Присягнувшие Тьме - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Кристоф Гранже cтр.№ 74

Отец Мариотт помолчал. Даже сейчас он еще пытался измерить глубину своих заблуждений.

Он продолжал едва слышным голосом:

– С тех пор я живу в постоянных сомнениях.

– Сомнениях?

– У меня нет ни единого доказательства против Сильви. В конце концов, правда может оказаться совсем иной…

– Почему же вы не обратились к жандармам?

– Это невозможно.

– Почему?

– Вы прекрасно знаете почему.

– Она говорила вам все это на исповеди?

– Да, каждый раз. Когда я узнал о смерти девочки, то сам топором изрубил исповедальню, я ее так и не восстановил. Не могу больше слушать исповедь в этой церкви.

– И поэтому в коридоре стоит кабинка?

Своим молчанием он подтвердил мое предположение. Упоминание о кабинке вызвало у меня другое воспоминание:

– Как по-вашему, кто написал внутри «Я ждал тебя»?

– Не знаю. И не хочу знать.

Мы подошли к концу рассказа. Я спросил:

– А после трагедии вы видели Сильви?

– Конечно, город-то маленький. Но она меня избегала.

– Она больше не приходила исповедоваться?

– Никогда. Она хранила молчание, как скала, – он раскрыл ладони и толкнул ими что-то невидимое. – Огромный камень похоронил под собой мое собственное вопрошание. Я был замурован внутри, понимаете?

– Когда прошлым летом вы узнали о смерти Сильви, что вы подумали?

– Я уже сказал, что не хочу даже думать об этом.

– Но может быть, в городе был кто-то, кто узнал правду. Кто-то, решивший отомстить за Манон.

– Факт убийства подтвержден? Жандармы никогда не говорили, что…

– Зато я говорю. Что вы думаете о Тома Лонгини?

На его лице снова появилось замешательство:

– При чем здесь Тома?

– Когда его обвинили в убийстве Манон, он обещал вернуться сюда. Он мог бы отомстить за девочку.

– Вы с ума сошли!

– Но не выдумал же я труп Сильви!

– Оставьте меня. Мне надо помолиться.

По щекам у него катились слезы, лицо было отрешенным. Казалось, он стал недосягаемым. Он уже шептал знаменитый 21-й псалом:

Не удаляйся от меня;

Ибо скорбь близка, а помощника нет…

Я пролился, как вода;

Все кости мои рассыпались;

Сердце мое сделалось, как воск,

Растаяло посреди внутренности моей.

Его голос постепенно стихал у меня за спиной, пока я шел через церковь. На паперти я остановился, чтобы полной грудью вдохнуть ночной воздух. Площадь была окутана тьмой, что очень точно отражало состояние моей души: черное ледяное пространство без света и без опор.

Внезапно темноту прорезал свет фар.

На площади стояла машина.

Синий «пежо» капитана Сарразена. «Лучше поздно, чем никогда», – подумал я, направляясь к ней.

– Садитесь.

Я обошел «пежо» и сел на пассажирское место. В салоне царила идеальная чистота. Тот безупречный порядок, в котором чувствуешь себя лишним и боишься испачкать сиденье.

– Вы что, выпиваете на службе, майор?

Он учуял запах спиртного.

– Я не на службе. Я в отпуске.

– Теперь-то вы узнали все, что хотели?

Я не ответил. Жандарм улыбался в темноте. Он положил мне на колени мой пистолет и стал терпеливо объяснять:

– Вы вышли из церкви. Вид у вас ошалелый. Значит, вы расспрашивали Мариотта.

– А почему бы вам не рассказать мне о вашем расследовании? Мы бы выиграли время.

– Я дал вам целый день. Расскажите, что вы узнали. А я подумаю, стоит ли вам помогать.

Меня удивила эта перемена в его настроении. Но теперь мне терять было нечего. Я рассказал ему все, что узнал: о Манон, в которую вселился дьявол, о том, как мать убила ее, чтобы уничтожить в ней беса, о подстроенном алиби и о мести за детоубийство четырнадцать лет спустя.

Жандарм молчал. И больше не улыбался.

– Кто же, по-вашему, отомстил за Манон? – спросил он наконец.

– Тот, кто любил ее как сестру. Тома Лонгини.

– Вы его нашли?

– Нет, но об этом я позабочусь в первую очередь.

– Почему же он отомстил только через четырнадцать лет?

– Потому что тогда ему было всего четырнадцать. Теперь его план созрел, решимость окрепла. Он обещал вернуться и вернулся.

– Выходит, он тоже опасный маньяк?

Я не ответил и инстинктивно потянулся к пачке сигарет. Но закурить здесь было бы кощунством. В машине повисло молчание.

– Ваша очередь. Что вам удалось узнать?

– Примерно то же, что и вам.

– Так вы согласны с моими выводами?

– Я согласен с тем, что мать виновна в убийстве, но у меня доказательств не больше, чем у вас. Мне так и не удалось ознакомиться с материалами полицейского расследования. Срок давности истек. Хотя, по-моему, судья Витт уничтожил досье.

– Почему?

– Теперь уже не спросишь. Он умер два года назад.

– А насчет убийцы Сильви вы согласны?

– Нет. Это не Тома Лонгини. Исключено.

В голосе чувствовалась уверенность.

– Откуда вы знаете? Вы его нашли?

– Я его никогда не терял из виду.

– Где он?! – закричал я.

– Перед вами.

От удивления я рта не мог раскрыть.

– Тома Лонгини – это я. Я обещал вернуться и вернулся. Обещал довести расследование до конца и стал жандармом. Даже капитаном жандармов в Безансоне. Когда убили Сильви, я добился, чтобы расследование поручили мне.

– А здешние люди знают, кто вы такой?

– Никто не знает.

– Я вам не верю. Этого не может быть.

– Этой смерти Манон не должно было быть. Я так и не смог с этим смириться.

– Так вы всегда знали, что Сильви – детоубийца?

– Подростком я был в этом уверен. Манон боялась: боялась своей матери. Потом стал сомневаться. Теперь я снова в этом убежден.

– Кто же, по-вашему, убил Сильви?

Он ответил не задумываясь:

– Дьявол.

Я улыбнулся. Я вовсе не собирался выслушивать очередные суеверные россказни. Но Лонгини-Сарразен наклонился ко мне: