Идеальные любовники - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Карпович cтр.№ 27

Совсем расстроившись, она хлопнула очередной бокал и, обведя взглядом помещение, увидела стоявшего у барной стойки лысого сорокалетнего крепыша чрезвычайно мрачного вида.

– Смотри, – зашипела она Тоше, – это же известный криминальный авторитет Мамонт…

– Ты о чем? – Тоша смешно захлопал ресницами.

– Я говорю, Мамонт, – стараясь перекричать музыку, повторила Женя. – Бандит! Ты что, не слышал о нем?

– Мамонт? Как же, как же, мы с ним старые кореша… Бывало, говорю ему: ну что, брат Мамонт? А он мне… Эх, жаль, давно не виделись, раскидала судьбина злая…

– Так вон же он! – Женя кивнула на лысого у стойки. – Пойди поздоровайся!

Тоша оторопело перевел взгляд на мафиозную знаменитость. Всю спесь с него сдуло, и вид олигарх-лайт имел довольно жалкий. Но девушка – девушка, которая по-настоящему ему нравилась, – смотрела выжидательно, и Антон поднялся, прикидывая, что на дворе уже не девяностые и вряд ли кто, пусть даже и отпетый урка, решится пристрелить его посреди гуляющего ночного клуба.

Воровато оглядываясь по сторонам в поисках возможности побега, он направился к Мамонту. Женя последовала за ним. Между тем Дольча, воспользовавшись неожиданно свалившейся на нее свободой, спрыгнула с дивана и юркнула куда-то в темноту.

– Здорово, Мамонт! – гаркнул Тоша, поравнявшись с крепышом.

Тот смерил его взглядом и, не говоря ни слова, отвернулся.

– Что ж это ты, не узнал боевого товарища? – не сдавался Тоша.

– Тамбовский волк тебе боевой товарищ, – презрительно сплюнул Мамонт.

Поймав Женин удивленный взгляд, Тоша фамильярно хлопнул Мамонта по плечу. Тот от неожиданности закашлялся.

– Старых друзей забываем… – исполненным обиды голосом изрек Тоша. – Нехорошо, не по-пацански… э-э-э… Слоненок! Забыл, значит, как мы в 92-м солнцевским разборки устраивали? Бизнесменом теперь заделался?

Мамонт, все еще продолжая кашлять, ошалел от такой наглости. Его и без того недружелюбная физиономия побагровела.

Тоша, торопясь разрешить ситуацию, пока бандит не пришел в себя, махнул рукой:

– Что с тебя взять? Пойдем отсюда!

Поспешно удаляясь, он доверительно жаловался Жене:

– Не могу выносить человеческую черствость, неблагодарность… Вся душа переворачивается. Я хоть и две войны прошел, а все такой же… ранимый…

И Женя отозвалась с пониманием:

– Тоша, у тебя душа поэта… Ты такой тонкий…

Потом они еще что-то пили, курили по очереди огромный кальян. Голова Жени куда-то плыла, и смутные угрызения совести рассеялись.

Тоша и в самом деле начинал нравиться ей.

«Такой трогательный, крольчиху эту повсюду за собой таскает – куда, кстати, она подевалась? – и добрый, щедрый. Не жмот какой-нибудь, хоть и олигарх. А то, что приврать любит, так это, может, от развитой фантазии».

И, придвинувшись к кавалеру, она продолжала рассказ, в котором уже сама запуталась:

– И вот после церемонии подходит ко мне Тарантино, а я ему: «Стивен!..»

– Он же Квентин?

– Ну да, Квентин… Но я его называю Стивен. Не понимаю, что в этом странного!

– Да нет, я так… – Антон примирительно развел руками, зацепив рукавом кальян.

Конструкция тут же обрушилась, зазвенело разбитое стекло, ковровое покрытие начало тлеть. Тоша испуганно заметался, а Женя, схватив со стола недопитую бутылку шампанского, залила им занявшийся ворс. Подоспевшие официанты принялись устранять последствия инцидента.

– А вот у нас на фронте случай был… Я сразу вспомнил, когда гарью потянуло… Засели мы как-то с ребятами в ущелье…

– Тоша, ты такой смелый… – перебила Женя. – Настоящий мужчина, не то что все эти голливудские… гермафродиты! Я сейчас всем скажу, какой ты храбрый!

Она, пошатываясь, вскарабкалась на сцену и, слегка поскандалив с менеджером, сумела-таки заполучить микрофон. За столиками стало тихо. Женя с пафосом объявила:

– Для моего друга Антона… который много повидал… и воевал во имя защиты Родины… – а затем проникновенно затянула: – Господа офицеры!..

Какая-то полупьяная деваха прошествовала к сцене и, вытащив зажигалку, принялась мерно покачивать ею в такт музыке. Разомлевший Тоша, дважды оступившись, тоже вкатился на площадку с бутылкой шампанского и, опустившись на пол возле поющей Жени, попытался стащить с ее ноги туфельку. Женя, не прекращая петь, недоуменно таращилась на Тошу и всячески старалась увернуться. Наконец ему удалось все-таки сдернуть с Жениной ноги туфельку. Тоша сосредоточенно налил в нее шампанского, поднялся и, обняв Женю за плечи, обратился к публике:

– Слышь, братва! Эта баба – это вам не какая-нибудь телка, это моя невеста. Я женюсь на ней, я сказал! Мы, может, и недавно знакомы, но я люблю ее! А сейчас мы едем покупать кольцо. От Тиффани, я сказал!

Тоша поднес к губам туфельку и, прихрюкивая, выпил шампанское. Ошеломленная Женя чмокнула его в макушку.

Он, расталкивая всех на своем пути, по-армейски промаршировал к выходу, волоча за собой Женю. Уже у самых дверей путь ему преградил менеджер:

– Я извиняюсь… Вы не изволили расплатиться…

– Ах да… Держи! – Тоша вальяжно вручил менеджеру кредитную карту.

Тот через несколько секунд возвратился, разводя руками:

– Прошу прощения, но ваша карта заблокирована.

– Что? Да ты в своем уме? Ну, сволочь, если б я так не спешил… – Порывшись в карманах, он сунул менеджеру измятую пачку купюр. – На вот! Сдачи не надо!

– Я прошу меня извинить, но тут… с позволения сказать… Не хватает.

– Чего не хватает? – гаркнул Тоша. – Я тебе семь штук зелени дал.

– Я извиняюсь, но тут… так сказать… на двести восемьдесят тысяч рублей… – пояснил менеджер.

– Сколько? – Тошины голубые глаза чуть не выскочили из орбит. – Да ты… да вы тут все… Жулье! Обсчитали, ободрали! Ты что, за идиота меня держишь? Не собираюсь я эту байду оплачивать! И вообще, где… Где мой кролик? Где Дольча моя, моя девочка? Ее украли у меня! Ты украл, сука, да еще и надуть хочешь? Я тебе… – И взбешенный Тоша полез на менеджера с кулаками.

А тот резким, почти незаметным движением всадил жилистый кулак в живот зарвавшегося гостя. Тоша, икнув, сел на пол. Женя, вскрикнув, закрыла ладонями лицо.

Голову нещадно ломило. Дорогущее шампанское, выветрившись, похмелье оставляло совершенно обыкновенное, двухсотрублевое. Женя выдохнула и потерла глаза. Они с Тошей сидели в комнате для персонала уже два часа. Сначала олигарх-лайт буйствовал и грозился, потом жаловался на судьбу в лице папаши, перекрывшего сыну доступ к семейным закромам, затем, отчаявшись, стал названивать этому папочке и наконец с победной улыбкой обернулся к Жене: