Мнимая смерть - читать онлайн книгу. Автор: Томас Энгер cтр.№ 10

Потому что Хеннинг находится на работе.

И ему очень странно думать об этом.

Несколько журналистов попытались задать дополнительные вопросы, но получили резкий отпор от трио в форме. После завершения пресс-конференции журналисты толпой валят из зала. Хеннинг идет с людьми, рядом с которыми не хочет находиться, получает тычки в спину, натыкается на идущую впереди женщину, извиняется так тихо, как только может, и с тоской мечтает о просторных помещениях и больших расстояниях.

Все выходят в вестибюль, и Хеннинг вертится в попытках найти Ивера Гундерсена. Это было бы намного проще, если бы он знал, как Гундерсен выглядит, потому что здесь находятся как минимум пятьдесят журналистов. Хеннинг думает, что надо бы найти Видара из телеграфного агентства «НТВ» и попросить у него помощи, но не успевает, потому что в поле его зрения снова попадает Нора. А он попадает в ее.

Хеннинг останавливается. Теперь разговора не избежать.

Он делает осторожный шаг в ее направлении и замечает, что Нора делает то же самое. Они стоят на расстоянии двух метров друг от друга. Глаза в глаза. Все, что он видит, — это взгляд, вмещающий кучу так и не высказанных слов.

— Здравствуй, Хеннинг.

Голос ее похож на ледяное дыхание. На слове «здравствуй» интонация идет вверх, на слове «Хеннинг» — вниз. У него появляется ощущение, что она разговаривает с существом, поступившим с ней безумно несправедливо, но с которым она тем не менее вынуждена поддерживать отношения. Он тоже здоровается с ней. Он не может отвести от нее взгляда. Она выглядит точно так же, как и прежде, но глубоко в ее глазах Хеннинг может разглядеть горе, готовое в любой момент прорваться наружу.

Ростом Нора ниже многих, и она пытается компенсировать это с помощью высоких каблуков. У нее короткие волосы. Стрижка не мальчишеская — с коротким затылком, челка не падает на глаза. Раньше у Норы были длинные волосы. Но короткие ей идут. Цвет ее глаз — это смесь коричневого и серого. В последний раз, когда Хеннинг ее видел, она была очень бледной. Сейчас же лицо ее разрумянилось. Ему думается, что, возможно, это как-то связано с Вельветовым Пиджаком. Румянец ей идет.

Черт возьми, этот румянец ей идет.

В лице Норы можно разглядеть несколько личностей. Когда она напугана, у нее рот открывается, обнажая зубы, а глаза немного прикрываются. Когда она злится, брови поднимаются, на лбу проступают морщины, а губы становятся узкими. А когда она улыбается, все лицо преображается, расширяется, и совершенно невозможно не улыбаться вместе с ней. Странно, как все меняется, думает Хеннинг. Было время, когда он не представлял себе жизни без нее. А сейчас ему тяжело жить с ней.

— И ты здесь? — произносит он, будучи не в состоянии скрыть нервозность, застрявшую в горле. Нора отвечает односложно:

— Да.

— Больше не пишешь об экономике?

Она делает движение головой сначала налево, а потом направо.

— Мне нужно было заняться чем-то новым после…

Она останавливается. Он рад, что она не заканчивает предложение. Ему так хочется подойти поближе и прижать ее к себе, но это желание невозможно реализовать. Между ними невидимая стена, и только Нора может ее разрушить.

— А ты — ты, значит, вернулся? — говорит она.

— Сегодня первый день, — отвечает Хеннинг и делает попытку улыбнуться. Она изучает его лицо. Кажется, она видит места, на которых остались отпечатки пламени, но считает, что их слишком мало. Он замечает Вельветовый Пиджак в нескольких метрах позади нее. Он следит за ними. Надеюсь, ты ревнуешь, мудила.

— Как твои дела, Нора? — спрашивает Хеннинг, хотя на самом деле он не хочет знать ответ. Он не хочет знать о том, что она снова обрела счастье, что она — наконец — снова с оптимизмом смотрит в будущее. Он знает, что никогда не сможет вернуть ее, как знает и то, что То, О Чем Он Не Думает, никогда не исчезнет. Но тем не менее он не хочет, чтобы она ушла насовсем.

— У меня все хорошо, — произносит Нора.

— Ты все еще живешь в районе Сагене?

Она немного колеблется, прежде чем ответить:

— Да.

Хеннинг кивает и думает, что она хочет его от чего-то уберечь. Он не хочет задумываться от чего, хотя и догадывается. Но Нора все-таки произносит это.

— Наверное, будет лучше, если ты все узнаешь сейчас, и узнаешь от меня, — начинает она. Он делает вдох и заключает себя в стальную рамку. Но рамка плавится по швам, когда Нора говорит:

— Я встречаюсь с одним человеком.

Хеннинг смотрит на нее, кивает и думает, что в принципе ему не должно быть больно. Но у него появляется неприятное чувство в груди.

— Мы вместе уже полгода.

— М-м?

Она снова смотрит на него. В первый раз за долгое время во взгляде ее появляется теплота. Но это обманчивая теплота. Это извиняющаяся теплота.

— Мы подумываем съехаться.

Он снова мычит.

— Надеюсь, у тебя все хорошо, — произносит он. Нора ничего не отвечает, только награждает его осторожной улыбкой. Приятно видеть ее улыбающейся. Но Хеннинг понимает, что больше этого не вынесет, поэтому он приводит в действие единственный доступный ему защитный механизм.

— А ты случайно не знаешь Ивера Гундерсена? — говорит он. — Я с ним никогда не встречался, но нам предстоит работать вместе.

Нора склоняет голову.

Он должен был понять это, когда увидел, насколько трудно ей было сказать, что она встречается с другим. Почему все так сложно? Она движется дальше, она закрыла крышкой его и их совместное прошлое. А вот под крышкой будущего все кипит. Она вздыхает, и, когда она поворачивается к Вельветовому Пиджаку, ему все становится ясно.

— Я встречаюсь с Ивером Гундерсеном.

Он стоит и смотрит на Вельветового, взгляд которого, пока тот разговаривает с коллегой, блуждает. Хеннинг представляет себе, как пальцы Норы скользят по мерзким волосикам, поглаживают щетину на лице, как ее нежные губы касаются других губ.

Он помнит, как она подползала вплотную к нему по вечерам, после того как они гасили свет, как она обнимала его и хотела лежать, крепко-крепко прижавшись. А теперь ее маленькими ласковыми руками будет наслаждаться он.

— Ах вот оно что, — произносит Хеннинг и в тот же момент понимает, как печально это прозвучало. Потому что сейчас ему следовало бы прийти в ярость, обругать ее, оставить ее с чувством того, что она растоптала его сердце, пробила его, прожевала и выплюнула. Ты должен был бы обозвать ее бесчеловечной, думает он, бесчувственной, воплощенной бестактностью, но ты этого не делаешь. Вместо этого ты просто произносишь:

Ах вот оно что?

Печально, просто-напросто печально.