Хватайся за соломинку. Жар бабьего лета - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 21

– Это вовсе не глупость, – обиделся Валентинский. – Я же о вас забочусь. А вы…

– Ну ладно. Пейте бренди и излагайте свои познания.

Не переставая болтать, Виктор Иванович ловко вскрыл бутылку, нарезал колбасу. Видимо, малаховские веяния уже позади, и мясо теперь не является в его понятии трупным ядом, как это было совсем недавно.

– Таня, как хотите, но пить в одиночестве я не могу. Вы должны составить мне компанию. Иначе я отказываюсь говорить. Выбирайте. Давайте-давайте, хоть чуть-чуть. За такое изобретение, которое я с вашей помощью испытал, не грех принять по маленькой.

Я взяла свою рюмку и отхлебнула толику – а то ведь не отстанет. Что тут скажешь? Но… И я очень хорошо и давно знаю: он не способен обсуждать некие бредовые идеи, пока трезв. Знаю и то, что, будучи под мухой, Валентинский не сможет разговориться, если перед ним абсолютно трезвый человек. Он должен видеть перед собой равного – в меру пьяного, в меру умного. И в то же время приятного для него. Словом, как ни крути, на рюмку напитка, который сама же принесла, пришлось согласиться.

– Таня, – вновь затараторил Валентинский, – вы должны выслушать меня от начала до конца, это вам здорово поможет. Вы даже не представляете, что я сделал. Что изобрел. И как вам это пригодится при спасении вашей подруги.

Я напряглась: все, что обещает спасение Ленки, для меня чрезвычайно важно. Когда попадаешь в подобную историю, что угодно испробуешь, лишь бы выкрутиться.

– Да перестаньте же вы в конце концов тянуть кота за хвост. Каждая потерянная мной минута может стать последней в этой жизни для моей подруги Елены.

– Я знаю. Все знаю. Это надо смотреть. И слушать. Я сейчас… – Валентинский вновь исчез в комнате, вернулся с пластиковым кейсом. А когда он открыл чемоданчик, моим глазам предстало нечто вроде ноутбука.

Валентинский нажал кнопочки. Засветился экран монитора, расположенного на крышке чемоданчика. Это что же за новинка? Телевизор – не телевизор, компьютер – не компьютер. Такого прибора я еще никогда не видела. А затем из динамиков полился… мой собственный голос, и по экрану, по графическим коридорчикам, забегала светящаяся точка.

Я смотрела и изумлялась: вовсе не коридорчики то были, а графическое изображение города. План то есть.

– Эта точка – моя машина? – совершенно обалдев, спросила я.

– Именно, Танечка. Это запись, – Виктор Иванович весь светился от удовольствия.

– Ну, вы даете. Ну, это вообще…

Я не знала, что сказать. Разом весь словарный запас иссяк.

– Таня, но ведь должен же я был испытать свое устройство, ей-богу. А на ком, позвольте вас спросить? Не цеплять же столь уникальный прибор к первой попавшейся машине. Разве не так? – спросил он немного капризно. – Вы знаете, сколько я над этим работал? Если узнаете, упадете. К тому же именно ваша жизнь и деятельность меня интересуют безумно. Я даже, пока наблюдал за вами, решил, что мне стоит начать писать детективы. Мне есть что сказать читателю, честное слово. Знаете, давайте-ка я буду описывать вашу жизнь и работу, а? Потомкам это будет безусловно интересно. Более яркую личность, чем вы, Танечка, я не встречал в своей грешной жизни.

Я даже не стала останавливать его, вновь ударившегося в пустопорожнюю болтовню, поскольку была занята – пыталась осознать, как этот удивительный прибор действует. Потом не выдержала и спросила об этом автора. Но он состроил хитрую физиономию.

– Вы ж не технарь по образованию, Танечка. Я не смогу вам объяснить на пальцах. Если коротко, в общих словах, я сканировал план города и заложил его в программу. Тот электронный прибор, который вы обнаружили на кузове своей машины, является мощным радиопередатчиком. А вот это, – Виктор Иванович ткнул в какую-то штучку внутри кейса, – пеленг. Именно в нем главная соль. Он определяет по расстоянию местоположение передатчика и проецирует его на экран, то есть на план города. Ну а уж как происходит запись, мне кажется, не стоит вам объяснять. В этом деле вы сами – дока.

Я действительно не технарь, и хоть всякими-разными приборами пользуюсь постоянно, такого еще не видела. От удивления я даже перестала слышать то, что неслось из динамиков. А когда первое изумление прошло, меня заинтересовало другое:

– И сколько времени вы меня слушаете?

– Недолго, – несколько смутившись, ушел от ответа Валентинский. И тут же вновь оживился: – Зато я услышал то, что вам очень поможет. Вот, послушайте: вас остановил гаишник. А сейчас вы обнаружили устройство. Судя по тому, что замолчали. Даже встречу с гаишником обсуждать со своим другом не стали. А это ведь необычно. Все водители после встречи с гаишниками не меньше пятнадцати минут плюются вслух и поливают стражей порядка отнюдь не лестными для них словами. Я сразу догадался и молился, чтобы вы мое драгоценное изобретение под колеса не закинули. И кинулся вам звонить. Но мой телефон молчал – он же спаренный, соседи, наверное, болтали.

А потом понял, что прибор вы куда-то пристроили. Слушайте.

Точка светилась в одном и том же месте, больше не перемещаясь по экрану. И я услышала шелест бумаги и звон стекла. Затем надсадный кашель заядлого курильщика и хриплый голос:

– Привет, Федорыч. Промышляешь?

– Здорово были, Сергееич. Промышляю. Жить-то на что-то надо. Зинка моя вчера литр спирта у соседки купила, мы с ней навернули. Так с утра башка раскалывается. А опохмелиться нечем. И пенсию не скоро дадут. Вот и ковыряюсь тут. Ну ниче, на мерзавчик уже нарыбачил.

Послышался харатерный звук высыпаемого мусора, и голос неизвестного Сергееича произнес:

– Ну-ну, копай дальше. Может, и повезет.

– Да уж так, как тому лоху около аптеки, не повезет. Только дуракам и пьяницам по-крупному везет. А я ни то, ни это, – невидимый «скромный» Федорыч хихикнул.

– Нет, по-моему, ты как раз и то и это, – хохотнул в ответ приятель. – Тебе должно повезти. Ты про Ваську, что полтинник около магазина чуть ли не на ступеньках нашел, что ли?

– Про Ваську ничего не знаю. Я про другого.

– Про какого такого другого? Кто-нибудь пятисотку нашел?

– Так ты не знаешь?

Непродолжительное молчание. Видимо, Сергееич в недоумении пожал плечами.

– Да ты че! Неужто я тебе еще не рассказывал?

Опять молчание. О жестах Сергееича оставалось лишь догадываться.

– Ну-у, тут позавчера такое было. На углу около аптеки бывшей семнадцатой, – продолжил Федорыч и замолчал, явно ждал поощрения собеседника, когда тот заинтересованно спросит, что же такое там произошло.

Но Сергееич не торопился узнать про приключение около аптеки. Однако Федорыча безразличие к примечательному событию не смутило. Он уже, видимо, завелся, и ему не терпелось рассказать то, что так его взволновало.

– Слышь, Сергееич. Стою я на углу. Коньки продавал, фигурные. За бесценок просто. За пузырек, словом. А коньки очень даже ничего, приличные. Они у нас от Катьки остались. Я б за них на базаре приличные деньги выручил. Но мне охота была их сбагрить поскорее да пузырек купить. Голова болела.