Полет аистов - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Кристоф Гранже cтр.№ 62

— Будем откровенны, сестра. Я нисколько не верю в историю про какую-то там гориллу. Я человек не слишком опытный, но знаю, что в этом районе джунглей гориллы встречаются нечасто. Думаю, смерть Гомун стоит в одном ряду с другими необычными преступлениями, которые я сейчас расследую.

— Молодой человек, я не поняла ничего из того, что вы сказали. Сначала объясните, пожалуйста, кто вы и что привело вас сюда. Мы находимся более чем в ста километрах от Банги. Вам пришлось идти четыре дня, чтобы добраться до этой дыры в джунглях. Догадываюсь, что вы не французский военный, не горный инженер и даже не независимый геолог-изыскатель. Если вы рассчитываете на мою поддержку, советую вам объясниться.

В нескольких словах я рассказал ей о себе. Потом об аистах и некоторых «странных происшествиях» в пути. Я поведал о смерти Райко, растерзанного бешеным медведем. Упомянул и о роковом нападении гориллы на Филиппа Бёма. Описал ей обстоятельства, при которых они погибли, и сравнил их с обстоятельствами смерти Гомун. Я ничего не сказал о похищении сердец. Я ничего не сказал ни об алмазах, ни о контрабанде. Я лишь хотел обратить внимание монахини на ряд совпадений.

Голубые глаза миссионерки теперь смотрели на меня с недоверием. Дождь все стучал и стучал по железной крыше.

— В вашей истории много неправдоподобного, но все равно я вас слушаю. Какие у вас ко мне вопросы?

— Что вам известно об обстоятельствах смерти Гомун и видели ли вы ее тело?

— Нет. Оно похоронено за много километров отсюда. Гомун принадлежала к семье кочевников, которые путешествовали гораздо южнее этих мест.

— Вам рассказывали, в каком состоянии было найдено тело?

— Так уж обязательно об этом говорить?

— Это очень важно.

— У Гомун были оторваны одна рука и одна нога. Все туловище в ранах и разрывах. Грудная клетка вскрыта, ребра раздроблены. Звери уже начали пожирать ее внутренности.

— Какие звери?

— Дикие свиньи или какие-нибудь хищники. Кто знает? Ака мне говорили о следах когтей на шее, груди и руках. Пигмеи закопали бедную малышку на территории своего поселения, а затем покинули его навсегда, как велит обычай.

— Не было ли на теле других повреждений?

Сестра Паскаль все еще держала чашку в руке. Некоторое время она молчала, потом опустила на стол тяжелый фаянсовый сосуд. Ее руки дрожали. Она понизила голос.

— Были. — Она заколебалась. — Ее половые органы были неестественно вывернуты наружу.

— Вы имеете в виду, что ее изнасиловали?

— Нет. Я говорю о ране. Края влагалища, видимо, были разодраны когтями. И губы тоже были все в разрывах.

— А внутри тела все осталось целым? Я хочу сказать: никакие внутренние органы не исчезли?

— Я вам уже говорила: большую часть внутренних органов сожрали звери. Это все, что мне известно. Бедной девочке не было и пятнадцати. Прими, Господи, ее душу.

Монахиня замолчала. Я продолжал:

— Какой она была, маленькая Гомун?

— Очень прилежной. Внимательно слушала на всех уроках. Эта девочка не хотела подчиняться обычаям племени ака. Она хотела продолжать учиться, потом уехать в город и работать вместе с «большими черными». Не так давно она даже отказалась выйти замуж. Пигмеи считают, что духи леса отомстили Гомун. Поэтому они вчера вечером так долго танцевали. Они хотели помириться с лесом. Я сама тоже не могу здесь больше оставаться. Мне придется вернуться в поселок ЦААК. Поговаривают, что именно я виновна в смерти Гомун.

— Похоже, вы не очень сильно расстроены.

— Вы не знаете леса. Мы здесь живем бок о бок со смертью. Она постоянно наносит удары вслепую. Пять лет назад я учительствовала в другом поселении, неподалеку отсюда, в Багу. В течение двух месяцев шестьдесят пять из ста жителей деревни умерли. Эпидемия туберкулеза. Болезнь принесли «большие черные». Прежде зеленый купол непроходимых джунглей защищал пигмеев от всех микробов. Сейчас их косят болезни, завезенные извне. Они стали нуждаться в таких людях, как я, в лечении, в медикаментах. Я делаю свою работу и стараюсь больше ни о чем не думать.

— Гомун часто гуляла в лесу одна? Она уходила далеко от селения?

— Эта девушка вообще любила одиночество. Ей нравилось бродить с книжкой в руках по отдаленным тропинкам. Гомун обожала лес, его запахи, звуки, животных. В этом смысле она была настоящая ака.

— Доводилось ли ей ходить в сторону алмазных приисков?

— Не знаю. К чему такие вопросы? Опять вы со своей идеей убийства! Это смешно. Кому могла помешать малышка ака, никогда не выходившая за пределы джунглей?

— Сестра, пора рассказать вам еще кое-что. Помните, я говорил об убийстве Райко, в Болгарии. И об убийстве Филиппа Бёма, случившемся здесь в семьдесят седьмом году. Оба преступления имели один характерный признак.

— Какой?

— В обоих случаях убийцы изъяли сердце жертвы, в точности придерживаясь методики, разработанной для подобных операций.

— Полная чепуха. Такая операция неосуществима в природной среде.

Сестра Паскаль сохраняла хладнокровие. Ее глаза по-прежнему излучали холодное сияние, но моргали гораздо чаще.

— Между тем это правда. В Болгарии я встречался с врачом, делавшим вскрытие тела цыгана. Имело место хирургическое вмешательство, в этом нет никаких сомнений. Убийцы располагают колоссальными возможностями, позволяющими им оперировать там, где они сочтут нужным, и создавать при этом оптимальные условия.

— Вы представляете себе, что это означает?

— Да. Вертолет, электрогенераторы, герметичная палатка, наверное, еще какое-то оборудование. Во всяком случае, ничего невозможного.

— И что? — резко оборвала меня миссионерка. — Вы считаете, что маленькую Гомун…

— Я в этом почти уверен.

Монахиня отрицательно замотала головой, не в такт с ритмично барабанившим по крыше дождем. Я отвел глаза и принялся рассматривать растительность, видневшуюся в оконном проеме. Казалось, лес захмелел от дождя.

— Я еще не закончил, сестра. Я вам уже говорил о «несчастном случае», произошедшем в центральноафриканских джунглях в семьдесят седьмом году. Вы в то время уже были в ЦАР?

— Нет, я находилась в Камеруне.

— В тот год, в августе, Филиппа Бёма нашли мертвым в лесу, в Конго, недалеко от границы. Тогда имело место такое же насилие, такая же жестокость, и сердце тоже исчезло.

— Кто он был? Француз?

— Филипп был сыном Макса Бёма, швейцарца, работавшего неподалеку отсюда, на алмазных приисках: вы наверняка о нем слышали. Тело мальчика даже ухитрились отвезти в Мбаики. В больнице произвели вскрытие. Заключение гласило: «Нападение гориллы». Однако я получил доказательство, что свидетельство о смерти было составлено под диктовку. Таким образом, удалось скрыть признаки того, что юношу умертвили люди.