Сестра моя – смерть - читать онлайн книгу. Автор: Надежда и Николай Зорины cтр.№ 12

Кто-то весь в белом – врач? – протиснулся к машине, открыл дверцу, оказался рядом со мной.

– Ей нужна помощь?

– Нам нужна! – грубо, раскатисто засмеялись рядом. – Приведите ее в чувство, и поскорее, нам нужно снять с нее показания, по горячим следам.

– Вы бы хоть не так откровенно… – интеллигентно-несмело возмутился врач.

– Что поделаешь, работа такая!

Мне дали таблетку и какую-то неизвестную успокоительную гадость в стаканчике. Врач ушел, машина поехала – сначала медленно, огибая толпу, а потом на нормальной скорости. Меня ни о чем не спрашивали, и я не решалась задать вопрос, что случилось с женщиной. А впрочем, это и так понятно, раз машина, – значит, смерть: убийство или несчастный случай, но при любом раскладе признают виновной меня.

Ехали мы не долго. Я думала, привезут в КПЗ, оказалось – в обычное отделение милиции. Может быть, она жива? Жива, несмотря ни на что? Под руку меня провели коридором – под руку! Не хватало только, чтобы опять… все повторилось. Голова закружилась. У меня там шишка и, возможно, сотрясение… Да, дело в этом. Или гадость в стаканчике оказалась слишком крепкой, в глазах все плывет… Я повисаю на чьей-то руке, я оседаю… Все повторяется, только мы поменялись местами: я оседаю, несчастный случай со мной.

– Сядьте.

К скамейке подвели и усадили, очень вовремя, иначе я бы упала… Ничком, если бы он не сразу понял, что происходит. Где-то внутри стало щекотно от смеха – все повторяется, – но я не могу рассмеяться. Мой проводник – или страж? – зачем-то достал из папки лист бумаги и теперь машет им у меня перед лицом.

– Ну как, вам получше?

Ах вот оно что, он меня в чувство приводит при помощи листка бумаги. Белая, писчая, формат А4, на ней минут через пять-десять – в зависимости от моего состояния – он начнет составлять протокол об убийстве или заставит меня писать чистосердечное признание. Ну что ж, это мы тоже уже проходили.

Засмеяться наконец получилось – и стало легче: я смогла вытолкнуть внутреннюю щекотку. Подошли еще двое. Смотрят на меня как на главное препятствие для своего счастья.

– Пройдемте в кабинет, – сказал один из вновь прибывших. – Алексеев, помогите девушке.

Алексеевым оказался тот, с грубым смехом, который меня сюда доставил. От его помощи я отказалась, самостоятельно встала, самостоятельно пошла. В кабинет мы вошли втроем.

И тут на меня опять накатило: в голове заплескались волны, ноги подкосились, и я рухнула на заботливо подставленный стул. Стул меня растрогал (я не видела, кто его подставил, но была очень благодарна этому человеку) и обрадовал: если позаботились, чтобы я не грохнулась на пол, значит, еще не исключили из общества. Впрочем, все впереди. Меня обвинят в убийстве этой женщины, можно не сомневаться. А ведь я даже не знаю, кто она такая, как ее зовут.

Смешно, тетя Саша вчера так настаивала, чтобы я обратилась в милицию – и вот я здесь. Только теперь не в качестве жертвы, а в качестве…

«Свидетель»! Нет, я не ослышалась – это слово действительно прозвучало. Неужели оно относилось ко мне? Ну да, в кабинете, кроме Алексеева и того, второго, подошедшего в коридоре, нет никого. Значит, ко мне. Но это совершенно меняет дело! Свидетель! Свидетелем я буду – с большим удовольствием, свидетелем – сколько угодно. Господи, неужели – свидетель?

– Имя, фамилия, отчество, – суровым голосом, чтобы несколько остудить мою радость, начал второй, не Алексеев. Кстати, почему он не представился? Это совершенно не по форме, он обязан был прежде всего назвать свое имя, а потом уже требовать мое.

– Озерская Алена Юлиановна, – произнесла я, тоже суровым голосом.

Я вдруг ужасно разозлилась – и на этого безымянного мента, и на молчаливого Алексеева, и на убитую женщину, из-за которой влипла в новую историю, и на себя, за то, что пошла на эту сомнительную встречу.

– А чего вы так нервничаете? – Он улыбнулся подлой улыбкой – ему нравилась ситуация, ему доставляло удовольствие меня мучить. – В сегодняшнем происшествии вы пока проходите как свидетель. – Он сделал акцент на слове «пока» и опять улыбнулся. – Конечно, заставляет задуматься то, что за полгода вы умудрились второй раз оказаться в нашем поле зрения…

– Послушайте, вы меня в чем-то обвиняете?

– Обвиняют в суде, а мое дело подозревать. Но пока – я повторяю, пока! – вы проходите как свидетель. Итак, Озерская Алена Юлиановна, скажите, вы хорошо знали Евгению Валентиновну Аристову?

– Я не знаю такой.

– Ну как же? Вы были с ней, когда она погибла.

– А, я не знала ее, совсем не знала. Она… – Я совершенно не подготовилась к вопросам и не представляла, что стану отвечать. Не рассказывать же им историю с Любой да и все остальное, с нею связанное? – Эта женщина подошла ко мне на улице, хотела узнать, как пройти на Прянишникова, я стала объяснять, и тут… Я даже не сразу поняла, что произошло. – Вот это действительно было правдой. Да я и сейчас не до конца понимаю. – Она погибла? Я имею в виду, она мертва?

– Да, мертва. – Он покивал – выражал сочувствие? Если так, то кому – ей или мне? – Хорошо, что у нее с собой был паспорт, мы смогли сразу установить личность. Аристова Евгения Валентиновна, сорок лет, проживает в городе Светлогорске…

– В Светлогорске?

– В Светлогорске. А что?

– Я там родилась и… – Ну кто меня тянул за язык? Теперь ведь точно не отстанет – я сама дала ему новую пищу для подозрений.

– И? – Он весь подался вперед, так заинтересовался.

– Там живет моя бабушка, – пришлось мне признаться, недосказанное «и» превращалось иначе в факт, который требует сокрытия, – преступный факт.

– Часто видитесь?

– С бабушкой? Нет, не часто. Это имеет какое-то отношение к… тому, что произошло?

– Как знать! Когда вы в последний раз были в Светлогорске?

– Не помню. Давно.

– Светлогорск – маленький город. – Он насмешливо посмотрел на меня. – Очень маленький город. Наверное, все жители знают друг друга в лицо. Аристова прожила там всю жизнь.

– Но я-то из Светлогорска уехала в раннем детстве.

– Ага! Вы понимаете, куда я клоню. Очень хорошо!

– Понимаю. Только еще раз повторяю: эту женщину я не знаю, никак с ней не связана, к ее смерти не причастна. Она просто подошла ко мне на улице… Как могла подойти к любому прохожему.

– Вы слышали выстрел? – внезапно перевел он разговор – наверное, в этой внезапности содержалась какая-то уловка.

Я задумалась, но не потому, что хотела понять, в чем состоит его хитрость и на чем он собирается меня подловить, просто действительно не помнила, слышала выстрел или нет.

Мы шли по улице, она держала меня под руку и рассказывала о том, что узнала мой адрес в горсправке, чтобы послать письмо, и тут вдруг стала оседать. Я не поняла, что происходит. А потом пыталась ее поднять, но так и не поняла… Нет, не слышала я никакого выстрела, иначе бы поняла. Хотя откуда мне знать, как звучит выстрел? Я никогда в реальной жизни не слышала выстрелов, только в кино, а это совсем другое дело. Наверное, он должен быть похож на новогоднюю петарду. Или на лопнувшую шину. Или на выхлоп газа в машине. Может, что-то такое было, да я не обратила внимания.