Легенды Невского проспекта - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Веллер cтр.№ 78

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Легенды Невского проспекта | Автор книги - Михаил Веллер

Cтраница 78
читать онлайн книги бесплатно

Американец взрывается английским матом, доступным пекарю по видеопорникам. Пекарь парирует, что он его фак и клиент может кисс его в эсс. Американец надевает ему пиццу на рыло, бьет посуду, получает слева-справа по уху, к обеим сторонам набегает подмога — итальянский темперамент плюс американская раскованность внакладку на национальную гордость великороссов дают потрясающие результаты! Любо-дорого поглядеть, какой погром! Еле всех растащили.

Американец баюкает руку, обожженную кипящим маслом. Янки дудль. В гостиницу приезжает та же скорая, что три часа назад ему ногу вправляла. Подмигивают старому другу и врачуют ожог.

Цезарь после такой кампании отступил бы. Но Цезарь не был американцем.

Бригада по возвращении на станцию устраивает пресс-конференцию. Третий вызов! ну не климат ему здесь.

Так вечером попозже он решил пропустить рюмочку, успокоить нервы. Он пропустил рюмочку, и две рюмочки, и четыре рюмочки, и вышел чуть-чуть прогуляться перед сном, вдохнуть прохлады и полюбоваться зрелищем ночного Ленинграда.

Зрелище было хоть куда. У него поинтересовались, который час, попросили закурить, вслед за чем на сносном английском предложили выгодно продать доллары. Вместо шестидесяти официальных копеек — по четыре рубля. Такая подвалила финансовая удача, и он продал стольник.

Это компенсировало несчастья прошедшего дня. Микрокалькулятор показал прибыль от операции в шестьсот шестьдесят шесть долларов шестьдесят семь центов, а это даже для небедного американца славный заработок за день отдыха. И он придумал отпраздновать находку покупкой самого лучшего коньяка в ближайшем открытом гастрономе. И у кассы обнаружил, что с верху пачки десятка, и с низу — десятка, а между ними — аккуратно настриженная бумага. Куклу ему задвинули. Один, в темноте, выпивший: лох.

Это на него произвело такое сильное впечатление, что по пути в гостиницу его хватил инсульт. Лег он на тротуар и стал тихо помыкивать.

Лежит? Мычит? Пахнет? Пьяный! Мало у нас близ винных вечером народу лежит: кто мычит, кто нет. Переступали. Потом луноход приехал.

Подняли его загружать, а там лоб разбит и рука забинтована. Милиция вызывает скорую — не хочет ответственности: обвинят в избиении, были прецеденты.

Прикатывает скорая: битый алкаш. Кидают на носилки, пихают в машину, и — в 25-е Октября. Эта больница вечно по пьяной травме дежурит.

В приемной скатили его на кафельный пол и отбыли.

Поскучал он полночи на полу среди алкашей, в порядке очереди. Хлопнули на топчан, стали раздевать — и обнаружили паспорт. Он лежал не в нагрудном внутреннем кармане, как у людей принято, а как бы потайном, изнутри полы. От воров прятал. Скорая и не нашла.

Больница имени 25-го Октября для иностранцев не предназначена. Туда и своим лучше не попадать. Дежурный врач звонит в диспетчерскую скорой. Оттуда — в интуру, оттуда — в гостиницу. А там уже группа колготится, экспедицию на поиски организует и чуть ли не в ООН обращаться собирается.

И толпа интуристов вламывается в приемное. Ознакомились они с контингентом, глянули на перегоревшие лампочки меж облезлых стен, нюхнули запашку и пришли в тихий ужас. Застонали, завопили, одни камерами щелкают, другие консулу звонят: такие условия!.. Дежурный врач хватается за сердце: нельзя иностранцев, нельзя снимать, провокация западной пропаганды! Узнают, затаскают, выгонят! И узнали, и выгнали, поскольку телефоны посольства на прослушке, стукач при группе: прибыло ГБ в штатском, оттеснило иностранцев, засветили им пленки; одновременно прибыл третий секретарь американского посольства, готовый защищать жизнь соотечественника всей мощью державы; просочилось все на «Голос Америки», и слава больницы 25-го Октября достигла всемирных масштабов.

Уволили за недосмотр и переводчика (третьего, последнего). И стукача уволили. Скорая, к счастью, отделалась выговорами. А америкашку перевезли в больницу Куйбышева и положили в отдельную палату, где он через два дня благополучно и помер.

Так сообщать приятную новость жене с дочерью врачи выпихнули опять же переводчика, уже четвертого по счету, приставленного лично к больному. Однако когда переводчик утешил, что все хлопоты и расходы по доставке тела на родину советская сторона, верная законам гостеприимства, берет на себя, убитая горем семья обнялась и просияла. Таковы их нравы.

Вот после этой самой истории КГБ и потрясло Интурист, что в результате кончилось снятием и посадкой за миллионные хищения бессменного директора Ленинтуры Ванюшина и воцарением в его кресле верного номенклатурщика Сорокина. И Интурист в Питере стал называться не «Дети Ванюшина», а «Сорочинская ярмарка».

Искусана животным

С тех пор как большевики разогнали Смольный институт, в Ленинграде всегда наблюдался переизбыток старых дев. Старость не радость, а девам вообще живется трудно. Интимный же аспект ограничивался общественным осуждением внебрачных связей и жэковскими лекциями о разрушительном вреде онанизма в противоположность безусловной пользе воздержания. И старые девы устраивались как могли. Заводили птичек и кошечек. Причем кошечек, суки, норовили заботливо кастрировать у ветеринара, — для порядка и чистоты в доме и, есть подозрение, из завистливого ханжества.

Раз приезжаем на вызов к одной такой старой деве, еще не дряхлой старушечке. Кровотечение из половых органов. Встречает нас, ковыляя с прижатым полотенцем.

В комнатке чистота, кружевные салфеточки, пушистая кошка с алым бантиком. Ввели коагулянты, наложили повязку: надо везти зашивать. Изодрана у нее промежность, и как-то странно.

Расспрашиваем: что и как случилось, каким образом? Бабушка, нам надо знать, мы врачи: вдруг инфекция, серьезное заболевание — мы должны иметь полную картину, чтобы правильно лечить; место, знаете, деликатное, осложнения ни к чему.

Она мнется, жмется, и полную картину рисовать уклоняется. Ну, это, короче… кошка вот исцарапала…

Боже! как кошка туда попала?! ничего себе исцарапала, швы теперь накладывать… что за изыск кошачьего бешенства?! Смотрим опасливо на эту тварь с бантиком — сидит, вылизывается розовым язычком.

Да нет, она не бешеная… просто рассердилась…

Однако! и часто она сердится? вы за свою жизнь не боитесь?

Нет, она хорошая киска, ласковая… но вот… недоразумение…

То есть? Бабушка, мы врачи!

Ну, она сначала-то не драла… ничего…

А что?

Ну просто… легонько…

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению