На службе зла. Вызываю огонь на себя - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Матвиенко cтр.№ 25

— Дорогая моя, именно поэтому я с Ульяновым. Они не колеблются. Надо — будет война, диктатура. И продразверстка может случиться намного более жесткая, чем в царское время.

— Господи. Ты их сам ненавидишь. Помог к власти прийти. Когда их оставишь?

— Скоро. Ежели с ними в правительство войдешь, офицер связи не нужен. И так моя роль формальная. Остается охрана Ленина. На меня до этого косо смотрели, а придя к власти, думаю, они быстренько создадут пролетарскую жандармерию из идеологически выверенных товарищей. Вопрос месяца-двух.

— Переходи ко мне.

— Спасибо. Но кем и для чего? Роль твоего нежного друга я выполняю и без эсеровского партбилета. А служить партии, которую большевики разгонят через полгода-год, не вижу смысла. У тебя единственный шанс — влиться с ней в РСДРП(б). И то припомнят когда-нибудь разногласия да бойкот первого состава СНК.

— Чем же займешься?

— Пока не знаю. Уеду, пожалуй.

— К жене?!

— Необязательно. Могу с тобой, в САСШ или Латинскую Америку, например.

— Я не могу оставить товарищей.

— Тогда отложим этот вопрос до поры, когда большевики меня выгонят или арестуют.

Спиридонова откинулась на спину и долго смотрела в потолок. В темноте тлела оранжевая точка. Когда она заснула, Никольский осторожно вытащил из ее губ погасшую папиросу.

Потом они виделись лишь мельком. Мария окончательно поругалась с Черновым, и левых эсеров исключили из партии. Спиридоновская ПЛСР, аббревиатуру которой даже произносить трудно, стала самостоятельной. Тем не менее 12 ноября левые и правые социалисты-революционеры пошли на выборы в Учредительное собрание одним списком и победили на них.

В декабре Ульянов от имени СНК подписал создание Всероссийской чрезвычайной комиссии, той самой ожидаемой Никольским красной жандармерии. Она не сразу взяла на себя охранные функции в отношении вождей, но Генрих Ягода недвусмысленно намекнул, что ставшему во главе новой охранки Феликсу Дзержинскому крайне не нравится близость Владимира Павловича к Ленину. Поэтому к новому году рядом с председателем СНК из старой охраны остались лишь Гиль и Евсеев.

Левые эсеры вошли в правительство. Штейнберг получил портфель министра юстиции, крайне важный в империи, но сильно девальвированный в РСФСР, так как следственные и судебные функции подгребла под себя ВЧК. В арсенале чрезвычайной комиссии еще не было расстрела. Пока. В качестве первой пробы пера чекисты начали массовые задержания среди политических противников, исполняя ленинский декрет «Об аресте вождей гражданской войны против революции» и хватая подряд членов кадетской партии.

Левые революционеры бравировали атеизмом и не праздновали Рождество. Никольский в одиночку сходил в собор. Он ставил свечи, долго вглядывался в лики святых, пытаясь спросить, что Бог даст России в восемнадцатом году. Даже марсианин, славящийся удивительно точными предсказаниями, описывал грядущие месяцы лишь в наиболее общих чертах, главной из которых выделялось обострение межклановой борьбы между большевиками и претендентами на власть.

Новогоднюю ночь Владимир и Мария провели вместе. Это была их последняя интимная встреча. Говорили мало и только о совершенных пустяках. Так часто бывает, когда хочется сказать многое, но слова бессильны, и все уже решено — он уезжает, она отказывается следовать за ним.

Россия последний раз встречала Новый год по Юлианскому календарю. Совет народных комиссаров подготовил декрет о переходе на европейский стиль. В следующий раз православное Рождество Христово наступит лишь в 1919 году.

Покинуть воюющую страну было не просто. Большевики до сих пор не ввели визовый режим, но уже придумали массу ограничений. На границе с ныне независимой Финляндией Никольского впервые в жизни тщательно обыскали. До девятнадцатого года он прожил в Хельсинки, узнавая о происходящем в России только из газет.

Главным событием начала года стал разгон Учредительного собрания. Ленин отдал команду расправиться с оппозиционным сборищем в следующем порядке: покинуть собрание фракции РСДРП(б), дать приспешникам буржуазии насладиться выступлениями друг друга, запереть после заседания Таврический дворец и больше депутатов туда не пускать. Но у революционных матросов не хватило терпения. Тогда Железняк произнес известную фразу «Караул устал», Дыбенко высказался еще конкретнее: «Приказ Ленина отменяю. Учредилку разгоните, а завтра разберемся».

Мирную демонстрацию в поддержку собрания расстреляли решительнее, чем рабочее шествие в Кровавое воскресенье 1905 года. Объединенный III Съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов окончательно утвердил большевистские органы власти единственными правомочными в стране. Пролетарская революция, чрезвычайно далекая от марксистских идеалов абсолютного большинства левых, победила по версии Ульянова.

Оставшись без советов Никольского и его умиротворяющего влияния, Спиридонова начала делать глупости по возрастающей. Достаточно быстро разругалась с большевиками, приняла на партию ответственность за убийство германского посла левым эсером и чекистом Блюмкиным, не смогла правильно сориентироваться во время июльских событий, когда коммунисты арестовали московский актив ПЛСР, представив дело как эсеровский мятеж.

Сразу после января восемнадцатого года посыпались покушения на Ульянова. Кастрированная охрана не справлялась. Когда полуслепая эсерка Фанни Каплан была назначена виновной за самую удачную попытку убийства, Спиридонова не нашла ничего лучшего, как просить большевиков не казнить террористку. Окончательно попав в опалу, валькирия революции начала бесконечный вояж по тюрьмам, ссылкам, поселениям и спецбольницам.

Никольский был замечен в белом движении, хотя и не сделал карьеры — за сотрудничество с большевиками его презирали. В 1921 году после поражения белых он поселился в Софии, воссоединившись с семьей.

Фон Шауфенбах навестил Никольского в Софии в конце ноября 1923 года. Бывший генерал развлекался писанием мемуаров и очерков об операциях мировой войны. Жизнь была простой, обеспеченной. Пять десятков — возраст, когда главную радость доставляют внуки. Погони, перестрелки, убийства и бурный роман с эсеровской предводительницей ушли в прошлое. Он окончательно поседел, отпустил бородку в комплект усам, слегка располнел и выглядел благообразно. Марсианин ни на йоту не поменялся с тринадцатого года.

— Я сдержал обещание? Россия, умытая кровью, сохранила целостность. Сейчас допустила рыночную экономику, восстанавливается, признана в международной дипломатии. И это — благодаря вам в том числе, Владимир Павлович.

— Крови слишком… слишком много. Не знаю, стал ли бы я сотрудничать с вами, все зная наперед.

— Намного меньше, чем в альтернативных мирах. Посему считаю наш социальный эксперимент удачным. Но возникла одна маленькая проблемка, — визитер пристально уставился на хозяина бледными глазами и выдал фразу, абсолютно не вязавшуюся с добрым уютом софийской квартиры. — Нужно срочно ликвидировать Ульянова.