Без права на защиту - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Берзина cтр.№ 31

– Не знаю! На кого ты рассчитываешь? На женщин, как обычно? Мне трудно судить, но почему-то кажется, что это не пойдет. Допустим, он повзрослеет, станет великим воином или вождем какого-нибудь племени. Что с того? Посмотри, сколько уже написано подобных книг! Возьми Бушкова, Злотникова, других. Все кому не лень лезут в этот жанр. Ты так стремишься уподобиться многим? Тут очевидная простая, как мычание, схема. Он молод, силен, к тому же наделен знаниями, привнесенными из его прошлого настоящего. Уже одно это дает твоему герою такую власть, что не воспользоваться ею сможет только ленивый! Мой тебе совет – брось ты это бездарное занятие! Ты пишешь отличные книжки, которые востребованы, читаемы! Чего ты еще хочешь? Сменить аудиторию? Так возьми еще начни писать о дьявольщине, обрядах сатанистов! Есть и такие, которые читают подобную белиберду! Уверен, с твоим талантом ты обретешь среди них почитателей. Только нынешних потеряешь! Причем навсегда. Ты разве не видишь, что уже сейчас тебе наступают на пятки, подражают твоему стилю, упорно ищут свои пути в романтическом жанре. Стоит только немного отойти в сторону, и твоя ниша будет занята. Работай, как и работал. У тебя было несколько удачных экспериментов в жанре исторического детектива, продолжи! Один только наполеоновский клад чего стоил! – заявил Глеб.

– Ты помнишь, чем это закончилось? – с возмущением в голосе спросила Наташа.

– Естественно! Вроде пришлось самому поучаствовать, и отнюдь не на последних ролях, но пойми, это частности. А если говорить серьезно, книга получилась не просто замечательная и правдивая, но исторически точная. В нее не просто поверили, она стала прямо-таки руководством к действию не только для нашего душегуба, но и для меня, для Алены. Поверь, это дорогого стоит! – возразил Глеб.

Ни Георгий, ни Мария участия в споре не принимали. Потому, наверное, еще до полуночи и ушли отдыхать. Ложась в постель, Мария прислушалась к сонному дыханию сына, укрылась с головой одеялом и попыталась уснуть. Увы, именно это ей никак не удавалось. Из головы никак не шли слова Павла о клиньях и Георгии. Вот уж чего точно никогда не было, так это попыток с его стороны как-то развить ситуацию. Даже когда она решилась, произошло то, что так сильно ранило душу.

Виталий, пошатываясь, вернулся в машину. Головная боль немного отпустила, как и тошнота. Рухнув на сиденье, он откинул голову на утлый подголовник. Навалившаяся слабость не давала сосредоточиться. Мысли путались, перед глазами плавали разноцветные круги, мучительная кислотная боль скручивала желудок в пульсирующий жгут. Виталий невольно вспомнил, как пульсировали и дергались лягушки, которых он, приколотив к доске, мучил электрическим током. Вместе со школьным другом Валькой они после уроков каждую весну убегали на пруд. Там этих тварей водилось во множестве. Наловив целую банку лягух, они развлекались тем, что устраивали для них веселую жизнь. Рвали на части, сжигали, обливали кислотой, украденной из кабинета химии, или, собрав целую электростанцию из батареек, умучивали током. Но годам к десяти этого уже казалось мало. Пришел черед кошек и новорожденных котят. Благо на чердаках их водилось немеряно.

Возвращаясь домой, Виталий сгорал от стыда, когда Маша, принюхиваясь, смешно морщила нос и строго спрашивала, не курит ли он.

– Нет, что ты! – восклицал всякий раз Виталий и старался спрятать лицо на груди гувернантки.

Какие чувства он тогда испытывал? Сейчас можно точно сказать, что сильнейшее возбуждение. В неполные тринадцать лет он страстно хотел Машу. Хотел, как мужчина хочет женщину! Эх, если бы ее не выгнала мать! Может быть, все бы и получилось! Виталий до сих пор не верил, что у Маши что-то было с отцом. Да какая, собственно, разница! Было или не было. Просто Маши не стало. После того как ее выгнали, в Виталия словно вселился бес. Однажды он, возвращаясь вечером от Вальки, наткнулся на спящего бомжа. Коробок спичек сам оказался в руке. Картонные коробки, на которых спал грязный вонючий бомж, занялись быстро. Охваченный пламенем, он смешно скакал среди горящей бумаги, а Виталий, вооружившись палкой, не давал ему вырваться. Только когда уже почерневшими, обожженными руками бомж потянулся к самому Виталию, пришлось дать деру. После, запершись в ванной, Виталик смывал с себя душную копоть помойки и со сладострастной улыбкой вспоминал испуганное, покрытое ожогами лицо с выпученными, словно у рака, глазами. К сожалению, приступ свалил его неожиданно. Возникшая ниоткуда дикая боль расколола мозг. Он плохо помнит, как приехала «скорая помощь», как его отвезли в больницу. Только спустя неделю Виталий понемногу начал приходить в себя. Больница с ее жестким, почти тюремным режимом стала для него наказанием, хотя и более легким, чем те, которым подвергала его мать. Здесь, по крайней мере, было чисто и, главное, не было паука! После того случая с собакой Виталий как-то особенно болезненно воспринимал грязь. Тем более что постоянные напоминания о необходимости мыть руки, и не только, он слышал и от матери, и в дальнейшем от Маши. Он часто видел, как сама Маша при первой же возможности забирается в ванну и подолгу плещется. Виталий даже устроил особый наблюдательный пункт на чердаке, чтобы через специально проделанное отверстие иметь возможность наблюдать за женщиной. Какое это было сладкое время! Сверху можно было в мельчайших подробностях рассматривать ее восхитительное тело, нежащееся в кристально чистой воде, любоваться налитой грудью с задорно торчащими сосками.

Со временем тяга к чистоте превратилась в особую манию. Сам Виталий чувствовал, что это сразу выделяет его из толпы, но ничего не мог с собой поделать. Наверное, больше, чем врагов, он ненавидел именно грязь! Самое ужасное, что грязь невозможно наказать! Ее смываешь с себя, но проходит совсем немного времени, и она появляется вновь! Эта непрерывная, сводящая с ума война с грязью выматывала, причиняла тяжкую душевную боль, но Виталий не прекращал борьбы. В его жизни были всего две чистые женщины. Две Марии, две Маши. Он помнил волнующий запах каждой, чистый и свежий. Когда мать выгнала жену, он почувствовал такую же боль, какую пережил, глядя, как прямо на его глазах острая тяжелая лопата разрубила тщедушное тело несчастной собаки. Он уже знал, что никогда не простит. Наказание неотвратимо! Оно должно обрушиться на обидчика. Уж кто-кто, а Виталий на собственной шкуре испытал неизбежность наказания. Мать никогда не оставляла ни малейшего шанса избежать чулана. Дошло даже до того, что иногда Виталий сам запирался в нем и подолгу сидел в темноте. Позже он оборудовал нечто подобное в летнем домике. Там же устроил и своеобразную студию. Пользуясь тем, что ключ был только у него, Виталий развесил по стенам свои рисунки. Те, на которых рисовал наказание. С каждым годом они становились все лучше, все узнаваемее. Глядя на них, он вспоминал, как это происходило, и тело начинало сладострастно дрожать, совсем как в детстве, когда он прятал лицо в восхитительной груди Маши.

Георгий предложил Марии помощь в поиске нужной плитки для ванной, и она согласилась. После работы он заехал за ней, и началась круговерть по магазинам и салонам. Сначала это было даже увлекательно. Мария чувствовала себя едва ли не королевой рядом с ним. Действительно, Георгий оказался настолько обаятельным, что любая женщина готова была сделать для него невозможное. Девушки-консультанты в салонах наперебой предлагали ему самое лучшее, но он, только взглянув на Марию и прочитав в ее глазах сомнение, тут же с легкостью отвергал предлагаемые расцветки и рисунки, ища нечто необычайное.