Приключения майора Звягина - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Веллер cтр.№ 101

Володя уперся палками вверху разгона, толкнулся, пронесся согнувшись и преодолел несколько метров воздушного пространства, отчетливо шлепнув лыжами по утрамбованному снегу, сбалансировав руками и неловко тормозя у кустов.

– Ларик, а ты? – подначили.

Ларик утвердился наверху, комично подражал коленями, покатил все быстрей, кренясь вбок и оседая назад, неуклюже оторвался от обрубленной снежной кромки трамплина и, маша и повернувшись в косом падении боком, зацепился лыжей, кувыркнулся через спину, проехал на животе и встал на четвереньки, стряхивая снег с лица.

Зрители надрывались в восторге.

– Трамплин кривой, – оправдался прыгун, выковыривая из ушей.

– И снег скользкий, – сочувственно добавил Володя.

– Лыжи тяжелые, – пояснили из толпы.

– Ноги кривые, – поправил мальчишеский голос.

Валя хохотала от всего сердца, и были на сердце этом и злорадство («Так и надо»), и тонкий-тонкий наждачный осадок («Опозорился…»). Володя лихо повторил прыжок; девчонки зааплодировали.

– Утешительный заезд для неудачников! – шутовски завопил Ларик, карабкаясь наверх. Резко пихнувшись, сложился скобкой и со свистом полетел вниз: толчок! носки лыж подняты, корпус вперед! тянуть параллельно земле! и почти без хлопка ровно коснулся поверхности далеко от снежного уступа. С хрустом раскидывая из-под ребер лыж радугу, развернулся и четкой елочкой побежал в гору.

– Ура!

«Клоун».

Обгоняя Валю сбоку лыжни, он кивнул с одобрением:

– А ты неплохо ходишь. – Слепил снежок, кинул в Нину и с ней рядом побежал по снежной целине, болтая.

В павильончике у шоссе взяли тепловатый кофе с холодноватыми пирожками. Стекла горели красным, морозец поострел, покалывал.

– Во сколько электричка?

Ларик поискал глазами на автомобильной стоянке, оттянул рукав над часами:

– Извините, мне пора!

– Ты куда-а? Бросаешь?

Он шутливо-виновато развел руками, взял лыжи – вышел. И пошел к «Жигулям»-пикап цвета коррида.

– Срекозел! – с напускным негодованием кинул Володя. – Зальем горе. Официант – еще две морковки!

И воскресенье как-то сразу кончилось. Уже в вагоне Нина спросила подчеркнуто незаинтересованно:

– С кем это он отбыл? Личный шофер?

– Какая-то знакомая, – уклончиво пожал плечами Володя.

– Покупай машину, Нинка, – был дан не без ехидства совет.

И это ехидство единственно утешило Валю в ее думах.

– Я подожду того, кто мне купит, – не замедлил пренебрежительный ответ.

Весь вечер несчастная жертва любовных интриг и армейской тактики решала и не могла решить задачу: коли Ларик упорно лезет ей на глаза – он делает все специально ради нее, или ему действительно нет до нее дела? А что с Ниной? А что за машина? Сумбур и неразбериха… независимость его и нравится, и задевает…

«Так что – я к нему неравнодушна? Он имеет для меня какое-то значение?» Открытие ее удивило; задело. Но не настолько задело, чтоб из самолюбия запретить себе думать о нем; думать было все-таки не больно, приятно… однако не без горечи.

Ах, и быть любимой девушке потребно, и любить потребно, а вот страдать не хочется, но на самом деле душа без страданий не может… В душе ее наметилось некое движение, и в конце движения того, в перспективе проекторного луча, Ларик летел над заснеженными кустами, прижав руки к бокам и вытянув лыжи, и хлопала дверца «Жигулей».

* * *

– А если ты разбил несчастному аспиранту жизнь? – обвинила дочь.

– Каждому свое, – зевнул Звягин. – Настоящего человека не собьешь с пути ничем. От чего можно отказаться – то не очень-то и нужно было.

– А конкретней можешь?

– Отцепись, чадо. У него все в порядке. Поженятся они, уймись!

– А что сейчас, интересно, делает твой бестолковый Ларик? Ну и имечко все-таки!

– Сейчас? Зубрит план похода с Валей в кино.

– Ты им что, сценарий написал?

– Шпаргалку.

36. Из всех искусств для нас важнейшим является кино

Ларик действительно собирался в кино.

– Я почему-то решила, что ты хочешь мне позвонить, – без обиняков заявила Валя, позвонив на вахту общежития. Наскучив неопределенностью, она брала инициативу в свои руки.

Помолчав, он ответил с извинением в голосе:

– Я действительно собирался.

– Я так и думала. И что ж тебе помешало?

– М-м… Работа допоздна… и телефон вечно занят.

– …Ну, как живешь? – храня превосходство в интонациях, спросила она.

– Да вот, в кино собираемся.

– На что?

– В Зимнем стадионе фестивальные идут, «Полет над гнездом кукушки».

Пауза. Он не приглашал. Она не напрашивалась.

– А «Скромное обаяние буржуазии» ты уже видела?

– Нет.

– Я тоже. Если хочешь, можем в пятницу сходить.

– Я не знаю, буду ли свободна.

– Нет, если хочешь.

– Ну хорошо, позвони мне завтра вечером…

Она получила приглашение – и интерес к нему сразу ослаб. Итак, она по-прежнему может делать с ним что хочет. Но почему это не радует? Его легко вернуть… или это ей только кажется? Достаточно сознания того, что – может вернуть? И все-таки ей хотелось, чтоб он пригласил ее в кино! Не пойти? Ну и что. Он все равно не позвонит… Наказать тем, что пообещает, но не придет? А если он не огорчится, а наоборот – больше не согласится? Нет: надо пойти и вызвать его на откровенный разговор.

А Ларик долго бродил по морозным черным улицам – охлаждал пыл. Она позвонила! И захотела пойти с ним в кино! И попросила позвонить ей! Успех! успех! повторял он себе.

И трезвый внутренний голос, копия Звягинского, осаживал: спокойно! Без головокружения от успехов. Мелочь! Не размякать, не поддаваться чувствам. Помни, как бывало раньше. Один неверный шаг – и конец всему, она потеряет интерес навсегда.. Только не дать ей убедиться, что он любит! Иначе провал, хана.

– Ты играешь комедию, но смеяться должны не над тобой, – говорил Звягин. – Если ты не умеешь заставить женщину плакать – будешь плакать сам.

– А если и так плачешь? – тихо спросил Ларик.

– Мужчине нельзя запретить плакать, но можно запретить показывать это.

* * *

Никчемный сюрприз ожидал Валю у касс: рядом с Лариком торчал чертов Володя с девицей. Вот тебе и наедине!

Когда погас свет, Ларик вытащил кулек с карамельками и, прошептав: «Простите бескультурную серость», протянул ей, а потом и им.