Операция «Моджахед» - читать онлайн книгу. Автор: Лев Пучков cтр.№ 3

Так вот, Вася прогулялся... Но без особого успеха. Встреча была короткой, он успел буквально к концу беседы, и мне осталось лишь перевести последний фрагмент, зафиксированный на диктофоне: «...Завтра, в это же время, здесь же... Посмотри там все хорошенько...»

Потом наши хлопцы разъехались. Алихан направился в город, а его контрагенты урулили обратно к мосту. Резонно предположить, что уехали за Терек.

Алихана бережно «принял» экипаж Иванова на «Ниве», а мы на «УАЗе»... никуда не поехали, хотя было большое желание сесть на «хвост» прикатившим из-за Терека «гостям». Мы Васю ждали. Машины-то всего две, шибко не разгуляешься. Прибыл наш разведчик минут через пять, «гостей», сами понимаете, уже и след простыл. Сказал, что их было двое, один молодой, типа Алихана и его водилы, второй — коренастый мужик лет сорока, судя по всему, главарь всей банды.

Наш «объект» после прогулки по лесу прямиком отправился в «чеченскую слободу» (это улица Победы, там с некоторых пор одни «чехи» живут), не поехал, а пошел к церкви Успения Божией Матери и слонялся вокруг в пешем порядке минут двадцать. После этого двинул домой.

Такое поведение поднадзорного настораживало и наводило на самые грустные мысли. Икона Иверской Божией Матери — одна из наибольших кавказских достопримечательностей. Она была подарена осетинскому народу грузинской царицей Тамарой и с тех пор хранится в специально возведенной для нее в Моздоке церкви Успения Божией Матери. Поклониться иконе съезжается со всего региона масса народу, у церкви в любое время — столпотворение верующих...

Моментально родилась версия: супостаты собираются рвать церковь. Там постоянно на охране местные казаки стоят, бдят день и ночь... Но, учитывая опыт предыдущих терактов, для разогнавшегося грузовика со взрывчаткой такая охрана — не помеха. Если где-нибудь еще просочится какой-нибудь «левый» «КамАЗ», наподобие тех, что были задержаны на Черменском кругу, страшно даже подумать, что там может случиться...

В общем, мы решили в молчанку не играть и тут же предупредили региональных чекистов, чтобы они выделили несколько оперативных групп для контроля за подступами к храму. А сами продолжали наблюдать за нашим «объектом». Товарищ профессионально занимается транспортировкой взрывчатки. Значит, что? Значит, может «засветить» «схрон» и вывести на организаторов грядущего теракта, коль скоро таковой планируется. А это уже сало, как говорит господин Петрушин. Не зря, выходит, напрягались и выписывали кружева вокруг скромной персоны бывшего подручного Лечи Усманова...

* * *

— Вторая пошла, — минут через пять прошептали наши рации голосом Иванова. — Принимайте...

Через минуту на полянку выехала точно такая же «девятка», как и у Алихана, встала рядом с первой машиной. Я направил в их сторону укрепленный на штативе микрофон, включил диктофон, надел наушники, и, пока они здоровались, отрегулировал уровень. Затем взял камеру и стал снимать.

Все было, как сказал Вася: приехали двое, один молодой, второй — «главарь всей банды». Кто в компании горцев самый главный, определить нетрудно. Тут психологом быть не надо, просто нужно немножко знать их обычаи. Самый главный стоит прямо, с гордо поднятой головой. Остальные особи первыми подходят к нему, нежно обнимают его за талию или совершают рукопожатие (а зачастую левой — за талию, а правой руку жмут) и при этом легонько наклоняются вперед, касаясь левым ухом левой же ключицы старшего. Короче сказать: маскируют поклон дружескими объятиями или крепким рукопожатием. Мы, типа, гордые горные орлы, кланяться не привыкшие, но уважение старшим всегда окажем.

Поздоровались они и сразу начали общаться. Слышимость была вполне сносной — микрофон хороший, а съемки получались не очень. Мы сидели метрах в пятидесяти от точки встречи, в объектив все время влезали ветки кустов, заслоняя лица разговаривающих. Ближе разместиться не удалось — пришлось бы оборудовать лежки и притворяться трупами. Это довольно неудобно и в данном случае совсем необязательно. Мы ведь не собирались долбить их с дистанции кинжального огня, нам бы только информашку снять...

— Все нормально? — спросил Алихан.

— Да, все хорошо, — кивнул старший, грузный мужик лет сорока. — У тебя как?

— Все нормально, — сказал Алихан. — Можно работать.

— Давай, доставай, — распорядился старший.

— Да это потом, — отмахнулся Алихан. — Привезем, выйдем — пусть тогда и одевает...

Говорили они по-чеченски, и при этом Алихан все время поглядывал в сторону второй машины.

— Там кто-то есть, — одними губами сообщил Вася, наблюдавший за ними в оптический прицел «ВАЛа». — Зараза... На тачке стекла тонированные, не видно ни хрена...

— Так не пойдет, — возразил старший. — Я сам должен все наладить. И надо привыкнуть. Привыкнет и не будет думать, что там надето. А если там оденет, времени мало будет, вдруг нервничать начнет... Да ты не бойся, все безопасно. Все отработано...

— Я ничего не боюсь! Надо сейчас — пусть так и будет...

Алихан гордо вскинул голову, расправил плечи... и исчез из поля зрения — полез в свою машину. Спустя несколько секунд он вернулся под объектив и поставил на капот машины небольшую хозяйственную сумку.

— Вот. Давай, одевайте.

Старший склонился к передней открытой двери своей машины и что-то начал бурчать почти шепотом — микрофон не очень хорошо передал эту часть разговора, я ничего не понял. Затем он распрямился и пожал плечами:

— Хочет помолиться. Есть что-нибудь типа коврика?

— Ну надо же... — в голосе Алихана явно звучала досада. — Может, еще и кувшин дать?

— Кувшин у нас есть, — старший на скепсис собеседника не отреагировал, говорил вполне серьезно. — А коврик грязный, ногами наступали. Есть что-нибудь?

— Ну... Надо — дадим, — Алихан опять полез в машину, достал какую-то тряпку и расстелил ее в нескольких шагах от машин. — Вот, пусть молится...

Из второй машины вышла женщина. Была она одета примерно так же, как и большинство наших богомолок, толпы которых стекаются в церковь Успения, поклониться иконе Иверской Божией Матери.

Женщина взяла кувшин, оттащила коврик еще дальше и присела. Мужчины деликатно отвернулись в сторону...

Меня как будто кипятком обдало. Сумка на капоте, женщина, наряженная православной паломницей, последняя молитва... Ну не дебил ли? Это что, атрофия оперативного мышления? Следовало догадаться еще в тот момент, когда Алихан что-то там брякнул насчет «привезем, выйдем — пусть и одевает...»!

— Шахидка, — прошептал я. — К церкви. Отпускать нельзя. Даже на трассу выпускать нельзя — потом уже поздно будет.

— Угу, — нахмурился Петрушин, доставая рацию. — «Первый» — «Третьему».

— На приеме «Первый».

— Нештатная ситуация. Смертница с поясом. Пояс пока на капоте, пока безопасен. Молится.

Рации молчали. Иванов лихорадочно соображал. Полковник жуть как не любит рожать продуктивные идеи в режиме жесткого цейтнота. Как показывает практика, такие идеи, пусть даже и очень привлекательные на первый взгляд, впоследствии оказываются чреваты кучей мелких отклонений и явных дефектов.