В пасти новой войны - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Поляков cтр.№ 63

Торговый караван, два дня назад покинувший Мелоранд с грузом припасов для нужд собираемой преподобной Матерью армии, приближался к памятнику Павшим – до ворот Резиденции оставалось не более трёх часов пути, уже были отчётливо видны её башни.

Дагон и Харонг выбрались из общего потока на обочину и пришпорили траэти, решив сэкономить время и быть у подножия трона Аннаа уже через час. Сплошная вереница людей и подвод петляла среди невысоких холмов, исчезая где-то вдали. Только сейчас Дагон обратил внимание, насколько эти люди были не похожи друг на друга. Зажиточный горожанин шёл рядом со строем солдат, охранявших нескольких осуждённых на смерть. Даже бросив мимолётный взгляд на лица этих, одетых в порванное тряпье, скорее всего никогда и не бывшее одеждой, на иссушенные голодом и лишениями тела, на черты лица, в которых навеки застыло свойственной только таким изгоям выражение, что можно было и не приглядываться к кандалам на руках и ногах.

Дагон и так знал, что за надпись он там увидит.

Что заставило этих людей бросить всё и променять свою смерть, неважно какую – от старости, или насильственную, и искать доли, возможно, ещё более ужасной, чем они могли себе представить. Да и солдаты ли они? Явно, нет. А вот станут ли они ими когда – нибудь, это, скорее всего, «нет». Особенно, если учитывать, что «когда – нибудь» было ограничено максимум парой месяцев подготовки.

Ворота Резиденции были открыты и, похоже, в ближайшее время закрывать их не собирались. Внутри было столько народа, что могло показаться, сейчас начнётся давка. Но стоило только приглядеться повнимательнее, чтобы понять – порядки, царившие здесь, никогда не позволили бы подобному случиться. Любой человек, пересекающий незримую черту ворот, сразу же направлялся стражами в один из множества людских потоков, разграничивающихся лишь своеобразным коридором из тех же самых серых стражей, образуя очереди, ведущие к столам.

Около каждого из таких столов стояла хранительница, не мешавшая, впрочем, законникам выполнять свою работу. После законника человек попадал прямиком к исповеднику и хранительнице. Именно она решала – будет ли просящий принят в ряды создаваемого воинства. Как это определялось было ведомо только самой хранительнице – никто не мог сказать, примут его или его кандидатура будет отклонена.

Ни Харонга, ни, тем более, Дагона, не постигла участь остальных – здесь уже знали, что они приедут. Скорее всего, даже догадывались, зачем. Поэтому гостям сразу же предложили отдохнуть с дороги, если, конечно, у них не было желания как можно скорее встретиться с преподобной Аннаа. Харонг и Дагон изъявили желание видеть её немедленно, но пока осмотрят зал Славы. Страж, кивнув головой, исчез за дверью, и они, оставив своих траэти около загонов, неспешно направились к зданию, на вершине которого купалась в солнечных лучах золотая статуя хранительницы.

Анфилада комнат, каждая из которых относилась к определённому этапу истории не только ордена, но и всего Ахерона, и была тем самым залом, где мечтали увековечить своё имя многие и многие. Все вокруг было пропитано атмосферой величия, граничащего с пафосом. Удивительная отделка дверей и карнизов, загадочный орнамент тайнописи ордена хранительниц, роспись потолков, все это блекло на фоне того, для чего собственно и был построен зал Славы.

По восемь постаментов из чистого золота, расположенных полукругом в каждой из шестидесяти комнат, и четыреста пятьдесят девять статуй – несколько постаментов были свободны. Один из них ранее занимала Иллана. Её имя знали не только люди, изучавшие времена становления империи. Её имя стало нарицательным и ассоциировалось с предательством и изменой.

За пять с лишним тысяч лет до этого дня Иллана, нарушив приказ, ввела десять тысяч солдат в земли проклятых. Как ей это удалось никто так и не смог понять – единственный проход в эти земли лежал через империю пекхотов, куда попасть можно было либо с севера, минуя арку Скорби, или с юга через пустыню Аргарис.

Многие годы её речи вселяли гнев в сердца хранителей и хранительниц, многие годы мать и отец ордена пытались обуздать её. Но все попытки оказались тщетными. Орден принял решение направить её на юго-запад подавлять восстание «оси», надеясь впоследствии оставить её там наместницей. Ни один человек из ордена не присоединился к ней, она лишилась даже второго стратега. Все что ей было дано под командование – это две группы танаев. Десять тысяч солдат абсолютно не приспособленных для битв.

Тяжёлая пехота, давно изжившая себя, будет окончательно расформирована через пятнадцать лет, после начала реформ Гатона Дерия, но Иллане достались именно танаи. Единственное отличие в экипировке этих пехотинцев от наездников было только в отсутствии поножей, но и без них общий вес, который им приходилось тащить на себе, составлял около сорока килограммов. Естественно, ни о какой мобильности речи и быть не могло. Весомое преимущество танаев перед другими видами пехоты было только в одном – они были в своём роде универсалами. Щит, копье, два меча, метательный топор и недюжинная сила не раз спасали этих воинов от, казалось, неминуемой гибели.

Если бы Иллане удалось подавить восстание «оси», то она стала бы притчей в устах местного населения и по велению матери стала бы наместницей; если бы погибла, то не только орден, но и императорский двор вздохнули бы с облегчением.

В тысяча двести девятом году войска под командованием Илланы пересекли границу «оси», начав одну из самых кровопролитных войн в истории империи. Десятки городов прекратили своё существование, тысячи деревень обезлюдели. Её люди утратили любое подобие того, что можно было бы назвать «состраданием», уничтожая население провинций Селеста и Селестика.

Но Иллана свою задачу выполнила – в решающем сражении против войск «оси» она одержала победу. Она сделала невозможное, но изменилась. Мать ужаснулась, когда узнала, что сделала её первая дочь, чтобы подавить восстание. Гробница проклятых в провинции Селестика снова была открыта, простояв запечатанной тысячи лет, а глаз Наги покинул своё убежище, чтобы засиять мертвенным светом в битве у Санатагри – ныне мёртвом городе, около которого и произошло финальное сражение Илланы и Ариатари – лорда оси.

Нет, она не стала наместницей, хотя и не погибла в этой войне. Она убила отца ордена и произнесла слова, которые помнят до сих пор: «Те, кто обрекает десятки тысяч людей на гибель, пытаясь спасти загнивающий орден… Те, кто ценой жизни ближнего стремится сохранить эфемерную власть, не достоин называться человеком. Я отдам глаз наги проклятым – они никогда бы не послали своего человека на смерть, как это сделали вы. Они знают её цену как никто более».

Первая дочь ордена была объявлена вне закона. Последней каплей, вынудившей мать пойти на этот беспрецедентный шаг в отношении своей возможной наследницы, стало воскрешение хранительницей всех своих танаев. Но, ни её следов, ни следов её армии найдено не было. Даже серебряные разводили руками – империя оказалась бессильна перед одной из дочерей. Бессильным оказался и сам орден, взрастивший её.

Через два года торговцы принесли вести об Иллане, но новости были безутешными. Глаз наги находился в руках проклятых, а сама Иллана погибла от рук пекхотов в одной из бесчисленных стычек. Попытка получить камень, предпринятая матерью, не увенчалась успехом – дочь матери и её круг погибли вместе с тысячей хранителей при попытке пройти через империю пекхотов. Эти смерти тоже были вменены в вину мятежной хранительнице.