— Вот ваш нож, мсье Никола, и с ним моя благодарность. — Диего впервые спустился в это крохотное, душное помещение с печкой, небольшим столом и второй дверью, ведущей в общий трюм. — Вы заняты?
— Чем?! — с неожиданным возмущением ответил вопросом на вопрос Фламель, нарезавший мясо крупными ломтями. — Чем я могу тут быть так уж занят? Мы взяли копченого мяса, сухарей, немного лука и чеснока и пять бочонков рома. Ах да, в трюме еще стоит ларь с мукой, капитан любит оладьи. Матросы натащили фруктов, но все они или будут съедены в течение трех дней или испортятся. Это меня вообще не касается! Я слышал, что на многих кораблях возят коз ради молока, кур ради яиц, но не на «Монморанси». Честно говоря, я вообще не понимаю, зачем им повар.
— А вино в вашем ведении? — Диего подумал, что в этом был бы хоть какой-то толк. — Я видел у капитана бутылку неплохого андалусийского.
— Вино в ведении капитана, ром в ведении боцмана, — ответил Фламель и принялся точить ножи. — На ужин я раздам сухари и солонину, вот и все мои обязанности как повара. Утром принесу оладьи для капитана и для вас. Предупреждаю: масло купили скверное, молока и яиц нет. Как можно так питаться?! А это мясо? Я уверен, при такой погоде оно начнет попахивать уже через неделю. Его коптили буканьеры, а они люди безграмотные, обязательно или слишком высоко повесят, или сожгут. Я имел счастье с ними пообщаться, нарвался на отряд этих буканьеров-браконьеров, пока шел по побережью.
— Говорят, буканьеры — хорошие стрелки.
— Да, — кивнул Фламель. — А вот грамоте обучены далеко не все, и я нахожу это возмутительным. Европейские правительства ничего не делают для развития Вест-Индии и ее населения!
— И для развития европейского населения они тоже ничего не делают, — кивнул Диего и присел на холодную печку. — Матросы обсуждают бой и смерть Грека, самое время нам поговорить. Откуда вы узнали о «Ла Навидад», мсье Фламель?
— Услышал легенду на островах и заинтересовался. Кстати, спасибо, что взяли меня с собой, я очень надеюсь увидеть этот корабль.
— Полноте, мсье Фламель! Вы знаете больше. Как вы говорили про тот металл… Ну, которым якобы пользовались атланты.
— Орихалк! — У Фламеля заблестели глаза. — Орихалк, который и дал Атлантиде ее могущество. В нем все, в нем ключ и к философскому камню, и к панацее, и, возможно, даже к источнику вечной молодости!
— Философский камень? Ах да, вы же алхимик, верно? — Диего, все еще переполненный торжеством победы, беспечно болтал ногами. — И что же, много золота добыли из свинца?
— Немало, но не «из свинца», как вы выражаетесь, мсье Алонсо. Суть трансмутации — превращение свинца в золото. Подобное можно делать и с другими металлами, например с оловом. Но нужна целая лаборатория и многие вещества, например большой объем ртути.
— А яйца, снесенные петухами? — припомнил читанный когда-то трактат Алонсо. — Из них, насколько я помню, вылупляются василиски, которых надобно сжечь, и потом золой… Я не помню, что там надо сделать с этой золой.
— Вот из-за таких, как вы, алхимию и считают лженаукой! — вдруг закричал Фламель и, продолжая точить ножи друг о друга, подскочил к Алонсо, так что арагонец отшатнулся. Никола, впрочем, тут же заговорил тише и чуть отступил. — Невежды! Великие мастера алхимии зашифровывали свои труды, чтобы знания не попали в нечистые руки. Представьте, что предпримет испанский, а хоть бы и французский король, узнай он, как на самом деле можно пополнить казну. Первое, что он бы затеял, обзаведясь золотом, — нанял бы армию и затеял большую войну.
— Войны и так не кончаются, — осторожно возразил опешивший аббат.
— Кончаются, когда кончается золото, — буркнул Фламель. — Алхимики работают не ради золота, ну разве только на содержание лаборатории. Мы интересуемся наукой, мы стараемся развить знание, чтобы однажды сделать мир лучше. Но зашифрованные трактаты читают невежды и смеются, дураки пробуют заставить петухов нести яйца, и, конечно же, развелось полным-полно жуликов. Однажды меня отправили в тюрьму только за то, что я назвался алхимиком, вот до чего мы дошли!
— И как вы спаслись? — Диего изловчился украсть кусок копченой говядины и теперь нагло поедал его на глазах кока. — Как вы выбрались из тюрьмы, мсье Фламель? Мне почему-то все о вас интересно.
— Нашлись друзья, они помогли мне… — Француз удовлетворился наконец остротой ножей и отложил их в сторону. — Хотите обо мне знать? Хорошо. Я ищу орихалк. И у меня есть заслуживающие доверия свидетельства о древних записях, в которых говорится о путешествии атлантов сюда, в Вест-Индию. Даже более, чем свидетельства… Я видел карту.
— Карту чего? — спросил Алонсо с набитым ртом. — Атлантиды?
— Нет! Карту Флориды, — алхимик придвинулся к Диего и заговорил еще тише. — Древняя карта! Очертания берегов чуть изменились, если современные карты точны, но это Флорида. Есть река, и есть поселение атлантов на этой реке, хоть оно и отстоит от берега на некоторое расстояние. Конечно, я не думаю, что там живут потомки атлантов — колония, как и многие другие, тысячи лет как мертва. Но перед катастрофой туда ушел корабль с орихалком! Вернуться ему было некуда, и есть большая надежда, что металл все еще хранится там. Время ничего не могло ему сделать. Вы мне верите, Алонсо? Груз орихалка! Да с его помощью я превращу в золото столько свинца, сколько вы захотите! Вам не нужно будет пиратствовать, только помогите мне.
— При всем уважении, мсье Фламель, «Монморанси» принадлежит мне только формально, — так же тихо ответил Алонсо. — В бред ваш я не верю. И это целых две причины, по которым я не собираюсь искать ваш сказочный корабль атлантов.
— А в сказочный «Ла Навидад» вы, получается, верите? Что ж вы скажете, если он и привезет орихалк? В этом не было бы ничего фантастичного, любой разумный человек поймет, что орихалк куда дороже золота. А где они были… Надеюсь, мы это узнаем.
— Вот если на «Ла Навидад» груз орихалка, мы поговорим с вами об алхимии очень серьезно. — Диего спрыгнул с печки и протиснулся к выходу. — Об алхимии, потому что про охотников вы ведь мне ничего не расскажете, верно? Боитесь их?
— Про каких еще охотников? — удивился Фламель, но прежде в его глазах отразилось удивление совсем другого рода, и от Алонсо оно не скрылось.
— Тех самых, мой друг, тех самых охотников. Увидимся.
Ухмыляясь, аббат выбрался на палубу. Да, Фламель слышал об охотниках, а раз так — слышал и о предметах. Плавание впереди долгое, будет еще время вывести чудака француза на чистую воду. Он отправился в каюту и с удовольствием вытянулся на узкой койке. День выдался насыщенный, пора было немного отдохнуть.
Глава пятая
Ночной бой и рыба-парус
Усталый корабль упрямо плыл к югу. Но скверная погода преследовала его, будто зацепилась за мачты. Моросил дождь, небо постоянно затягивали тучи, не пропуская солнечных лучей, а ветер был хоть и попутным, но холодным и порывистым. От этого паруса постоянно хлопали, а корабль иногда совершал неожиданные рывки вперед.