Живая бомба - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 71

— Да, — сознался Камельков. — Но это не имеет отношения к делу. Нина Ивановна, будьте так любезны, посмотрите на фотографию еще раз. Вы уверены, что именно этот человек стрелял в вашего мужа?

Нина Ивановна взяла фотографию и еще раз внимательно на нее посмотрела. Покачала головой:

— Нет, не уверена. Тот был в темных очках. И потом, эти усики… Он был с темными усиками, тот человек. А этот… этот вроде блондин.

Камельков нахмурился.

— Масть можно и изменить, а усики — приклеить, — сказал Камельков.

— Можно, — согласилась Нина Ивановна. — Он похож, очень похож. Но вы ведь понимаете, Михаил, что стопроцентной уверенности у меня нет и быть не может. Я не хочу, чтобы невиновный человек отправился в тюрьму из-за того, что я выдала желаемое за действительное.

— Что ж, спасибо.

Камельков спрятал фотографии в карман.

Может, все-таки налить вам кофе? — с виноватой улыбкой спросила Нина Ивановна.

— Да нет, не нужно. Спешу по делам.

— Что ж, в таком случае до свидания. Приятно было с вами познакомиться… Миша.

Прощаясь, Камельков поцеловал Нине Ивановне руку-

Михайлова Камельков разыскал в Москве. Открыв дверь гостиничного номера, Антон Антонович ухмыльнулся.

— У вас что, все такие молодые? — весело спросил он.

— Где это — у нас? — нахмурился Камельков.

— Как где? В прокуратуре! Сначала Алена, теперь вот вы. Просто детский сад какой-то.

Михайлов был в трусах и в майке. К тому же от него сильно попахивало спиртным. Мишаня нахмурился еще больше.

— Гражданин Михайлов, давайте войдем в номер, — сурово сказал он.

— Да ради бога! — ответил Михайлов и потеснился, пропуская Камелькова.

В комнате царил беспорядок. Вещи, туалетные принадлежности, пакетики презервативов — все это валялось на кровати, на полу, на тумбочке.

Я завтра утром улетаю в Питер. Командировка кончилась, — объяснил Антон Антонович. Затем обвел комнату рукой и добавил: — Вот собираю вещи.

— Не многовато вещей для одной-то поездки? — едко спросил Камельков.

— В самый раз, — заверил его Михайлов. — Я, знаете ли, люблю красиво одеваться. Самому приятно, да и девочки на модный прикид лучше клюют. — Он озорно подмигнул Камелькову. — Вы ведь понимаете, о чем я, Михаил Петрович?

— Понимаю. Чего ж тут непонятного. Приехали в Москву расслабиться. Москва — она для того и существует. Кабаки, девочки… В Питере-то небось жена, дети, а?

Михайлов широко улыбнулся и кивнул:

— Я знал, что ты меня поймешь, приятель! Черт побери, приятно иметь дело с собратом по разуму!

— Угу. Только не «поймешь», а «поймете», — поправил его Мишаня. — Ив данный момент я не ваш собрат и приятель. Я следователь, вы свидетель. Наш разговор будет сугубо официальным.

— Вот так?

— Вот так.

Михайлов поднял руку и поскреб в затылке.

— Жаль, — сказал он после паузы. — А я было хотел угостить тебя отличным скотчем. То есть… вас. Вас угостить.

— В следующий раз угостите. А сейчас — к делу.

Михайлов посмотрел на Камелькова из-под нахмуренных бровей. Затем перевел взгляд на спортивную сумку возле кровати, вздохнул, снова поднял глаза на Камелькова и сказал:

— Ну что ж, раз ты такой суровый, то давай.

Однако, перед тем как начать разговор, Михайлов все-таки достал из сумки бутылку скотча, а к ней и пару приземистых стаканов.

— Стаканы из здешнего ресторана, — прокомментировал он, разливая скотч. — Вот думаю: украсть или не украсть? У меня, видишь ли, такое хобби — брать на память разные скромные вещицы из гостиниц, где я останавливаюсь. — Он завинтил бутылку и посмотрел на Камелькова. — Как думаешь, это не преступление?

— Преступление, — ответил Мишаня. Элементарная кража. Вам повезло, что администрация гостиницы проявляет лояльность по отношению к такого рода иници…

— А, да брось ты, — махнул на него рукой Михайлов. — Лучше давай выпьем. На брудершафт. Кстати, можешь звать меня Антон. Или просто — Тони. Держи!

Он протянул Камелькову стакан со скотчем. Камельков вздохнул и удрученно покачал головой.

— Антон Антонович, — сказал он таким голосом, словно говорил с психически больным человеком, — у вас все в порядке со слухом?

— Полный ажур. А что?

— Да слышите вы меня плохо. Или не слушаете совсем. Я ведь вам русским языком сказал — в следующий раз. Мне вам это по-китайски повторить? Или на фене проботать? Вы скажите — я проботаю.

Михайлов нахмурился и обиженно поджал губы.

— Ладно, черт с тобой, — сказал он без прежнего дружелюбия в голосе. — В следующий раз так в следующий раз.

Михайлов резко выдохнул через плечо и опрокинул содержимое одного из стаканов себе в рот. Затем проделал ту же процедуру со вторым стаканом. Потом поставил пустые стаканы на стол и посмотрел на Камелькова.

— А стаканы я все-таки украду! — с вызовом сказал он.

— Кради, кради, — разрешил Камельков. — Но только мне не попадайся. Попадешься — посажу.

— Как это? — удивился Михайлов.

— А так. Помнишь поговорку — вор должен сидеть в тюрьме! Вот ты и сядешь. Ответишь и за себя, и за всех гостиничных воришек разом. На два года вперед. Да еще и потерю компенсируешь.

Михайлов долго и обескураженно смотрел на следователя, затем вновь поскреб рукой в затылке и вдруг расплылся в улыбке.

— А, — сказал он, — шутка! Понимаю. Извини, сразу не прорубил. Я, когда немного выпью, тормозить начинаю. Ты мне, если буду тягача давать, по два раза все повторяй, о'кей? И погромче на два тона. Тогда услышу и осознаю.

Камельков достал из бумажника фотографии бодигардов и разложил их на столе.

— Это что? — с любопытством спросил Михайлов.

— Подозреваемые! громко ответил Мишаня. Посмотрите, пожалуйста, эти снимки. Если увидите среди них человека, который стрелял в вашего шефа, скажите.

Антон Антонович подошел к столу и склонился над фотографиями. Взял одну, вторую…

— О! — воскликнул он. — Так вот же он! — Михайлов ткнул пальцев в фотографию Алекса Кузнецова. Затем внимательно вгляделся и кивнул еще решительней, чем прежде: — Ну да! Это тот самый парень и есть! Он в Володьку стрелял! Вот подонок! Вы его арестовали?

Лицо Камелькова стало еще строже.

— Антон Антонович, — медленно произнес он, посмотрите, пожалуйста, повнимательней. Это очень важно. Вы и в самом деле узнаёте этого человека?

— Да чё тут глядеть-то? Он это! Я его из тысячи узнаю! Я ж его видел с двух метров, вот почти как тебя сейчас. Опустил стекло — и давай палить. Как только в меня не попал — ума не приложу! И ведь прям в глаза мне смотрел, сволочь!