Тень Бешеного - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Доценко cтр.№ 84

Областные власти обратились в Москву, в Министерство здравоохранения. Человек Позина в министерстве обнадежил своего друга, что будет получено «добро». Однако ошибся. Главный эксперт министерства «зарубил» поданные бумаги, заявив, что «эта чудо–вакцина» попадет к населению только через его труп.

Михаил Курсовицкий был главным экспертом министерства и возглавлял разрешительный отдел. Без его визы не проходило ни одно решение о применении новых лекарств. Стоило ему захотеть — и бумаги летели в корзину, труд многих серьезных ученых объявлялся бесполезным, а предложенные ими новые средства — вредными для здоровья.

Все попытки «подкатить» к Курсовицкому заканчивались провалом.

Взяток он не брал. К женскому полу был равнодушен, оставаясь верен жене, с которой прожил более двух десятков лет. Дорогие подарки гневно отвергал.

Казалось, это был человек, для которого честь — дороже всего. Но это только казалось.

Курсовицкий был очень больным человеком, но он умело скрывал это. Болезнь досталась ему в наследство от деда, передавшись по закону генетики через поколение.

Его дед работал охранником на женской «зоне. По долгу службы ему приходилось сопровождать на кладбище трупы скончавшихся «зэчек». Дело это было крайне неприятное, но он сам охотно вызывался подменять коллег. Никто не догадывался о причине: а чего это он с такой охотой тащится на кладбище вслед за гробом, да еще и соглашается сам копать могилы?

Все выяснилось, когда вслед за одним гробом пришлось экстренно отправить еще и второй. Лагерный врач приказал срочно захоронить тело, потому что подозревал дифтерит.

Когда вторая процессия добралась до кладбища, то обнаружили открытую могилу, рядом с ней пустой гроб, а неподалеку — охранника Курсовицкого, яростно насилующего мертвое женское тело.

Некрофила хотели порешить тут же на месте, но лагерное начальство сжалилось и направило психопата на принудительное лечение.

Когда Курсовицкого–старшего конвоировали до железнодорожной станции, его бывшие товарищи нарушили приказ и закопали его живьем в лесополосе, договорившись держать это в тайне.

Через пару дней один из них, приняв «на грудь» лишка, сболтнул об этом в присутствии «стукача». Так эта история получила огласку, и о ней узнала семья Курсовицкого.

Родня поспешила отречься от жуткого родственника, но воспоминание о деде, как позорное клеймо, преследовало его потомков.

Эту зловещую тайну Михаил Курсовицкий оберегал с безумным старанием. Он с отличием закончил медицинский институт, ординатуру и получил направление на престижную работу в НИИ эпидемиологии. Успешно преодолевая одну планку за другой, Курсовицкий добрался до должности заместителя директора института по научной работе. А когда пришло предложение занять ответственный пост в Минздраве — Михаил согласился, не колеблясь ни секунды.

Дело в том, что в научном плане он мало что из себя представлял, в основном заставляя трудиться на себя своих задавленных нуждой сотрудников. Те «сделали» Курсовицкому докторскую степень, которая дала ему возможность гордо называть себя «ученым».

На Курсовицкого, с одной стороны, давило воспоминание о страшном деде–некрофиле, у него появились многочисленные страхи, постепенно перераставшие в манию. С другой — он ненавидел настоящих ученых, которые своим талантом «сделали» себя. И не упускал случая, чтобы подгадить им, «зарубив» результаты исследований или запретив применение изобретенного лекарства.

О страшной тайне Курсовицкого знал лишь один человек в министерстве. Тот, кому это полагалось знать по должности, — представитель ФСБ. Он оказался хорошим знакомым приятеля Позина. И он же поведал позинскому другу о том, что Курсовицкий страдает редчайшей формой фобии — тафофобией — страхом быть похороненным заживо. Сказывались дедовские гены.

Молоканов вызвал Боню и приказал ему «разобраться с экспертом».

Боня задумался. Дело предстояло не из легких. Эксперта нельзя было просто прикончить. Его следовало сильно напугать и добиться от него положительного ответа. То, с чем Курсовицкий должен был согласиться, доходчиво изложили на одном листке бумаги. Аристарх передал листок Боне. Молоканов опасался, что не очень умный помощник все напугает, если попытается сам говорить с Курсовицким.

Следующий день оказался самым страшным в жизни Михаила Курсовицкого. Он покинул здание министерства вечером, когда уже смеркалось. Выйдя из подъезда, Курсовицкий небрежно кивнул на прощание охраннику и неторопливо направился вниз по широкой каменной лестнице. Служебная машина, как всегда, ждала его внизу. Вот она, третья справа.

Чиновник Министерства здравоохранения безошибочно выделил взглядом свою служебную «Вольво» среди других машин по ярко–красному ободку на колпаках. В навалившейся на город темноте эти приметные ободки едва были заметны:

Курсовицкий важно подошел к машине и подождал, пока водитель услужливо откроет дверцу. Затем уселся на заднее сиденье.

Дальнейшее Курсовицкого удивило: водитель не торопился захлопнуть дверцу! Чиновник только было открыл рот, чтобы отругать нерадивого шофера, как вдруг в машину ввалились двое посторонних.

Один бесцеремонно и грубо запихнул Курсовицкого в глубь салона, плюхнулся рядом сам и захлопнул дверцу. Второй уселся на место водителя, завел двигатель и резко сорвался с места.

Курсовицкий молчал, будто воды в рот набрал. Он не задавал вопросов и лишь с ужасом косился на блестящий ствол большого пистолета, упершегося ему в бок чуть повыше кармана его роскошного кашемирового пальто.

Неизвестные тоже молчали. Они действовали по заранее составленному плану.

Краем глаза Курсовицкий заметил, что машина приближается к улице Вавилова. На ней проживали его престарелые родители, а дальше, через дом, находился громадный котлован. Здесь заложили здание новой гостиницы, но стройка была заморожена и за пару лет успела зарасти кустарником. На дне котлована образовалось маленькое озерцо из дождевой воды.

Машина, управляемая Рваным, свернула направо и въехала на территорию стройки через ворота, распахнутые Тимуром. Два сторожа лежали, связанные, в вагончике.

Боня выбрался из машины и жестом предложил своему пленнику следовать за ним. Курсовицкий замешкался, и тогда Боня, сунув пистолет в карман, схватил «медика» за шиворот и выдернул из машины, как морковку из грядки.

Курсовицкий не удержался на ногах и с размаху упал наземь, уткнувшись лицом в размокшую глину.

Мучители не стали дожидаться, пока он сам встанет на ноги. Подхватив чиновника под руки, они потащили его в глубь стройплощадки. Остановились почти в центре котлована, где из‑под земли торчали сваи и горловины огромных труб, прикрытые листами железа.

Вероятно, стройку решили все‑таки расконсервировать. Рядом застыл автокран с поднятой стрелой и тросом, на котором, покачиваясь, висел тяжеленный крюк.

Тимур и Рваный поставили Курсовицкого на ноги. Боня вытащил из кармана бумажку с текстом от Молоканова и сунул под нос Курсовицкому. Из другого кармана он достал пистолет.