Сельва умеет ждать - читать онлайн книгу. Автор: Лев Вершинин cтр.№ 84

Впрочем, кто сказал, что их вожак, называющий себя дгеббемвами, Вождем дгеббе, — человек?

Дгобози, потомка Красного Ветра, с которым дружил парень H'xapo, не стало в тот миг, когда Д'митри-тхаонги, не захотев омрачать собственную свадьбу кровью, подарил сопернику жизнь. Все тогда ликовали, славя нгуаби, и он, Убийца Леопардов, радовался вместе со всеми, и молчали мудрые жрецы — даже сам дгаанга, и Творец Тха-Онгуа не бросил с Выси огненное копье, чтобы напомнить глупцам: мертвец должен быть погребен! Если над покойником не исполнены должные обряды, его душа будет снова и снова возвращаться с Темной Тропы, тревожа оставшихся на Тверди. Это очень скверно. Но на то и жрец, чтобы вымолить у обиженного прощение и уговорить его уйти…

А как быть с опустевшей людской оболочкой, в которой умерла душа?

Истребить.

Эта нелюдь, именующая себя Багряным Вихрем, а сородичами названная Проклятым, хуже любой заразы. Ее надо выжигать, как селения, пораженные Лишайей. Вырубать под корень, как деревья, больные червивым трухом. Пока хворь не окрепла и не уничтожила всю сельву.

А хворь крепнет. Неполную луну назад тамтамы разносили над лесом вести о кражах, грабежах, драках и поджогах. Половину луны тому дгеббе уже насиловали. Теперь они убивают. И чем строже и древнее запрет, чем грязнее и страшнее преступление, тем с большим удовольствием они его совершают…

Но и это еще не все.

Нелюдь в облике Дгобози убивает будущее народа дгаа.

Дгеббе, с которыми до сих пор доводилось сталкиваться воинам нгуаби, были молоды, но двали среди них не было. Взрослые, они осознанно сделали выбор, зная, что потеряют и что приобретут. Но сегодня в Обители H'xapo видел обгоревшие тела мальчишек ненамного старше несчастного сосунка, хнычущего у него на закорках. Их, конечно, привел кто-то повзрослее. Сами двали не справились бы с охраной Вождя: шесть урюков есть шесть урюков. И Лесные Сестры — женщины сильные, мальцам-неумехам они бы просто уши оборвали. Да и какие мальчишки додумаются до такого без подсказки?

Значит, подсказали. И повели. И наверняка учили. Точно так же, как сержант H'xapo Мдланга Мвинья обучает новобранцев. Только он учит юнцов строевому и походному шагу, стрельбе, сборке автоматов и уважению к обычаям боевой тропы. А этих, еще не знающих толком, что такое дгеббузи и почему они завещаны предками, учат иному: преступать запреты, а значит, и не уважать предков.

Рушится всё. Прерывается связь времен. (Это реминисценция. Understand?.. (Л.В.).).

Мальчишки всегда одинаковы. Им присуще грезить обо всем и сразу. Не так уж давно сержант вышел из возраста двали, когда трудно ждать и тяжко терпеть. Хвала мудрым мвамби, умело взнуздавшим норовистого H'xapo. Они не дали ему наделать непоправимых глупостей, научив молокососа слушать волю Творца. Но для дгеббе Высь пуста, а значит — все дозволено (It's reminiscence. Ясно?.. (Л.В.).), и если вырастет поколение, думающее так, тогда — амамба. (Кранты (в литературном дгаанья). В горном диалекте — пиздец.)

Эти мысли были непривычно, мучительно умны. Думать их было тяжело. Ведь H'xapo не старейшина и не вождь. Он только сержант, и его дело — не размышлять, а исполнять приказы.

Осторожно, боясь потревожить вроде бы задремавшего малыша, H'xapo покосился на Д'митри, бегущего слева. Он — нгуаби, пусть он и думает. В конце концов, это не у сержанта, а у него украли жену. И не на сержанта, а на него первого посмотрят женщины Кхарьяйри, которые сейчас, конечно, не спят.

Убийцу Леопардов пробил озноб.

Ему сделалось страшно. Гораздо страшнее, чем в любом из боев, чем даже в тот далекий день, когда на залитой кровью поляне решалось, кто кого убьет: двали H'xapo своего первого мвинью или мвинья — своего очередного человека дгаа. Впрочем, сержант чувствовал: урюки не меньше, чем он, боятся возвращения в Кхарьяйри.

H'xapo Мдланга Мвинья уткнул взгляд в тропу и перестал думать.

Он и не подозревал, как Дмитрий завидует бегущему справа.

Хорошо быть сержантом: делай, что приказано, и никаких проблем, за тебя обо всем подумает нгуаби. Сержанту не колют спину насмешливые взгляды: ну, Пришедший-со-Звездой, решай, что будешь делать теперь, когда у тебя украли жену, а у народа дгаа — Вождя…

Ступни лейтенанта Коршанского, давно уже заросшие жесткими тлунту вва — мозолями воина, отбивают ритм. Каждый шаг отдается в ушах ударом.

Гдла-ми-ни.

Гдла-ми-ни.

Бля!

Угораздило же ее сорваться именно сейчас!

Нет, положа руку на сердце, нельзя сказать, что бабахнуло ни с того ни с сего. К тому шло. И нечему удивляться. Почти полгода скитаний по сельве, табу на табу, ночевки в мокрых лощинах, на отсыревших циновках, в дыму костра, а иногда и без костра вовсе. Тут не то что баба, не всякий мужик выдержит. Мы, дгаа, все же не какие-то ромалы бродячие, которых в цирке показывают, мы народ древний, гордый и почти что оседлый, вроде барзов с Чичкерии. А уж женщине, будь она хоть сто раз Вождь, нужен очаг, нужна постель, дети, в конце концов…

Де-ти.

Де-ти.

«Дети, дети, дети…» — как заведенная, часами, ничего не слушая.

Не понимая, что всему свое время.

Ведь только-только обжились в Кхарьяйри, отъелись, отоспались, подуспокоились. Оперативная обстановка понемногу пошла на лад. Сельва, принявшая было Большого Чужака и готовая примириться с ним, как мирятся с весенним паводком и прочими неизбежными неприятностями, вспомнила о почти списанном со счетов дгаангуаби, когда в Межземье объявились отряды отморозков-дгеббе. Со всех концов великого леса в Кхарьяйри шли воины, которым было теперь за что мстить. Мелкие поселки Кхарьяйри один за другим признавали власть Пришедшего-со-Звездой…

За какой-то месяц под контролем урюков оказалась зона диаметром в полторы сотни миль. Особый Район Валькирии. Опираясь на этот плацдарм, можно было уже не мечтать о возвращении в Дгахойемаро, а спокойно, без спешки готовиться к Великому Походу.

А Гдламини не желала ничего ни понимать, ни слышать.

То истерики, то вспышки страсти, то страсть вперемешку с истерикой, то вдруг с ничего, на пустом месте, змеиное шипение. Правда, хуррутти у Вождя получалась по-прежнему неплохо, даже вкуснее, чем раньше, но что толку от вкусной стряпни, если кусок не лезет в горло?! И вести с боевой тропы ее, похоже, перестали волновать. Дочь воителя Дъямбъ'я г'ге Нхузи раньше не пропускала ни одного совета, а теперь предпочитала часами квохтать с курицами-подружками, судача, у кого из двали какой иолд и почему все мужья подлецы, не способные понять и оценить жену, даже если жена — не просто жена, а умница и красавица, подобная Светлокудрой Миинь-Маань или, к примеру, дгеббем-вами Гдламини…

И венцом всему — жуткая зеленая глина на щеках.