Черный трибунал - читать онлайн книгу. Автор: Федор Бутырский, Виктор Доценко cтр.№ 5

Телохранитель деликатно промолчал — профессиональная этика не позволяла ему переспрашивать шефа о делах. Открыл дверцу, вышел из машины и, встав вполоборота, кивнул сочувственно:

— Кризис, что поделаешь, шеф…

— Кризис, кризис… У этих русских кризис лишь тогда кончится, когда они всю водку с пивом дожрут, протрезвеют и поймут, что работать, работать надо, а не дурака валять! Какого хрена я вообще из своего Владикавказа уехал?!

Чего я в этом Питере позабыл?!

— Хасан Казбекович, я в подъезде взгляну, что и как, а вы тут посидите, — произнес телохранитель, оставляя без ответа последний вопрос.

Осмотр подъезда дома, где жил владелец роскошного «кадиллака», не вызвал подозрений. Правда, у мусорных баков стояла парочка — высокий молодой человек целовал девушку столь страстно, что позабыл даже о переполненном мусорном ведре, стоявшем у его ног.

Еще раз оценив обстановку, телохранитель подошел к лимузину, открывая дверцу хозяина:

— Все чисто, шеф!

— Да ладно тебе, смотришь за мной, как за малым ребенком, — проворчал чернявый, выходя из машины. — Кого мне в этом городе бояться? У кого на меня здесь рука поднимется?

Хлопнув дверцей, он двинулся к черному проему подъезда. Телохранитель шел впереди.

Внезапно со стороны мусорки послышался какой-то шум, и впереди идущий резко обернулся: девушка, только что целовавшаяся с молодым человеком взасос, оставила свое занятие и почему-то двинулась наперерез, доставая сигаретную пачку.

— Простите, у вас зажигалки не найдется? — спросила она.

— Не курю, — ответил телохранитель и тут же боковым зрением заметил, как молодой человек, быстро высыпав на землю содержимое ведра, извлек из груды мусора нечто черное и продолговатое, напоминающее автомат…

Рука телохранителя инстинктивно потянулась к подмышечной кобуре, но девушка оказалась проворней: в руке ее невесть откуда появился небольшой никелированный пистолетик…

Короткий хлопок прозвучал почти неслышно, и телохранитель, так и не успевший достать оружие, отброшенный силой выстрела, отлетел к стене: на лбу его, как раз между бровями, чернела круглая точка.

А девушка, бросив пистолетик, пригодный лишь для ближнего боя, уже отскочила в сторону, давая молодому человеку возможность прицельной стрельбы из автомата. Все произошло настолько быстро, что владелец роскошного «кадиллака» даже не успел отреагировать, — после короткой автоматной очереди он, обливаясь кровью, рухнул навзничь.

Дальнейшие действия парочки отличались четкостью и профессиональной продуманностью. После контрольных выстрелов в головы жертвам киллеры выбросили оружие, предварительно затерев отпечатки пальцев, и, убыстряя шаг, направились через проходной двор в сторону улицы Рубинштейна, где их уже поджидала молочного цвета «семерка» с водителем. Еще минута — и неприметный «жигуль» растворился в автомобильной толпе на Невском проспекте…

…Милиция прибыла к месту происшествия спустя пятнадцать минут — жильцы дома, заслышав стрельбу, сразу же позвонили на пульт ГОВД. Личности убитых были установлены по найденным в карманах документам (кстати, деньги, ценные вещи и оружие не прельстили убийц, что прямо свидетельствовало о заказном характере преступления).

Хасан Казбекович Темирканов, один из богатейших людей Питера, связанных с «большой нефтью», обладал удостоверением помощника депутата Государственной Думы, что, впрочем, не мешало этому человеку, имевшему две судимости, проходить в оперативных разработках в качестве авторитета по кличке Хас-Осетин.

А убитый с ним Иван Прокопович Сивицкий, бывший командир разведроты элитной дивизии Дзержинского, числился его личным телохранителем.

Прокурор района, который появился во дворике на улице Рубинштейна в сопровождении милицейских и эфэсбэшных чинов спустя два часа, с ходу заявил невесть откуда взявшимся журналистам: налицо заказное убийство. Впрочем, это было понятно и без его заявлений.

Что поделать: после августовского кризиса 1998 года в России вновь открылся сезон киллерских отстрелов. И вновь, как и во времена кровавого передела собственности начала — середины девяностых, поимка и наказание убийц оставались маловыполнимой задачей…

Раннее субботнее утро — не лучшее время для продуктовых оптовых рынков.

А уж тем более спустя всего лишь несколько недель после начала кризиса…

Небольшой подмосковный рынок открывался в шесть утра. По аллейке, заставленной типовыми торговыми палатками, неторопливо катили тяжело груженные «Газели». Продавцы открывали свои киоски, выгружали картонные коробки, пересчитывалитовар, щелкаликнопкамикалькуляторов.Бомжи, старушки-пенсионерки и беспризорные дети уныло бродили вдоль палаток, выискивая в мусорках пустые бутылки, а то и что-нибудь съедобное.

Первые посетители появились лишь в половине восьмого — это были мужчины, и почти все, как один, — грязные, небритые, благоухающие водочным перегаром. Они словно сонные мухи перемещались от палатки к палатке и, едва не засовывая головы в открывшиеся амбразуры окошек, задавали один и тот же вопрос:

— Девоньки, похмелиться есть?

К счастью страждущих, найти опохмел на этом рынке не было самой большой проблемой. Едва ли не половина ларьков торговала левой водкой. Цены выглядели завлекательно: «кепка», то есть бутылка с обыкновенной пробкой, — десять рублей, «винт» — двенадцать.

Пересчитывая металлическую мелочь и мятые купюры, алкаши складывались на спасительную дозу и, купив в палатке реанимационную поллитровку, тут же выползали с территории рынка, чтобы скорее с ней расправиться.

К десяти утра алкаши поперли, как рыба на нерест. Поддельной водкой торговали в буквальном смысле по всему рынку: и в тех ларьках, где продавали исключительно сигареты, и там, где специализировались на продаже консервов, и там, где торговали тампаксами со сникерсами, и даже в палатках азербайджанцев-цветочников. Опытные завсегдатаи даже пытались сбить цены: мол, не продашь «кепку» за девять — пойду к конкуренту. Некоторые соглашались, тем более что конкурентов у каждого виноторговца было более чем достаточно.

Вскоре появились и мелкие оптовики. В отличие от грязных ханыг, эти не торговались и, отсчитав деньги сразу за сто — триста поллитровок, живо грузили стеклянно звенящие коробки с надписями «Тампакс» и «Стиморол» в багажники своих малолитражек.

Уже после обеда на территорию рынка въехали две машины: молочная «девятка» и бежевая «шестерка». Первый автомобиль остановился у входа, блокируя таким образом выезд, а «шестерка» медленно катила по главной аллее. Не доезжая до конца, машина притормозила, и из салона выпрыгнуло трое коротко стриженных амбалов.

— Боже, опять бандиты! — выдохнула торговка из палатки с надписью «Товары для дома», спешно выгоняя на улицу очередного алконавта.

— Какое там! — отозвалась ее товарка с соседней точки. — Недавно работаешь, ничего еще не знаешь! Эти еще хуже, чем бандиты! Это менты!