Пирамиды астрала - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Кувшинов cтр.№ 17

Я чувствовал, как мое сердце оказалось где-то в пятках. Рассказы, что он не нападает на людей, сейчас были как-то неубедительны. Мне было хорошо известно, что он только что вышел из берлоги и голоден. А если это она, да еще с детенышами, то мне вообще крышка. Я стоял и чувствовал, что сейчас рвану, как подстреленный заяц. С другой стороны, было слишком понятно, что это ничего не изменит. Эта неповоротливая с виду туша в считаные секунды может разогнаться до шестидесяти километров в час.

Было вообще чудом то, что я его услышал, — помогла сухая осока. Наше противостояние затягивалось. Я все-таки не смог больше ждать и продолжил неслышно двигаться по песчаной дорожке. Шаги на болоте, словно эхо, повторили мои движения… Странно — он не нападал и не убегал. Обычно медведь избирает что-нибудь одно. Было такое впечатление, что он шел параллельно, словно пытаясь сопровождать меня сбоку. И все-таки шаги в темноте становились все ближе… Я дошел до развилки и услышал совсем рядом легкий тройной посвист Федьки. Тут мои нервы не выдержали, и я сдавленным хрипом, пытаясь шептать и кричать одновременно, выдавил из себя:

— Федя, медведь! — и почти перешел на бег.

Дальше все произошло очень быстро. Я в несколько прыжков оказался на развилке, слыша, как сзади медведь выскочил на дорогу. Одновременно что-то чиркнуло и зашипело у меня над ухом. И тут же вспыхнуло ядовито-красное пламя фальшфейера. До меня дошло, что между мной и страшным ночным зверем стоит защитник, резко обернулся назад и увидел жуткую картину: в красных сполохах огня на задних лапах стоял чудовищный зверь, достигающий, наверное, двух метров в высоту.

Не знаю, как Федя, но я просто оцепенел. Медведь тем временем явно струхнул, ослепленный ярким фейерверком. Плюхнувшись с разворота на лапы, он задал от нас такого стрекача, которому позавидовал бы любой заяц. Федька продолжал, как памятник своему мужеству, недвижно держать факел в руках. Было похоже, что от его мужества на самом деле остался только памятник, а застыл он от того же банального ужаса, что и я. Только спустя минут пять я выдавил из себя ничего не значащую фразу:

— Хоть и говорят, что он встает на задние лапы, когда пытается что-то разглядеть вокруг, но все равно выглядит это… — Фраза сработала, и мы оба почувствовали, как расслабились наши мышцы. Да так расслабились, что колени были готовы подогнуться прямо на месте.

Я увидел поваленный ствол в двух шагах и, дернув Федю за рукав, с облегчением плюхнулся на дерево. Не знаю, как моего приятеля, но меня колотила крупная дрожь. Я все представлял, как эта лапа, больше похожая на ковш небольшого экскаватора, увенчанного сразу пятью ножами, хотя бы разок пройдется по мне…

— Слушай, а я ведь, без дураков, тебе жизнью обязан. — Наконец мне удалось выдавить из себя что-то осмысленное. — Откуда у тебя этот фальшфейер?

— Хорошо, что с собой захватил… С экспедиции списанный в машине лежал… Сам не знаю зачем, — признался Федя и тут же спросил: — Слушай, когда же ты медведя услышал? Он же по лесу тенью ходит.

— Мы с ним метров пятьдесят параллельно топали: я по дороге, а он по болоту сухой травой шуршал.

— Да ты что! Впервые вижу человека, не рванувшего без оглядки при встрече с медведем.

— А я впервые вижу, чтобы кто-то не растерялся и фальшфейер зажег. Ты ведь тоже не побежал.

— Я был не один, а с тобой, — ответил Федька.

В общем, мы рассыпались в восхвалениях смелости и бравости друг друга, не забывая, однако, держать факел перед собой. К нашему счастью, когда он догорел, начало уже светать.

Совсем успокоившись, я пытался понять, что за мысль меня гложет. Все вертится в голове, а никак не ухватить. Потом вспомнил, что там, вдали, остались Слава с Ташей:

— Слушай, а что, если косолапый к ребятам пойдет?

— Не-е, не пойдет. Видел, как он пламени испугался? Но ты прав, давай потихоньку в их сторону двигаться.

Мне вдруг удалось ухватить ускользающую мысль. Даже не мысль, а сомнение. Пока мы шли, я спросил:

— Федь, а не кажется тебе все это странным? Сначала битюги без причины наехали, теперь медведь, будто из-под палки за мной шел: и не нападал, и не убегал.

— Да брось ты! Не притягивай за уши… — отмахнулся мой друг.

— И рад бы, да вот давеча шел ночью с работы…

— И что? — сразу навострил любопытные уши кудрявый физик.

Пришлось рассказать весь тот бред, что со мной случился по пути домой. Федька внимательно выслушал и заявил:

— Да чего тут заморачиваться? Если это и вправду так, то еще что-нибудь всплывет. Дерьмо, оно, сам знаешь, не тонет. Забудь! И кстати, про медведя надо поосторожнее при Таше — незачем девушку попусту пугать.

— Это верно, — по-джентльменски согласился я.

Мы решили подождать нашу сладкую парочку у костра. Медведя в округе больше не наблюдалось, так что не было никакого резона портить им восхитительное утро в весеннем лесу. Когда уже совсем рассвело, они показались, радостно вышагивая к нам по дорожке.

— Наверное, эта ночь мне на всю жизнь запомнится! — восхищенно воскликнула Таша.

— Да, нам тоже! — глубокомысленно поддакнул Федька. — Это вам не за рябчиками бегать. Ну, поехали спать, что ли.

Добравшись до дачи в шесть утра, мы еле дотащились до кроватей и рухнули кто куда. Единственно, что Славка озаботился все-таки рядом с собой уложить Ташу. Ничто иное уже никого не интересовало.

Полдень застал всю компанию на заливном лугу. Все по очереди пытались заколоть хотя бы одну нерестящуюся хищницу. Но дело было не очень легкое, и сапог болотных нашлось всего две пары, из которых только одни были с резиновыми штанами, да и острога всего одна. В результате к полудню была добыта только одна щука, правда немаленькая — на несколько килограммов. Зато все участники рыбалки были мокрые, грязные и довольные. Таша старалась не отставать и тоже медленно бродила по зарослям травы, подкрадываясь к гнездам нерестящейся щуки и пытаясь достать ее острогой.

Часам к двум мы все, усталые и подмоченные, расположились на берегу погреться. Только Федька все еще ползал по зарослям тростника и в который уже самый распоследний раз пытался найти «недораспуганных» щук, а я предавался расслабленному ничегонедуманию и ничегонеделанию, щурясь на яркое солнце.

У Таши зазвонил телефон. Она что-то долго говорила, потом замолчала и поникла головой, глядя в одну точку. Слава тут же подсел к ней и что-то спрашивал, обняв за плечи, а она односложно, явно расстроенно, отвечала. Потом Слава поднялся и позвал Федю на берег.

— Ребята, нам с Ташей нужно срочно в город. У ее бабушки, кажется, инсульт. Она в тяжелом состоянии в реанимации, — наконец сообщил Слава.

— Пошли пожитки собирать, — сразу въехал в ситуацию Федя. — Ташенька, держись! Может, еще все обойдется.

— Вам незачем торопиться, оставайтесь еще на лоне природы. Ключи потом мне привезете, — сказал Слава. — Мы все равно едем немедленно, только переоденемся.