Разбиватель сердец - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Веллер cтр.№ 61

ОТЕЦ (оседает на диване). Ох. Ох. Ты не объяснишь мне…

ВИТЕНЬКА (присаживается рядом, шепчет ему на ухо)…не сердись. Так тошно было…

ОТЕЦ. Уф-ф. М-м-м. Почему ты не сказала мне сразу?

ВИТЕНЬКА (легко). Не хотела разрушать твою семью.

ОТЕЦ. А. Спасибо. А теперь все так, ка мы говорили… (Пауза. Каким-то новым голосом.) Эх, староват я для тебя.

ВИТЕНЬКА. Гулять – так не староват, а жениться – староват? Хорошая логика. Когда мужчина – настоящий мужчина, возраст значения не имеет. Я пойду за тебя с закрытыми глазами.

ОТЕЦ. Открывать глаза надо до замужества, а не после. Мне сорок пять лет!

ВИТЕНЬКА. А говорил – тридцать восемь.

ОТЕЦ. Двадцать пять лет разницы… страшная вещь.

ВИТЕНЬКА. Все равно самая страшная вещь – прожить жизнь врозь с тем, кого любишь.

ОТЕЦ. Через десять лет мне будет пятьдесят пять, а тебе тридцать. И ты встретишь молодого и красивого. И – конец.

ВИТЕНЬКА. А если не встречу? Мало ли что может случиться в будущем – так поэтому обрекать себя на горе в настоящем? Или вы все полагаете, что любовница и жена – совершенно разные вещи, и кто годится быть одной – не подходит в другие?

ОТЕЦ. Эти браки, где мужчина вдвое старше… Женившись, он вдруг молодеет, его прямо не узнают, а узнав, поздравляют. Он парит на крыльях любви… старый петух в крашеных перьях. Проходит пара лет – и боже мой, он старик, еле тянет ноги… клиент готов. А кругом посмеиваются. И когда молодая жена наставляет ему рога, симпатия на ее стороне: поделом старому козлу.

ВИТЕНЬКА. Ты сам говорил, что одна я тебя понимаю!

ОТЕЦ. Женщина понимает мужчину так: глядит ему в рот и восхищенно поддакивает. И он в восторге. А за двадцать лет это надоедает. Этот монотонный моногамный брак: две стареющие лошади в одной упряжке… и обе тоскуют по юности и счастью. И встречается девочка, и изводит жажда быть свободным, счастливым, не верить времени и вернуть молодость, и перестаешь владеть собой, потому что и не хочешь владеть…

ВИТЕНЬКА. Я хочу хотеть того, что хочешь ты. Слышишь?

ОТЕЦ. Всю жизнь я мечтал это услышать. И вот, когда встретил… но как нам здесь, в этом городе, где все всех знают?

ВИТЕНЬКА. Плевать на этот город. Давай уедем!

ОТЕЦ. Куда? Как? Поздновато мне…

ВИТЕНЬКА. До среднестатистического возраста ты вполне успеешь поставить детей на ноги. А я… буду уже старенькой… буду нянчить внуков…

ОТЕЦ. И почему девушек тянет к немолодым мужчинам…

ВИТЕНЬКА. Это немолодых сужчин тянет к девушкам. Правда, молодых тоже. А на самом деле… с тобой интересно, ты умнее, ты личность, понимаешь? С тобой я тоже сразу становлюсь взрослой и значительной: не девчонкой, а дамой, женщиной, полноправной в этой жизни. И становлюсь ею не под пенсию, а еще молодой, красивой. С тобой я защищена, ты крепко стоишь в жизни, с тобой ничего не может случиться.

ОТЕЦ. Меня скоро посадят.

ВИТЕНЬКА. А? Тьфу. Предупреждать же надо. Надолго?

ОТЕЦ. Прокуроры – люди не мелочные. Торопиливость не любят.

ВИТЕНЬКА. Ничего. Бывает. Отсидишь и вернешься ко мне. Я тебя пропишу. Я уже привыкла ждать… Но ловко: все все расхлебывай, а сам дышать в сосновые леса! Так неохота жениться?

ОТЕЦ. когда я женился, до боли не хотел походить на большинство мужей: подкожные рублики на то-се и при случае изменять жене. Но мало кому выпадает удача асю жизнь любить свою жену.

ВИТЕНЬКА. Ну, от жены это тоже зависит.

ОТЕЦ. Кого мне всегда было жалко при разводах – так это детей. Так часто у них после этого жизнь скособчивается.

ВИТЕНЬКА. А нас при не-разводах тебе не жалко! Вранье, одиночество, бесконечные часы до вечера четверга, когда ты приходил… Вздрагивать от телефонных звонков, не показывать слез, – а все все знают. Меня дразнили тобой, а я была счастлива этим. Какая казнь – любить женатого мужчину… делить его с другой. Сходить с ума – ложусь спать и думаю: он сейчас с ней. Ты со мной, а во мне ужас: сейчас уйдешь к ней. Я бы убила ее!

С треском распахивается дверь спальни: МАТЬ.

МАТЬ. Ну хватит! Ах-х ты… Маало ей – убить меня еще!

ВИТЕНЬКА (невинно). Да, а что? Это так естественно.

ОТЕЦ. Ты подслушивала! Ладно… Теперь ты все знаешь.

МАТЬ. Зато ты знаешь еще не все! По-до-жди-ка там минутку (заталкивает отца в дверь спальни и закрывает ее).

ОТЕЦ (из-за двери). Прекрати немедленно! (Дергает дверь.)

МАТЬ (сует в ручку двери ножку стула). Нам надо кое о чем поговорить… по-женски!

ВИТЕНЬКА. Что вы делаете!

МАТЬ (утирает пот). Ничего… через двадцать лет и ты научишься. Ну что? Сверстников тебе мало?

ВИТЕНЬКА (холодно). Мало.

МАТЬ. Так меня возненавидела, что решила породниться?

ВИТЕНЬКА. Да. Стать ближе к предмету своей ненависти.

МАТЬ. Ты понимаешь, что ты ему не пара?

ВИТЕНЬКА. Последний довод ревности. Я любому пара.

МАТЬ. Замуж? Не-ет. В клинику я тебя отправлю, а не замуж!

ВИТЕНЬКА. Если раньше сами в психущку не попадете.

МАТЬ. И ты уверена, что ребенок от него?

ВИТЕНЬКА. Право проигравшей – оскорблять.

МАТЬ. Он через месяц вернется ко мне!

ВИТЕНЬКА. Так что вы волнуетесь? Считайте это отпуском.

МАТЬ. Ты сама его через год бросишь!

ВИТЕНЬКА. Подберут. Мужчины нынче – дефицит.

МАТЬ. Ты… ты наглая распутная девчонка!

ВИТЕНЬКА (взрывается). Какая я девчонка! В двадцать лет светские дамы блистали в салонах! Расцвет женской красоты – с пятнадцати до двадцати! А тут сначала шестнадцатилетних девушек ограждают средневековыми запретами, а потом тридцатилетних женщин лечат от холодности и неврозов! Ах, как нравственна эта мораль! как мудра эта хромая медицина! Природу решил подправить: выдать придуманное за действительное!

МАТЬ. Природу? Ну так рожайте, а не бегайте на аборты!

ВИТЕНЬКА. Да? А вы на них никогда не бегали? А? А дальше что позор? Камень на шее – кто на тебе с нагрузкой женится? Растить безотцовщину? А жить как? – очень на работе любят мать-одиночку, которая только и сидит с больным ребенком!

МАТЬ. Умей отвечать за свои поступки. Вот вырасти его…

ВИТЕНЬКА. За что отвечать – что я нормальный человек? "Вырасти"! Где, как, на что, – вы с луны свалились? Где жилье, необходимые вещи, как одеваться, – ведь именно в молодости денег нужно больше! потому что всего хочется, а ничего нет, надо всем обзаводиться, вставать на ноги! Дайте мне ссуду на двадцать лет – я ведь верну! Дайте кооператив в кредит – я ведь отработаю! Одни разговорчики о высоких моралях; а жизнь есть жизнь! Я бы вышла замуж в семнадцать лет, мы любили друг друга, а ему тоже было семнадцать, и мы были никто, и родители отправили его в институт в Москву, и запудрили мозги, и женили на прописке, и конец. Ведь два года в молодости – как двадцать в старости.