Никто, кроме президента - читать онлайн книгу. Автор: Лев Гурский cтр.№ 3

Впервые «Пигмалион» провел эффектную акцию года три назад, когда какие-то безголовые идиоты выбросили на рынок «Кулинарную книгу диверсанта» – толстый том с полусотней нешуточных рецептов изготовления бомбочек в домашних условиях. На наше счастье, книга вышла маленьким тиражом, стоила дорого и расходилась так себе. Тупо изымать том из продажи означало бы немедленно подогреть к нему интерес. Хазанов поступил умнее. «Пигмалион» быстро наводнил рынок своей «Записной книжкой диверсанта», которая стоила в три раза дешевле и содержала целых сто опасных рецептов с красочными иллюстрациями. Вот только читатели, пожелавшие всерьез изготовить взрывчатку способом Владика Хазанова, могли бы с таким же успехом пытаться сделать нитроглицерин по описанию Жюля Верна.

Другое крупное достижение Хазанова было, по сути, отдано американцам – ума не приложу, в обмен на что. До сих пор мало кто в курсе, что «пигмалионы» приложили руку к пленению Саддама Хусейна. Под конец второй войны в заливе они выпустили роскошное издание лирических стихов иракского диктатора и перечислили ему довольно приличный гонорар. Саддам купился, как мальчик. И дело было вовсе не в сумме: просто от денег, заработанных – возможно, впервые в жизни! – порядочным путем, диктатор физически не смог отказаться. Ну а дальше оставалось только проследить извилистый путь платежа и спокойно брать поэта в его землянке вместе с роковым банковским чеком, прижатым к груди.

Карла Нагеля тоже подловили на мелком авторском тщеславии. Люди Хазанова тиснули его хвастливые «Мемуары» и посулили ударную раскрутку книги во всей Европе. Требовался пустяк: приезд самого мемуариста, всего на один день, – для раздачи автографов и поедания икры. В Москве светиться лишний раз осторожный сукин сын, наверное, не решился бы. Но к презентации в северной столице, родном городе российского президента Волина, он отнесся трепетно. Там, на берегах Невы, его и повязали. Даже не дали сфотографироваться на фоне Александрийского Столпа…

– Так точно, – пришлось мне сознаться. – С Нагелем я не переработал, товарищ генерал. Это чистая победа Хазанова, ему и закрывать дело. Разрешите доложить о последней фазе?

Последняя, самая приятная фаза состояла во вторичной экстрадиции Нагеля обратно к шведам, чья Секретная полиция вновь доблестно лопухнулась полгода назад, когда средь бела дня потеряла голубчика в шхерах. Гуннар Ларсен, толстый хитрюга из Сепо, сделал много мелких подлянок нашим ребятам с Северо-Запада. Умыть его было давней мечтой всего петербургского Управления.

– Питерцам, ты говоришь, закрывать… – будто бы в раздумье протянул шеф, взяв у меня папку с делом. И по той небрежности, с какой он пролистывал бумаги, я понял, что вызвал он меня совсем не ради террориста Карла Нагеля. Чихать он уже хотел на Карла Нагеля. Справились, и ладно.

Я браво выпятил грудь и щелкнул каблуками, всем своим видом показывая, что готов к новому заданию Родины. Генерал догадался, что я догадался, и не стал тянуть ведомственного кота за хвост.

– Займешься другой работенкой, – приказал он. – Тебе, конечно, известен Звягинцев… Ну этот, резиновый олигарх.

– Известен, товарищ генерал, – кивнул я.

Олигархи сегодня измельчали – как земная фауна после ледникового периода. Прошли времена, когда по Руси бродили, важно переступая огромными лапами-тумбами, нефтяные динозавры, алюминиевые бронтозавры и прочая непуганая тварь юрского периода нашей демократии. Последнего такого былинного великана, хозяина контрольного пакета «Пластикса», наш самый гуманный в мире суд окончательно выпотрошил месяцев восемь назад. Гиганты пали – и теперь до звания олигархов приходится подтягивать всякую живность крупнее циркового пони. Тех, кто лишь мечтать мог о звездных рейтингах «Форбса» и довольствовался скромными сотнями или даже десятками миллионов вместо миллиардов. Звягинцев был именно из таких. Он ковал свои главные бабки на выпуске презервативов. Реклама хвастливо уверяла, что они втрое прочней индийских аналогов. Если так, то делали их, наверное, из той же резины, что и покрышки для КамАЗов.

– Тогда без предисловий. Сразу к делу. – Генерал отправил пухлое досье Нагеля в нижний ящик стола, а из верхнего достал тоненькую картонную папочку. – По нашим данным, – объявил он, – этого самого Звягинцева похитили. Возможно, с целью получения выкупа. Тебе поручено разобраться и доложить. Первый рапорт представишь через неделю… Ну, Макс, какой вопрос ты обязан мне сейчас задать?

Дурак я был, если бы его не задал.

– Почему мы, товарищ генерал? Почему не МВД? Презервативы, насколько я помню, не входят в реестр стратегической продукции. То есть мотив экономбезопасности страны отпадает.

– Верно мыслишь, Макс, – одобрил шеф. – Ты прав, это прямое дело ментов. Но есть одна закавыка. Жена его, Сусанна Звягинцева – до замужества, кстати, Эдельман – с ходу дала интервью журналисту из «Фигаро». И там, между прочим, клеветнически намекнула, будто бы к пропаже имеет отношение ФСБ. Сегодня эту байду перепечатал у французов наш «Московский листок». Теперь вонь пойдет по всей Москве. Чтобы пресечь слухи, нам, то есть уже тебе, надо будет по-быстрому разрулить ситуацию. На одном киднэппинге особо не зацикливайся. То ли похитили его, то ли просто грохнули, хрен теперь разберешь. Могли подгадить конкуренты, кредиторы и вообще все те, кому он здорово насолил. Такие наверняка есть. И по женской линии толково пройдись. Сусанна – та еще штучка… Короче, не мне тебя учить.

Примерно к середине генеральского монолога у меня на языке завертелся подлый вопросик, озвучивать который мне ужасно не хотелось. Ну совершенно никак. Однако он так сильно просился наружу, что шеф, должно быть, заметил следы борений на моем лице.

– Еще что-то интересует? – добродушным тоном осведомился он. – Выкладывай, Макс, не стесняйся.

Мысленно я втянул голову в плечи, представив, как разнесутся сейчас по кабинету громовые голубевские матюки. А, была не была! Пролетариям ГБ нечего терять. Майорство мне все равно не светит, а из капитанов не попрут. Рабочими лошадками вроде меня даже генералы не бросаются – иначе кто им пахать будет?

Я выдохнул, преданно посмотрел шефу в глаза и спросил:

– А мы, товарищ генерал, правда не причастны к похищению?

Когда мне стукнуло пятнадцать, сестра моей матери Степанида Кондратьевна разложила карты и нагадала юному Василю дальнюю дорогу и светлое будущее: карьера должна была привести меня в кресло генерального секретаря – ни больше, ни меньше. Я, конечно же, не поверил доброй тетке и засмеялся. Генеральным секретарем был еще крепкий Брежнев, и это казалось на века.

Второй раз я припомнил с улыбкой теткино пророчество уже в 91-м, много лет спустя, когда навернулась КПСС вместе с ее генсеком, и следом за ней рассыпался Союз. Москва стала заграницей, мой Киев – столицей государства, а клерк республиканского Министерства закордонных справ Василь Козицкий уверенно попер в гору и без малого пятилетку пробыл на завидной должности посла в России. Затем я почти два года, между Тарасевичем и Самойленко, нес тяжкий груз премьерства, а после наступило томительное затишье – хоть мемуары сочиняй. Однако едва я уверился, что так и закончу трудовую биографию на посту зицпредседателя среднего канадо-украинского банчонка, меня вдруг двинули в структуры ООН. Да так швыдко, что последующие полтора года жизнь моя больше всего смахивала на полет мячиков для гольфа под ударами клюшки опытного игрока. От лунки к лунке, только ветер в ушах свистит. Вжжжик! – и я второе лицо делегации Украины на Генассамблее ООН. Вжжжик! – и я уже Первый секретарь постпредства Украины при Отделении ООН в Женеве. Вжжжик! – и меня перемещают в Нью-Йорк, послом и постпредом Украины при ООН. Вжжжик! – и освобождается вакансия первого зама Гектора Ангелопулоса, главной шишки ООН, а у нашей страны как раз поспевает обещанная квота на это место.