Как ни крути - помрешь - читать онлайн книгу. Автор: Ким Харрисон cтр.№ 90

Я широко распахнула глаза, посмотрела на Ала, снова на нее.

– Без шуток?

– Без шуток.

Ал фыркнул, и мы обе вздрогнули и повернулись к нему.

– А ты? – спросил он с явной досадой. – Что ты возьмешь за то, чтобы держать язык за зубами?

В глазах Кери читалось удовлетворение от того, что сумела она что-то получить от своего бывшего тюремщика и палача.

– Ты снимешь черное пятно с моей души, которое я приняла вместо тебя, и ты не будешь искать мести мне или моим родным по крови или закону – отныне и пока два мира не сольются.

– Я не возьму на себя тысячу лет безвозмездных проклятий! – возмутился Ал. – Для того ты, черт побери, и была моим фамилиаром. – Он опустил ногу на пол и подался вперед. – Но пусть не говорят, что я несговорчив. Грязь останется на тебе, но я тебе разрешу научить одного ученика хранить энергию лей-линий. – Хитрая и довольная улыбка заиграла у него на лице. – Одно дитя. Твою дочь. А если она кому-нибудь скажет, ее душа достается мне. Немедленно.

Кери побледнела, и я не поняла почему.

– А она может сказать одной из своих дочерей, и так далее, – возразила она, и Ал улыбнулся:

– Договорились. – Он встал. Свечение энергии безвременья очертило его подобно тени. Переплетя пальцы, он щелкнул суставами. – Это чудесно. Это просто великолепно.

Я с удивлением посмотрела на Кери:

– Я думала, он расстроится, – сказала я тихо.

Она покачала головой, явно встревоженная:

– У него все еще есть над тобой власть. А еще он рассчитывает, что кто-нибудь из моего рода забудет, насколько это серьезно, и совершит ошибку.

– А фамилиарские связи? – спросила я настойчиво. – Он их разорвет сейчас?

– Время их уничтожения оговорено не было, – возразил Ал. Он дотрагивался до предметов, которые принес в мою кухню, и они исчезали, размытые мазками безвременья.

Кери выпрямилась:

– Подразумевалось по умолчанию. Убирай свою хватку, Алгариарепт. Он посмотрел на нее поверх очков, улыбнулся, одну руку прижал к груди, другую завел за спину и отвесил насмешливый поклон.

– Мелочь, конечно, Керидвен Мерриам Дульчиэйт. Но нельзя же меня осуждать за попытку?

Он, что-то напевая себе под нос, поправил на себе фрак. На столе появилась, звякнув, миска с флаконами и какими-то серебристыми приспособлениями. Поверх всего этого легла книга, маленькая, с рукописным заглавием, написанным изящным почерком с завитушками.

– Отчего он так доволен? – спросила я шепотом.

Кери так качнула головой, что волосы ее еще шевелились, когда она остановилась.

– Я его таким видала лишь тогда, когда он узнавал какую-то тайну. Прости, Рэйчел. Ты что-то знаешь такое, отчего он так радуется.

С-супер.

Держа книгу перед глазами, он пролистал ее с ученым видом.

– Мне разорвать связь с фамилиаром так же просто, как свернуть тебе шею. А тебе придется идти трудным путем: не собираюсь я тратить на тебя запасенное заклятие. А так как я не хочу тебя учить разрывать эти связи, мы немножко тут добавим… вот оно. Вино из сирени. Начинается все с вина из сирени. – Он поймал мой взгляд поверх книги. – Для тебя.

Меня пробрало холодком, когда он поманил меня из круга, и у него в руках появилась небольшая сиреневая бутылка дымчатого стекла.

Я прерывисто вздохнула:

– Ты снимешь связи и уйдешь? И ничего больше?

– Рэйчел Мариана Морган! – упрекнул он меня. – Неужто ты обо мне такого низкого мнения?

Я глянула на Кери – она кивнула, чтобы я шла. Доверившись ей, а не Алу, я шагнула вперед. Кери разомкнула круг, чтобы я вышла, и тут же закрыла его за мной.

Ал открыл флакон, налил сверкающую каплю в аметист, вырезанный в виде миниатюрной чаши размером с мой большой палец. Поднеся руку в перчатке к собственным тонким губам, он протянул чашу мне. Я приняла ее, скривившись. Сердце у меня стучало, но выбора не было.

Подойдя поближе с предупредительностью, которой я не верила, он показал мне открытую книгу. Она была по-латыни, и он ткнул пальцем в написанный от руки набор инструкций.

– Видишь это слово?

– Умб… – начала я.

– Рано! – крикнул Ал так, что я вздрогнула и сердце забилось сильнее. – Только когда вино покроет тебе язык, глупая женщина! Бог мой, можно подумать, ты никогда раньше не свивала проклятие!

– Я же не лей-линейщица! – воскликнула я более хрипло, чем обычно.

Ал приподнял брови:

– А могла бы быть. – Он посмотрел на бокал у меня в руке. – Пей.

Я глянула на Кери, и с ее одобрения приняла эту каплю между губами. Она была сладкой, от нее закололо язык. Чувствовалось, как она проходит в меня, расслабляет мышцы. Ал постучал по книжке, и я опустила глаза.

– Умбра! – сказала я, держа каплю на языке. Странная сладость превратилась в кислоту.

– Фу! – сказала я и хотела сплюнуть.

– Глотай, – тихо предупредил Ал, и я дернулась, когда он схватил меня за подбородок и задрал мне голову, чтобы я не могла открыть рот.

Я проглотила, хотя глаза слезились от кислоты. Грохот сердца отдавался в ушах. Ал подался ко мне, глаза его почернели. Он отпустил мой подбородок, и моя голова упала на грудь, мышцы стали водянистыми, и когда Ал отпустил меня, я рухнула на пол.

Он даже не попытался меня подхватить, и я больно стукнулась, свалившись кучей. Голова ударилась об пол, я резко вдохнула от боли. Закрыв глаза, я собралась, уперлась ладонями и села.

– Чертовское тебе спасибо, что предупредил! – сказала я злобно, оглядываясь и не видя его.

Не понимая, в чем дело, я уставилась на Кери – она сидела на столе, держа голову в ладонях, поджав под себя босые ноги. Флуоресцентные лампы были выключены, и единственная белая свеча едва разгоняла мрак пасмурного рассвета. Я посмотрела в окно. Солнце взошло? Значит, я была без чувств.

– Где он? – спросила я и ахнула, побледнев, когда увидела, что уже почти восемь.

Кери подняла голову, поразив меня своим изможденным видом.

– Ты не помнишь?

У меня гудело в животе, и в нем ощущалась неприятная легкость.

– Нет. Он скрылся?

Она повернулась ко мне лицом.

– Он забрал у тебя свою ауру. Ты взяла свою. Ты вскрикнула, обозвала его сукиным сыном и велела уйти. Он и ушел – только сперва двинул тебя так, что ты сознание потеряла.

Я ощупала челюсть, затылок. Ощущение было одинаковое: очень, очень неприятное. Еще я была мокрая и замерзшая, и когда встала, охватила себя руками.