Поставьте на черное - читать онлайн книгу. Автор: Лев Гурский cтр.№ 90

Незнакомка в красном уже достигла двери и вышла из банкетного зала. Такая женщина наверняка пришла сюда не пешком. Значит, еще пару минут – и я потеряю единственный оставшийся мне вариант. «Надо было что-то срочно предпринимать», – лихорадочно подумал я. Мне еще здорово повезло: ни один из моих шпиков не располагался на линии «Штерн-дверь». Но что им, эдаким слонам, мешает немедленно последовать за мной? Разве что японская народная забава – борьба «сумо». Участие в борьбе нескольких толстяков, наподобие Ляхова или профессора Можейко, может на некоторое время закупорить все подходы к двери. Но сильно ли публика наклюкалась, чтобы массово поддержать забаву? А-а, ладно, выбирать не приходится.

Про себя я принес все мыслимые извинения будущим участникам заварушки, после чего громко крикнул:

– Профессор Можейко!

Бывший ямщик, а ныне почтенный научный работник и собиратель классических древностей как раз только-только упустил собеседника и рад был любому вниманию к своей персоне. Расталкивая недовольную публику, он ломанулся на зов. Я убедился, что Можейко вот-вот будет здесь и, подавшись в сторону мирно жующего Ляхова, сильно дернул за торчащий у него из-за пазухи сегмент кошачьего хвоста. Еще будучи в гостях у издателя альманаха «Шинель», я имел возможность убедиться в особой горластости и скандальности писательских котов.

– Мя-а-а-а-а-а!! – заорало на весь зал оскорбленное животное, выпрыгнуло у Ляхова из-под пиджака и вцепилось когтями в белоснежную скатерть банкетно-фуршетного стола.

– Куда? Куда ты, скотина? – запричитал писатель, оставшийся в одном лишь терновом венце без экранирующего кота. Ляхов попытался схватить черную хвостатую бестию, но вместе этого угодил в объятия подоспевшего профессора Можейко. Я успел отскочить к двери – и вовремя! Два толстяка шмякнулись на пол и, влекомые силой инерции, колобком покатились вдоль стола, увлекая за собой публику на манер снежного кома. Первым в кучу малу угодил зазевавшийся орденоносец Байкалов (а может, Безуглый или Битюцкий), потом груда тел поглотила удивленного майора Сорокина, не ожидавшего подобной напасти: он пришел получать орден, культурно поесть-попить, – а тут такая неприятность! Похуже телефонных террористов.

Кот орал, срывая скатерть с деликатесами. Гости, погребенные кучей малой, что-то выкрикивали. Секьюрити помощника Батырова своими телами прикрывали Геннадия Викторовича, опасаясь покушения. Мои соглядатаи целеустремленно проталкивались к двери, но не тут-то было: бег их получался с бо-о-о-льшими препятствиями! «Прекрасно, – подумал я, – теперь самое время удалиться». И – кинулся прочь, подальше от стола яств. Уже в дверях я бросил прощальный взгляд в зал. Присутствия духа, по-моему, не потерял только знатный овцевод Мугиррамов. Он перепрыгивал через лежащих и подбадривал всех лихими возгласами:

– Загоняй, э! Нэ пускай в салат!

Загонять предлагалось, естественно, не меня, а кота.

Я торопливо проскользнул к центральному выходу из Дворца (он же – вход) и только у дверей сбавил шаг до прогулочного. Отсюда шум в банкетном зале уже не казался громким. Так, небольшим сотрясением воздуха.

– Гуляют? – не без зависти поинтересовался милиционер у выхода, кивая в сторону зала.

– Напились до чертиков, – подло насплетничал я. – До черных котов… Трое уже просто невменяемы. Бегают, все крушат… Глядите, и сюда доберутся, с пьяных-то глаз…

– Ничего-о-о, – по-хозяйски протянул дежурный мент, поглаживая дубинку-«демократизатор». Должно быть, он принял меня за своего. – Мы не поглядим, что в орденах…

Создав, таким образом, еще один эшелон обороны, я выскочил наружу и увидел, как от гостевой стоянки отъезжает прямо в сторону Спасских ворот новенький синий «Феррари». За стеклом мелькнуло что-то красное. Она! Я прыгнул в свою «девятку» и тоже тронулся с места, стараясь, чтобы мой старт не показался никому подозрительным. Имею ведь я право ехать в ту же сторону, что и «Феррари». Может, мне по пути?…

На Никольской, на Большой Лубянке, а затем и на Сретенке мне, по-моему, удалось выдерживать нужную дистанцию: двигаться не очень близко от машины пурпурной дамы, однако и не настолько далеко, чтобы рисковать ее упустить. Тем не менее на проспекте Мира едва не случилась неприятность. Длинный официального вида автомобильный кортеж из двух «Чаек», «Линкольна», «Мерседеса» и доброго десятка мотоциклистов вклинился между мной и «Феррари», и я минут десять нервно вытягивал шею, боясь потерять в проспектной сутолоке свою последнюю надежду. К счастью, этого не случилось, но из опасения вновь отстать от «Феррари» я, видимо, слишком сократил расстояние и был замечен. Пешим ходом я обычно веду «наружку» неплохо, однако с автомобильной слежкой у меня изредка случаются промашки. Как сейчас, например.

Романтическая знакомая помощника Батырова оказалась решительной женщиной. Как только мы съехали с шумного и яркого от неоновых реклам проспекта в зеленый полумрак одной из Новоостанкинских улиц, «Феррари» вдруг резко затормозил. Чтобы не врезаться, мне пришлось сделать то же самое. Дама в красном платье выскочила из своего авто, бросилась к моему «жигуленку» и резко застучала кулачком в боковое стекло.

– Немедленно вылезайте, вы! – потребовала она.

С ее стороны это был поистине героический поступок. Поздний вечер, пустынная улица, где за густыми зарослями еле видны огни фонарей… А вдруг бы я оказался насильником или убийцей?

Я вылез из машины, намереваясь объяснить даме, что так рисковать неразумно. Хорошо еще, что за рулем был мирный частный сыщик Яков Семенович. Но ведь жизнь состоит не из одних только приятных сюрпризов, верно?

Впрочем, весь вышеприведенный монолог я смог произнести только про себя. Вслух – не успел. Женщина в красном платье, недолго думая, хлобыстнула меня ладонью по щеке. И это был, к вашему сведению, не легкий дружеский шлепок, а настоящая полновесная плюха.

«Вот повезло, – грустно подумал я, держась за щеку. – Наверное, на карте Москвы существуют районы, особо неблагоприятные для Я.С. Штерна. Всего каких-то несколько дней назад в павильоне ВВЦ, в пяти минутах отсюда, меня попытались взорвать бомбой. Теперь вот – бьют по физиономии».

– Подонок! – с ненавистью произнесла женщина. – Как же я вас ненавижу!

– Меня? – кротко удивился я. Я был уверен, что раньше, до банкета в Государственном Кремлевском дворце, я эту даму никогда не встречал. На такое-то у Якова Семеновича глаз наметанный.

– Вас всех! – уточнила женщина в красном и попыталась повторить свой номер с пощечиной. Но я был к этому готов и вовремя отшатнулся.

– Кого «нас»? – переспросил я. – Попробуйте не драться, а сказать внятно. Всех мужчин? Всех владельцев «Жигулей»? Или, может, всех Штернов?

Женщина язвительно рассмеялась. Смех у нее был резковатый, но вполне мелодичный.

– Он еще спрашивает! – зло проговорила она. – Передайте вашему Сухареву, чтобы он оставил, наконец, нас в покое. Меня и Гену. Хватит! И еще скажите ему…

– Скажите лучше сами, – спокойно посоветовал я. – Я у Сухарева не служу…