадцатому. Мой румяный приветливый противник, действительно чем-то неуловимо напоминавший Тесье, мгновенно расстраивал все мои планы своими ловкими быстрыми ходами. К счастью, Пятый никогда не славился искусной игрой, иначе в мою программу обучения, наверное, включили бы это древнее искусство.

После партии последовал ароматный, вкусный обед, не уступающий тем, что подавали в моем любимом «Фламберже». Кухня Господа работала на славу — пища так и таяла во рту. За обедом разгорелся спор о способах получения различных оттенков красок путем смешивания основных цветов. Размахивая блестящей ложкой, Седьмой доказывал, что зеленый цвет получается путем соединения синего и желтого. Мне же почему-то казалось — в результате получится сиреневый. Мы настолько увлеклись беседой, что после еды направились в Розовую Секцию Искусств, для того чтобы положить конец нашему спору экспериментальным путем. Седьмой был невероятно доволен, когда, смешав свои две краски, получил изумительный салатовый оттенок.

Время текло незаметно. Все вокруг были невероятно добрые, отзывчивые, веселые, предупредительные. Вначале я постоянно чувствовал какое-то внутреннее напряжение. Мучительно продумывая каждую фразу, я следил за тем, чтобы не употребить непонятную аналогию, не упомянуть внешний мир, и, наконец, за тем, чтобы не нарушить главный и величайший запрет. Но постепенно обстановка сделала свое. Я расслабился. Чуткая, едва ли не звериная настороженность, владевшая мною во время экзаменов Катру, покинула меня. Не было больше ловушек, хитростей, опасных двусмысленных фраз. А были только милые, приятные люди, с которыми нравилось общаться и среди которых не надо было постоянно ожидать подвоха. И потихоньку подозрительность отошла на второй план, а затем и вовсе растаяла.

Вечером, засыпая, я думал о том, что превосходно справляюсь со своей ролью. За весь день Николь поправила меня только три или четыре раза, и все по мелочам. Я не допустил никаких серьезных нарушений и ни на секунду не вышел из образа. Я был Пятым — приятным собеседником и одаренным писателем, мудрым и бессмертным. Я впитал его образ, проникся им, стал им. Где-то далеко на заднем плане существовало мое старое «я», оглядывалось, удивлялось, пыталось анализировать. Но теперь оно уже не высовывалось при каждой возможности и довольствовалось скромной ролью тихого и безмолвного наблюдателя. Действительность, окружавшая меня, была моим миром, а я — его вечным обитателем. И действительность эта превзошла все мои ожидания. Не зря по соседству проживали Адам и Ева. Я находился в месте, которое с полным правом можно было назвать земным раем. Это была какая-то Аркадия. Уже уплывая в сладкий сон, я с некоторым недоумением вспомнил о своем недавнем любопытстве. Теперь мне было абсолютно безразлично, кто из моих приветливых соседей является Зрителем. И впервые за последние полгода я заснул в полном душевном спокойствии.

На следующий день я столкнулся с Эмилем. Мне хотелось встретиться с ним буквально с первой минуты, но я не знал, где он живет, а расспрашивать об этом других, разумеется, было невозможно. Пока я ломал голову над тем, как бы его найти, а также ругал себя за то, что не догадался узнать его «адрес», имея доступ к камерам, он собственной персоной возник передо мной. Я шел в Секцию Встреч и едва не налетел на него, повернув за угол.

— А, Пятый, как поживаешь? — приветливо бросил он в ответ на мои извинения.

Только тут я понял, с кем говорю. Невнятно пробормотав что-то изрядно глупое, я хотел было протянуть ему руку, но сдержался. Наш мир не знал древнего ритуала рукопожатия. Эмиль, скрытый под маской Десятого, стоял и приветливо смотрел на меня своими прищуренными серыми глазами, как бы говоря: «Я тоже по тебе соскучился, но мы должны играть свои роли». Я наконец пришел в себя и сделал то, что надо было сделать с самого начала — приветственно поднял открытую ладонь и сказал: