Мой бывший враг - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Берзина cтр.№ 3

– Димка! Димка, ты где? – теряя самообладание, крикнула Алеся, но голос ее потонул в реве водопада.

Вокруг не было ничего, кроме бурлящей реки, торчащих из белой пены страшных острых черных камней и сосен, чудом цепляющихся за неприступные скалы. Оранжевый жилет Димки мелькнул вдали и исчез за очередным порогом. Алеся в ужасе отпустила фал, привязанный к лодке, и, отдавшись на волю течения, поплыла догонять друга. Намокшая одежда сковывала движения, жилет не давал нормально плыть. Течением Алесю било о камни, крутило в водоворотах, но она упорно продвигалась вслед за другом.

Димкин жилет зацепился за корни упавшего дерева и не давал вытащить из воды бесчувственное тело. Плача, ломая ногти, обдирая до крови руки, Алеся упрямо тащила Димку на берег. Ноги в промокших кроссовках скользили на гладких, отполированных водой камнях. Она падала, вставала, снова и снова хваталась за одежду Димки, тянула из последних сил. О том, что можно просто расстегнуть жилет, она даже не подумала. Когда же она наконец сообразила это сделать, силы, казалось, совершенно оставили ее.

Димка, безвольно раскинув еще недавно сильные руки, лежал навзничь на осклизлых, омытых рекой камнях. На внезапно заострившемся, резко осунувшемся лице запавшие неподвижные глаза. Обескровленные, белые как мел губы плотно сжаты. Только слабо поднимающаяся грудь свидетельствовала, что Димка жив.

Алеся перевела дыхание, оттащила друга подальше от воды, уложила на спасательный жилет и начала подниматься вверх по течению. Лодку уже не спасти, это ясно как белый день, но там остались и палатка, и спальники, и самое главное – продукты. Осторожно пробираясь между камней, Алеся добралась до затопленной байдарки. За время ее отсутствия лодка затонула окончательно. В изуродованном носовом отсеке ничего не осталось, очевидно, вымыло течением. В кормовом оказались промокший рюкзак, несколько банок мясных консервов, палатка, пакет с размокшими сухарями и большой охотничий нож. Когда Алеся вытащила все, что осталось от припасов, на берег и пересчитала сокровища, осталось только горько вздохнуть. В рюкзаке оказались Димкины вещи, несколько коробков спичек, запаянных в полиэтилен, старенький фотоаппарат с запасом пленки, пачка отсыревших галет и кусок веревки. Все! Ни карты, ни компаса, ни спальника. Прошлой ночью они, замерзая, расстелили спальник на дне палатки, вдвоем забрались в один, а что делать теперь?

Димка пришел в себя только через несколько часов. Сломанная рука, сотрясение мозга, ушибы. Но это ерунда, хуже, что на правой ноге порваны связки. Даже перетянув голень разорванной на полосы рубашкой, Димка едва мог наступать на ногу, а предстояло подняться на скалу, чтобы хоть как-то укрыться от пронизывающей сырости.

Карабкались по стене долго. Димка держался молодцом, но раненая нога не давала надежной опоры. Сжав зубы, он поднимался и все время пытался отнять у Алеси рюкзак, но она упорно не отдавала. Куда ему – с больной ногой еще лишнюю тяжесть! Поднялись наверх почти в темноте. Пока Алеся собирала хворост, Димка почти на ощупь поставил палатку. Когда, поужинав, Алеся собралась бросить опустевшую банку из-под тушенки в костер, Дима остановил ее:

– Не выбрасывай, пригодится. Посуды у нас, как я понял, нет. Пусть хоть банка останется.

– Ты мне лучше скажи, как выбираться будем? – задумчиво глядя в костер, спросила Алеся.

– Ногами, милая, просто ногами. Здесь относительно недалеко, если идти вдоль реки – километров сто, а если срезать, не больше пятидесяти. Утром решим. У тебя, кстати, одежда сухая?

– Относительно. У меня, честно говоря, все, что есть, – на мне, хорошо, хоть документы остались.

– Значит, делаем так. То, что было в рюкзаке, просохло? Натягивай на себя. Остальное в палатку, под низ, укрыться будет нечем. Но ничего, как-нибудь перебьемся.

– А ты как? Замерзнешь.

– Не волнуйся. Переживу. Пошли спать.

Ночь выдалась холодной. У Димки поднялась температура. Все его тело буквально горело. Алеся пыталась обтирать его влажной тряпкой. Пыталась хоть чем-то помочь. Утром начался настоящий кошмар. Дима хотел подняться, но нога распухла, посинела, выглядела толстым бревном. Рука, прибинтованная к палке, тоже выглядела не лучшим образом. Температура к утру упала, но по-прежнему оставалась высокой. Дима время от времени терял сознание. Так продолжалось долгих три дня. Алеся почти не спала, отдавала все силы, чтобы поднять на ноги друга. Поила отварами трав, согревала своим телом ночью. Дима пошел на поправку.

Идти они решили напрямую. Пусть через горы, но так шанс добраться до людей был значительно выше. За первый день удалось пройти не больше десяти километров. Дима был слишком слаб, чтобы двигаться быстрее. Опираясь на палку, он хромал, стискивал зубы. Опухоль хотя и не увеличивалась, но выглядела так, что казалось, только тронь – натянутая синяя кожа лопнет и застоявшаяся кровь хлынет ручьем. Да и Алеся, измотанная бессонными ночами, тоже была не в лучшей форме. К вечеру их обоих шатало от усталости. Едва установили палатку, силы оставили их. Даже голод не стал помехой. Они прижались друг к другу и спали. Лишь под утро их разбудил холод. Дрожа, Алеся выползла из крошечной палатки и посиневшими от холода, непослушными пальцами разожгла костер. Живительный огонь взметнулся в светлеющее небо. Едва не касаясь пламени озябшими ладонями, она впитывала в себя драгоценное тепло. Чуть отогревшись, помогла выбраться из палатки Диме. Странно, что сильный физически парень так сдал: сначала эта жестокая простуда, теперь упорно не заживающие рука и нога. Хорошо, хоть воля его оказалась несломленной, хотя двигался Дима с огромным трудом. Да еще эта неспадающая температура!

В путь тронулись на рассвете. Из пяти банок тушенки осталось две. Немного спасало то, что Димка почти не ел, хотя Алеся старалась его накормить. Научилась даже печь из размокших сухарей нечто напоминающее по вкусу хлеб. Но пополнить запасы оказалось совершенно нечем. В начале лета в тайге привычной еды практически нет. Алесе приходилось собирать известные ей растения, добавлять в сухарный хлеб листья липы, но все равно еды катастрофически не хватало. На то, чтобы преодолеть полсотни километров, оставшегося явно не хватит. Нужно было думать, как решить еще и эту проблему.

Спускаясь с очередного гребня, Алеся старалась помочь другу, поддерживала его под руку. Дима уже не сопротивлялся, не отмахивался. Даже разговаривать почти перестал. Молча, сжав зубы, упрямо двигался рядом с Алесей, тяжело опираясь на палку. Пот выступил на бледном лбу. Только изредка, когда неудачно становился на камень, с его губ срывался стон.

Они шли весь день. Лишь однажды, перевалив через очередной кряж, остановились на два часа, чтобы погрызть напеченных с утра Алесей сухарных лепешек. Комары монотонно звенели над головами, но усталые путники даже не отмахивались от назойливых насекомых, сил не было. Отдохнув и немного придя в себя, двинулись дальше. Каждый шаг отдавался болью. В голове не осталось ни одной мысли. Сбитые ноги гудели. Кроссовки совсем развалились. Чтобы хоть как-то идти, Алеся, натягивая их на распухшие усталые ноги, перетягивала то, что осталось, уцелевшими кусками веревки. Вершины сосен на склонах невысоких гор кудрявились под лучами июньского, по-северному нежаркого солнца. Они шли, спотыкаясь, падая, поднимаясь, помогая друг другу, с одной-единственной целью: добраться до людей.