Икона для Бешеного - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Доценко cтр.№ 34

«Безопасным местом» таинственные спасители Людмилы называли квартиру, которую Джулия арендовала от своего имени.

Вот уже несколько месяцев, как Джулия внештатно работала в детективном агентстве Константина Рокотова. Костик посчитал, что будет лучше, если Джулия будет находиться неподалеку от него. Тогда, но крайней мере, он сможет наблюдать за ней и прийти на помощь, если что‑то случится. Долг перед Савелием не давал ему покоя, и Рокотов искал разные пути, чтобы этот долг возместить.

Джулия между тем успела немного успокоиться после недавних событий в доме Молоканова и снова рвалась в бой. Она жаждала быть полезной. Костик подозревал, что ей просто хотелось ввязаться в драку. Драка — лучший способ забыть на время о собственных проблемах, о погибшем Савелии и их сыне, который находится далеко, за океаном.

Несколько дней назад по рекомендации Вероники, секретарши Костика, Джулия нашла подходящую для временного убежища супругов Ангулес квартиру. Газетными объявлениями пользоваться не хотелось, потому что за ними скрывались квартирные аферисты, легко обманывающие доверчивых квартиросъемщиков.

Тетя Вероники Саломея, интеллигентная дама преклонных лет, недавно похоронила супруга — видного партийного деятеля советской эпохи. С деньгами у тети было туго. Она не работала ни дня в своей жизни, отсиживаясь за широкой номенклатурной спиной высокопоставленного мужа. Оказалось, что содержать одновременно квартиру и дачу очень тяжело. Она решила сдавать квартиру и жить на даче, среди природы. Но Саломея страх как боялась квартирных «жучков». Поэтому и попросила о помощи родную племянницу Веронику.

На помощь тете Саломее пришел непосредственный начальник Вероники — Константин Рокотов. За достойную сумму он арендовал квартиру на Верхней Красносельской улице, в доме работников финансового управления Московской железной дороги, на длительный срок. Квартира обладала бесспорными достоинствами: огромной площадью; окнами, выходящими во двор и на улицу; собственным мусоропроводом (чтобы липший раз не покидать квартиру), и главное — в ней был черный ход.

От имени Вероники к тете Саломее приехала Джулия, закутанная в платок до самых глаз.

Я — актриса одного из московских театров, — сообщила Джулия тете Саломее. — Я не стану называть имя и прошу вас не настаивать на этом. Дело в том, что я опасаюсь вездесущих газетчиков. Набегут, знаете, толпой, как тараканы, а мне нужны покой и тишина.

Что же это с вами приключилось, милочка? — потревожено всплеснула руками тетя Саломея. — Неужели заболели, храни господь? Тогда вам лучше в больницу. Здесь, у меня, никаких условий нет, чтобы лечиться…

Я совершенно здорова. — Джулия поспешила успокоить расстроенную тетю Саломею. — Просто я прохожу длительный цикл косметических операций. Операции еще не доведены до конца, осталась самая малость. И я бы очень не хотела, чтобы кто‑то посторонний, а особенно журналисты, увидел меня с «недоделанным» лицом. Ну, вы меня понимаете?

Отлично понимаю! — вскричала тетя Саломея, у которой мгновенно изменилось настроение. — Как женщина женщину, я вас отлично понимаю. Вы знаете, у меня самой однажды…

Выслушав пару историй про здоровье тети Саломеи, Джулия забрала ключи от квартиры и удалилась. Она осталась довольна хозяйкой. В свою очередь тетя Саломея обрадовалась тому, что в квартире будет жить одинокая и богатая женщина.

Как Джулия и предполагала, словоохотливая Саломея растрезвонила соседям, что квартирантка меняет форму носа и подкачивает силиконом губы, а поэтому стесняется показывать «недоделанное» лицо.

Теперь Людмила могла спокойно жить в этом доме и даже иногда покидать его, закутавшись в платок. Никто не задавал ей лишних вопросов.

Костик и Джулия оставили вдову в квартире, пожелали приятного отдыха и уехали, предварительно снабдив женщину инструкциями. Людмиле приказали не снимать телефонную трубку, пока она не услышит по громкой связи голос Константина или Джулии. Дверь нужно было закрывать изнутри на два здоровенных засова и открывать ее только на два коротких звонка и один длинный. Также запретили стоять у окна и увеличивать громкость звучания телевизора. И еще — не расхаживать по паркету в каблуках, чтобы стук не привлек внимание любопытных.

Документы из черной папки с серебряным крестом Константин с разрешения вдовы забрал с собой, намереваясь просмотреть в офисе. Рокотов и Джулия отныне не беспокоились о безопасности Людмилы: здесь ее не найдут даже самые опытные ищейки.

Когда Костик и Джулия ушли, Людмила приготовила кофе и открыла холодильник. Он был забит продуктами. Ясно, что от голода и жажды она не умрет.

Найдя в стенном шкафчике блок «Кента–восьмерки», вдова закурила, отпила кофе и задумалась. Но мысли оказались настолько тяжелыми, что она решила отвлечься и посмотреть телевизор.

Случайно или нет, но судьба снова подарила ей возможность увидеть живого мужа. Точнее — запись его выступления на ток–шоу, где он сцепился с Арнольдом Критским по поводу чудотворной иконы Софийской Божией Матери.

Людмила смотрела на Грегора, и слезы текли по ее щекам. Чем больше она вслушивалась в диалог Ангулеса с наглым Критским, тем сильнее крепло в ней желание раскрыть тайну смерти мужа.

Интуиция ей подсказывала, что такой отвратительный тип, как Арнольд Критский, запросто может оказаться причастным к смерти Грегора.

Людмила вспомнила, что последнее время муж держал на столе книгу об иконах: толстый том, с множеством цветных иллюстраций, в дорогом «супере» и роскошном переплете. Грегор придавал этой книге особое значение.

«Надо начать с малого, — решила Людмила. — Попрошу‑ка я Джулию раздобыть эту книгу».

На следующее утро Костик и Джулия вернулись к вдове на Верхнюю Красносельскую.

Людмила встретила их с черными кругами под главами — верный признак бессонницы…

Рокотов бродил по квартире, пока Джулия открывала многочисленные пакеты и передавала Людмиле вещи, без которых женщине не обойтись. Теперь она могла переодеться и заняться своей внешностью. Но перед этим Костик предложил обсудить несколько важных вопросов.

Все трое расположились на огромной кухне тети Саломеи, за чашечками ароматного кофе, приготовленного хозяйкой. Рокотов отметил, что кофе сварен но греческому рецепту, явно унаследованному от Грегора. Впрочем, судя по бумагам, найденным в черной папке, вдове достался в наследство не только рецепт приготовления дивного кофе.

Разложив бумаги на столе, он сообщил:

— Я просидел над документами почти всю ночь. Искал какие‑то зацепки.

Что вы имеете в виду? — поинтересовалась Людмила.

Я говорю о тех зацепках, которые дадут ответ: зачем неизвестные негодяи лишили жизни вашего мужа, а затем принялась за вас?

Ответ есть, — уверенно бросила Людмила. К ней постепенно возвращалось ее привычное самообладание. — Им нужны документы из этой папки. — Она ткнула пальцем в серебряный крест.