Школа выживания - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Паттерсон cтр.№ 50

После ирейзеров, неуклюжих, тяжелых хищных идиотов с крыльями, глаз отдыхает, и меня переполняет благодарность Создателю за существование этих птиц.

— Может быть, можно остаться жить с ними, — мечтает Надж.

— Ага, ты ведь у нас обожаешь сырых белок и свеженьких змей, — дразнит ее Газ.

— Ой, совсем забыла! Только не это!

— Так или иначе, друзья мои, с ними мы жить не можем, — я подаю голос авторитетного начдива, — у нас впереди дальняя дорога.

— Вы же говорили, что мы летим во Флориду, — высунулся Тотал.

Ястребы уже привыкли к нашему говору, но на голос Тотала насторожились. Некоторые из них, слегка опустив перья и тем самым изменив свое положение в потоке воздуха, подлетели поближе проверить, что происходит.

Поняв их прием, не могу удержаться и повторяю его до тех пор, пока наконец и мои перья не работают столь же эффективно.

Вылетаем за территорию их стаи, и они провожают нас громким гортанным клекотом. Один за другим мы отделяемся от них, поднимаясь вверх широкими симметричными кругами, а потом перестраиваемся своей короткой и ровной цепочкой.

— Похоже на синхронное плавание, — довольно замечает Газман.

— Нет, это как показательные выступления самолетов на аэросалоне, — возражает ему Игги. — За ними еще потом в небе тянутся разноцветные хвосты. Мы тоже так можем. Только нам для этого кое-чего достать нужно.

— Вот именно, — у Газа разбушевалось воображение. — Серу, например, и…

— И уж тогда-то вся наша «затихорись и не высовывайся» тактика полетит в тартарары. — Кому еще, кроме меня, возвращать их к реальности?!

— Ладно, не будем… — мычит Игги.

И вечно-то я должна их разочаровывать. Ненавижу свою командирскую роль.

— Может, когда-нибудь после… А пока перестройтесь-ка вертикальным строем. — И я первая начинаю маневр. Клык встает прямо подо мной, внимательно рассчитав положение моих ног. Это его персональная паранойя — он терпеть не может прикасаться к чему-нибудь в воздухе.

Под ним Игги, а дальше Газ, Надж и последняя, в самом низу, как белое облачко, — Ангел. И вот все мы шестеро летим совершенно синхронно, и на облака падает от нас одна единственная неделимая тень. Классно!

Не находишь ли ты, проницательный читатель, что кайф наш что-то подозрительно затянулся? Я имею в виду, что никто не позволит мне нежиться в этом неземном блаженстве больше двух минут. Так? Да уж конечно. Тогда слушай, что дальше произошло.

Газзи затеял повозиться и неожиданно дернулся вверх — выбить Игги из равновесия. Ничего нового в этом нет — обычные Газовы штучки и любимая всеми нами игра. Мы миллион раз в нее играли, и нам все не надоело. Мы бы все и сейчас с радостью ее подхватили, если бы Игги не держал в руках… ну, например… говорящего щенка-мутанта.

Но он держал.

И, когда Газ в него впился, пес пулей вылетел в открытое небо. И тут же с отчаянным визгом стал падать, как черный кусочек угля, вниз, сквозь облака, прочь из виду.

98

Ангел рванулась к Тоталу, но он пролетел мимо, и ее пальцы, едва коснувшись его шерсти, сжали пустоту.

— Тотал! — жалобно закричала она, и мы услышали его ответный удаляющийся горестный вой.

«О черт!» — бормочу я себе под нос и ныряю вниз, наказывая Клыку на лету:

— Если я не вернусь через две минуты, не разрешай Ангелу снова заводить собаку!

Плотно сложив крылья, перехожу в свободное падение.

— Макс, лови Тотала! — в панике кричит мне вдогонку Ангел.

Она что, думает, что я кубарем валюсь в облака для собственного удовольствия?

Люди вечно фантазируют о том, как можно прокатиться на облаке, посидеть на облаке, на облаке то, облако это. На самом деле, облако всегда означает сырость и почти всегда — холод. К тому же в облаке ничего не видно — сплошная серая муть. Так что по шкале развлечений я никакому облаку особенно много очков не дам.

Короче, лечу я себе на звук Тоталова воя. Внезапно серая муть проясняется, и я вижу внизу зелено-коричневую землю. И еще что-то белое.

— А-а-а! — с криком вылетаю из облака — и прямиком на планер, чуть не проломив ногами его тонкую обшивку. Стремительно поджимаю колени, резко раскрываю крылья и выруливаю в сторону, только слегка царапнув планеру крыло. Пара мощных взмахов, и я ухожу вверх, подальше от его траектории. Глайдеры практически бесшумны. А что, если бы я вылетела прямо перед его носом… Я-то думала, что всегда услышу свист ветра в крыльях самолета, пусть даже маленького, пусть даже самой обтекаемой формы. Но попробуй-ка уловить какие-нибудь звуки в свободном полете да еще на расстоянии. Вот мне и урок на сегодня — будь готова к любым неожиданностям.

Тотала больше не слышно. Вот непруха! Вглядываюсь вниз. Убираю крылья. Неужели я его упущу! Придаю себе дополнительное ускорение и на предельной скорости пикирую к земле. Внезапно в поле зрения оказывается черная точка. Она стремительно увеличивается до размеров… Тотала.

Он по-прежнему протяжно скулит. Нацеливаюсь на него. Последний рывок. Хватаю пса в охапку и круто выхожу из пике за каких-то двести футов от скалистого горного кряжа. От моих резких маневров крылья тяжелые, как каменные. Поднимаю лицо к солнцу. Проверяю, свободно ли надо мной небо, и только потом бросаю взгляд на Тотала.

Он плачет. Крупные слезы катятся по черной шерстке.

— Ты спасла меня, — захлебывается он. — Я же не умею летать. Я бы разбился. Но ты меня поймала.

— Не могла же я тебя упустить, — я бодро утешаю его и чешу за ушком. Все еще рыдая, он благодарно облизывает мне обе щеки. A вот это уже лишнее.

Вся моя стая кружит надо мной. Клык чуть ли не привязал к себе Ангела, которая беспокойно смотрит вниз. Едва завидев меня, она бросается навстречу.

— Ты его поймала! Тотал спасен!

Тотал ерзает у меня на руках, и я осторожно отдаю его Ангелу — пускай обнимутся. Он весит половину ее веса, и долго ей его не удержать. Но сейчас им совершенно необходимо пролить друг у друга на груди слезы облегчения. И пусть он лучше ЕЕ лижет. Я брезгливо вытираю щеки о свитер.

Про слезы я, дорогой читатель, для красного словца сказала, потому что из любого из нас слезу выдавить практически невозможно. И Ангел тоже на редкость стоически переносит любые беды. Тем более, для своих шести лет. Но сейчас она плачет. Плачет, потому что едва не потеряла существо, к которому крепко привязана. Не знаю, радоваться ли такой привязанности? Сомневаюсь… Он, конечно, ничего себе. Но что мы про него знаем? Я даже не до конца уверена, что ему доверять можно. Или мне самой. Точнее, моему чипу.

— Тотал, Тотальчик! — рыдает Ангел. — Ты даже не представляешь, как я перепугалась!

— Это ты перепугалась? — он глубже зарывается ей в руки, — я думал, от меня мокрого места не останется.