Икона для Бешеного - 2 - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Доценко cтр.№ 70

В «Оке» появилось четкое изображение. Замелькали пейзажи русского Севера с его неброской, трогательной красотой: высокие, в пояс человека, луговые травы и низенькие березки, холмы и рощицы, лесные реки и ручейки. Казалось, «Око» нащупывает путь. Потом появилась старинная каменная стена в два человеческих роста.

«Древний кремль или монастырь», — машинально подумал Савелий.

И точно — «просочившись» сквозь стену, «Око» показало монахов, спешащих по своим делам. Потом изображение потускнело. «Око» «шарило» в каком‑то темном просторном помещении. Савелий зафиксировал низкий сводчатый потолок, голые каменные стены, в которых виднелись неглубокие ниши.

Ясно ощутилось, что подлинная икона Софийской Божией матери хранится в древнем монастыре, но в каком? Это еще предстояло выяснить.

Бешеный наглядно представил себе всю сложность задачи.

«Хлопотно это!» — машинально подумал он.

«Око» погасло.

Амацарак противно заверещал, обнажая крупные желтые зубы.

Эльзевира швырнула ему сырую курицу, которую он мгновенно схрумкал вместе с костями. Она произнесла соответствующее заклинание, и бес–помощник медленно растворился в воздухе.

Бешеный, не веря собственным глазам, встряхнул головой. Если бы он сам не был свидетелем происшедшего, то никогда бы не поверил, что такое возможно в наш просвещенный век компьютеров и лазеров.

А он способен на злодеяние? — все‑таки решил уточнить Савелий.

О, Амацарак способен на все. Он абсолютно непредсказуем, поэтому я предпочитаю держать его в рамках магического круга, — тоном госпожи, характеризующей вздорную служанку, проговорила Эльзевира.

И чего только на белом свете не бывает! — никакого другого комментария Бешеный не мог выдать.

В своей нелегкой и насыщенной событиями и приключениями жизни он видел много Добра и Зла, бескорыстную дружбу и черное предательство, радость и горе, принял Посвящение от своего Учителя, испытал настоящую любовь многих женщин, но теперь он уже не в первый раз осознал, что в этом бесконечном и причудливом мире есть еще немало такого, с чем он еще не сталкивался…

Стояла отличная погода — начало лета, когда северная русская природа начинает входить во вкус жизни и сменяет серо–белое одеяние зимы на более яркий, летний цвет — зеленый.

Три катера двигались по самой середине узкой речки, вдоль линии фарватера, которую различал только опытный глаз шкипера. Крутые скалистые берега, покрытые бурыми пятнами мха, обрывались прямо в воду. Казалось, что здесь невозможно причалить, как ни старайся. Всюду камни, скрюченные деревья, мелкий колючий кустарник и глубокие заводи, по их поверхности то и дело расходились широкие круги: это стерлядь и хариус радовались наступившему периоду тепла, гоняясь за насекомыми — водомерками и стрекозами, — стараясь нагулять жирок за короткое время северного тепла.

Председатель Горст был зол на весь белый свет. На вторую неделю экспедиции Горсту окончательно опротивели красоты северорусской природы. Три его катера, набитые оборудованием, заполненные шумной компанией рабочих–землекопов, охранников и студентов–археологов, безрезультатно шныряли по речным заводям. Пища из консервов, приготовленная на костре, не лезла в рот.

Заниматься сексом с Казимирой мешали комары. Самого Горста эти крохотные твари искусали так, что даже антикомариное средство «репудин» оказалось бессильно. Странно, однако Казимиру комары не трогали, и это выводило Горста из себя.

«Зараза к заразе не пристает», — думал он. Если бы ни присутствие Казимиры, которая стойко переносила тяготы путешествия, председатель Горст давно бы уже махнул рукой на все это приключение. Сейчас Казимира сидела рядом с Горстом, держала его за руку и березовой веточкой отгоняла от него назойливую мошкару.

Председатель прислонился к борту катера, смотрел на чистую, прозрачную воду, разбегающуюся из‑под киля, и старался прислушиваться к словам научного руководителя экспедиции — доктора археологии Приходько, выписанного из Санкт–Петербургского университета. Плешивый и тощий доктор нудно бубнил:

— …эта река, по которой мы идем, имеет название Сурожка — по наименованию поселения Сурожь, основанного на ее берегах одним из воинов–викингов, пришедших на Русь вместе с Рюриком, Трувором и Синеусом…

«Да за кого он меня принимает! — злобно сопел Горст. — Кто я ему — студент, что ли? То же мне, Индиана Джонс хренов!»

Доктор Приходько упрямо гнул свое:

— …и постепенно приближаемся к одному из древнейших скитов, построенных еще во времена православного раскола. Именно в эти места удалились самые верные приверженцы старой веры, именно здесь они хранили свои реликвии, вывезенные из храмов, которые староверы посчитали оскверненными…

Казимира толкнула Горста в бок.

Председатель очнулся от тяжких дум:

— И что? Значит, мы почти у цели? Если верить карте, которую я тебе дал, тогда дело, можно сказать, в шляпе.

Ученый–археолог замялся:

Видите ли, еще рано делать выводы… Вот высадимся на месте, обозначим границы работ, приступим к раскопкам… Да и сведений на карте не так много… И еще одно…

Горст и Казимира насторожились. Горст требовательно спросил:

Ты не темни! Выкладывай все, как есть! В этих глухих местах, знаешь ли, лучше не играть со мной, не то…

Рядом с катером вынырнул здоровенный хариус, схватил на лету жирную стрекозу и с шумом плюхнулся в воду.

Горст многозначительно кивнул:

Именно так!

Приходько долго смотрел на глубокие воды, затем поежился и произнес, не глядя на Горста:

Неизвестно, как к нашим планам отнесутся местные обитатели…

Разве в скиту еще кто‑то живет? — деланно изумился Горст, после чего встал, приложил ладонь к глазам и обозрел дикие берега. — Неужели здесь вообще кто‑то может жить, кроме комаров и птиц, которые их жрут?

Казимира хихикнула, но, поймав злобный взгляд Горста, тут же умолкла.

Людей здесь мало — всего несколько семей староверов, — осторожно продолжил доктор Приходько. — Нам потребуется заручиться их согласием, прежде чем, как они говорят, «тревожить сон земли».

Какой еще «сон» ?! — покосился Горст. — Что за бред! Кого это мы «тревожим»?

Так местные староверы называют раскопки, — пояснил Приходько. — Они вообще землю не трогают — не сеют, не пашут… Живут охотой, рыбалкой, грибами да ягодами…

«Жили, — подумал Горст и вздрогнул. — Господи, неужели это я их всех прикончил?! Господи, да что же это такое со мной?! Может, я уже и не человек? Проклятое наваждение! Проклятая икона!»

Понять тайный смысл размышлений председателя Горста можно было, только если знать о любопытной встрече, которая состоялась неделю назад на охотничьей заимке, в том месте, где река Сурожка отделяется в виде притока от основного русла — полноводной Неренги.