Срок для Бешеного - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Доценко cтр.№ 20

Савелий наклонился и посмотрел на него в упор, потом повернулся и пошел прочь.

— Не понял? — наморщился капитан. — Осужденный!

— Где вас таких только делают? — не останавливаясь, пробормотал Савелий.

— Осужденный!.. Говорков, таблетки возьми! — крикнул вдогонку капитан.

— Да засунь ты их себе… — бросил Савелий хлопнул дверью.

Напяливая в предбаннике верхнюю одежду, Савелий уже не сдерживался и поносил капитана от души:

— Костолом паршивый!.. Коновал в погонах!.. Расселась, падла, и картинки смотрит!.. В Афгане бы тебя повстречать, суку! При выходе из санчасти его догнал санитар:

— Говорков!.. Бешеный, погоди!

— Да пошел ты! — обрезал Савелий.

— Да погоди… вот! — Он сунул Савелию пачку таблеток. — Температурные, от гриппа… У меня в заначке были… Бери-бери… — Он тут же ушел, прикрыв за собой дверь.

Глядя ему вслед, Савелий немного постоял, потом повернулся и столкнулся нос к носу с Аршином… Он явно шел к врачу. Жалкий, с перекосившимся лицом. Казалось, что его длинный рост укоротился. Увидев Говоркова, он вздрогнул, вжал голову в плечи и стал еще ниже сообразив, что опасность не грозит и Савелий не собирается бить его, Аршин, шамкая, как старик, — то ли челюсть неправильно срослась, то ли из-за отсутствия передних зубов, — прищурясь, процедил:

— Благодари Короля, а то бы давно ногами вперед вынесли…

— При чем здесь Король? Это же не он, а я тебя вразумил, — тяжело дыша, отрезал Савелий.

— На дурака косишь, что ли? Если бы не он, то… И тут Савелий понял, что стоящего перед ним злобного, опустившегося до животного состояния человека, у которого инстинкт преобладает над разумом, уже ничего не сможет исправить. Этот человек признает только силу. В нем великолепно уживаются два противоположных начала: рабское и хозяйское. А что преобладает, зависит не от его разума, а от сиюминутной ситуации. Покачав головой, Савелий, приблизившись к нему, почти шепотом произнес:

— У меня свои законы: один раз — предупреждаю, второй — учу, третий — убью!

Последнее слово он произнес настолько просто и обыденно, что именно поэтому оно и прозвучало жутко и страшно. Аршин невольно попятился от него, словно сейчас именно тот, третий раз…

Жизнь брала свое, и Говорков вроде бы даже начал привыкать к однообразной лагерной жизни: работа, иногда небольшой отдых за книгой, телевизором, потом сон, и так каждый День… Но иногда происходило что-то такое, чего он более всего боялся: по капельке набиралась, искала выхода, но не находила какая-то сила.

Как-то на фабрике отключилась электроэнергия, произошла авария на подстанции, и всех работающие загнали в жилую зону по баракам (жилая зона имела автономную электростанцию — не очень мощный движок, которого хватало на освещение периметра зоны и жилых помещений). Провалявшись пару часов на кровати (завхоз все-таки изменился к нему и снова перевел на нижнее место), Савелий попытался читать, но мысли жужжали, роились, словно пчелы, хотелось выплеснуть их кому-нибудь, но идти к Кошке не хотелось, а другого человека не было…

В отличие от Савелия свободные от работки довольные этим обстоятельством заключенные занимались кто чем: зашивали, штопали свою одежду, писали письма, варили чифир… В проходе напротив Савелия двое играли в шахматы. Играли молча, сосредоточенно. Из-за того, что в секции тусовались почти все живущие, было сравнительно тепло, и один из партнеров, обнажившись по пояс, сверкал многочисленными наколками на туберкулезном теле. У напарника позиция была явно лучше, достаточно было взглянуть на его довольную скуластую физиономию.

Вокруг играющих столпились несколько любопытных и молчаливо, без комментариев, следили за игрой. Комментировать в местах лишения свободы очень опасно, тем более когда играют «под интерес»: есть реальная опасность пострадать, и не только физически… Проигравший может потребовать от подсказавшего оплатить свой проигрыш…

Сначала игра шла нормально, без эксцессов, но, проиграв одну за другой две партии удачливому сопернику, тот, что с наколками, все больше нервничал, и в какой-то момент ему показалось, что один из зрителей, приятель его соперника и такой же молодой, как он, подает знаки.

— Слышь, свали отсюда, земляк! — угрюмо бросил он ему.

— Я что, мешаю тебе? Я же сижу молча, не подсказываю, — попытался спокойно пояснить тот.

— Не подсказываешь? А чего рожи корчишь? Маяки даешь? Сказал — свали, значит, свали!

— Ты еще укажи, где мне стоять можно, а где нельзя! — усмехнулся парень.

— Ты чего, кобыла, пасть разеваешь? — разъяренно вскочил с места тот, что с наколками.

— Что ты, Сиплый, запретного хапнул, что ли, — улыбнулся спокойно парень, — или спал плохо?

— Запретного сейчас ты хапнешь! — Сиплый неожиданно выбросил правую руку в лицо парню, потом еще раз и еще. Коротко вскрикнув, тот попытался прикрыться от него, обхватив руками лицо, на котором появилась кровь. Но Сиплый, озверевший от проигрышей, бил в незащищенные места. Однако настырный парень терпеливо выдерживал его удары и не собирался отступать. Выбрав момент, он ухватился руками за кровать третьего яруса и обеими ногами ударил Сиплого в грудь… Тот опрокинулся на кровать, сбив на пол шахматную доску, но сразу вскочил и схватил табуретку… Взревел с отборным матом и взметнул над головой табуреткой, случайно задев кровать Савелия. До этого момента он лежал спокойно, безразлично наблюдая за стычкой, но едва она коснулась его, внятно бросил, чуть приподнявшись на локте:

— А ну, хорош!.. Распылились тут… Надо друг другу морды поразбивать — валите на улицу… — с угрозой проговорил он. — Или мне встать, — успокоить?

Сиплый хотел было что-то возразить, но, перехватив жесткий взгляд Савелия, нехотя опустил табуретку на место и начал восстанавливать партию, словно ничего не произошло, но все-таки процедил парню:

— Проиграю — платить будешь ты!

— Посмотрим!.. — отозвался тот, стирая платком кровь с лица. Любопытные, с интересом наблюдавшие за дракой, разошлись и продолжили прерванные занятия…

— Привет, дружок! — услышал Савелий голос Кашки. — Киснешь?

— Да так… Чего еще делать?

— Хочешь, чифирнем?

— Где достал?

— С крытки подогнали! — усмехнулся тот. — На свиданке был, а сегодня Зелинский дежурил… Удалось вынести… И чего ты с ним не ладишь? Он явно неравнодушен к тебе!

— Точно, неравнодушен, так любит, что скушать готов!..

— А он, между прочим, тоже афганец!

— Не пойдет афганец сюда работать! — зло проговорил Савелий. — Не может он быть афганцем!..

— Не скажи, Говорок! Разные бывают обстоятельства, поверь… Я на свиданке случайно услышал…

— А к тебе кто приезжал, жена?