Смертельный лабиринт - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 41

— А что ж, молиться, что ли, на них? Забирай, протоколируй, мы сейчас с Вячеславом Ивановичем поднимемся в квартиру, начнем там шуровать, а к тебе пришлем помощника, чтоб все аккуратно переписали, упаковали и вынесли. Штаб переносим ко мне в кабинет, в Генеральную, нет возражений?

— А у меня и невозможно, — ответил Климов, — втроем сидим.

— Тем более. Ну пошли, Вячеслав Иванович? А вам, Элеонора Израилевна, огромное спасибо от имени Генеральной прокуратуры и Министерства внутренних дел Российской Федерации за неоценимый вклад в расследование уголовного преступления! — Он вежливо пожал вспыхнувшей от приятных слов даме ручку и, обернувшись к остальным, негромко закончил: — Вот кому приз пригодился бы, да фиг надеяться… А! — И безнадежно махнул рукой.

И это было первое и последнее упоминание о том, что телевидение собиралось кого-то награждать за помощь в расследовании убийства своего корреспондента.

Когда позже Сергей рассказал об этом своем наблюдении и выводах Марине, та посмотрела на него с недоверием, наверное, посчитала какой-то кокетливой игрой в кристальную чистоту своих принципов и намерений. Но Климов настаивал, и тогда она сделала совершенно уж неожиданный для него вывод:

— Похоже, вы все там просто ненормальные какие-то… Тоже мне бессребреники! Брось мне мозги полоскать… Может, кому-то из вас постоянно не везло в жизни? — прозрачно намекнула она.

— Нет, дорогая, — возразил он, словно и сам заразился уже равнодушием своих старших коллег, — это, я думаю, тебе крупно повезло. Ну и мне.

— Разъяснить не желаешь? — ехидно спросила она.

— Не-а, умный и так поймет, а дураку — бесполезно.

— Ты у меня все равно молодец, — целуя, шепнула она ему в ухо.

Это то, что касалось денежного приза. А все остальное, особенно найденное в кладовой, вызывало несомненный и самый пристальный интерес следствия.

Едва Сергей принялся за разборку аккуратных стопок тетрадей, блокнотов, коробок с компьютерными дискетами и дисками, чтобы не сваливать все найденное в кучу, а как-то разложить в разные пластиковые пакеты, хотя бы для начала поняв, что к чему, в подвал спустился молодой, не знакомый ему человек. Подошел, представился:

— Старший оперуполномоченный Кузьмин. Вячеслав Иванович прислал вам в помощь, чтоб ускорить процесс. Что надо сделать, Сергей Никитович?

— Зовут-то вас как?

— Виктор Алексеевич, можно просто Виктор.

— Ну а я — Сергей. Давайте, Витя, сделаем с вами следующее. Вот возьмите один из блокнотов, тут чистые листы остались, выдирайте их, и будем отмечать материалы по темам. Чтобы разложить по пакетам и знать потом, где — что. Я буду называть, а вы записывайте. Ручка есть?.. Поехали… Так… «Курск». Это, — Сергей бегло пролистал толстую тетрадь, — о гибели «Курска»… Ну да, он там работал, мне говорили… Значит, это и, вероятно, вся стопка — его архив по гибели подводной лодки с экипажем. Сейчас проверю — и в мешок, сюда…

В тесном помещении было душно и пыльно — известно же, что всякие бумаги, собранные в пачки, словно бы сами притягивают к себе пыль даже там, где ее постоянно вытирают. Не были исключением и те, что хранились на полках у Морозова. Многие стопки покрывал почти незаметный слой пыли, которая поднималась, стоило на нее легонько дунуть, и вызывала резкое першение в горле. А другие выглядели такими свежими и чистыми, будто их положили недавно — вчера. Ну или накануне Нового года.

Усвоив эту элементарную истину, Климов решил сперва сложить в большие пластиковые пакеты и пронумеровать отработанные материалы — на всякий случай, нельзя отбрасывать версии и о том, что причина смерти журналиста может «прятаться» в его прошлом. А в принципе же эти запыленные горы Морозов хранил наверняка по той причине, по какой всякий человек его профессии никогда не выбрасывает отработанного уже материала, — не исключено, что судьба может сделать вираж, и придется возвращаться к давно пройденному материалу. Чья-то жалоба, неточность, на которую тебе указали с большим опозданием, но обязательно предполагая, что ты допустил ее умышленно, наконец, просто необходимость дополнительного комментария — мало ли на свете причин?

Работа в паре продвигалась споро. Архив они разобрали, обозначили темы и сложили в отдельные пакеты, чтоб потом удобнее было найти, если понадобится. И когда фактически наибольшая часть материалов была разобрана и уложена, Климов принялся за «чистые». И скоро понял, что не прогадал.

Это были, только по первой, весьма приблизительной прикидке, заготовки для будущих репортажей, журналистских расследований и, вероятно, очередных громких сенсаций, которые сопровождали каждое новое появление морозовского «Честного репортажа».

Все-таки Морозов был молодец. И Виктор Пашкин сказал правду, назвав своего коллегу и друга, хотя последнее было довольно условно — по словам Марины, хорошо, как она говорила, знавшей Леонида, — большим аккуратистом. И разбирать его материалы было одно удовольствие.

Неожиданно вспомнив о Марине — в связи с морозовской аккуратностью, — Климов вдруг сообразил, что ему в голову пришла совершенно потрясающая мысль, а он едва не упустил ее! Да надо же немедленно позвать сюда Марину! Кому, как не ей, и знать, что из собранного здесь могло стать сенсацией, а что являлось обычной повседневной работой, не претендующей на «вечность»! Просто замечательная мысль! И девушка наконец поймет, чем заниматься приходится серьезным людям…

Но «проклюнулась» и подспудная, тайная мыслишка — уж очень хотелось похвастаться своей Маришкой перед Турецким с Грязновым — этими зубрами, которые, правда, сдержанно, однако все же позволили себе позубоскалить насчет того, чем следует заниматься с «дамами» в его возрасте и положении. И вообще вели себя фривольно в отношении «чужой женщины» — «Из стойла свели!» — это ж надо?.. Но в любом случае необходимо было посоветоваться с Александром, чтоб дело не выглядело самодеятельностью.

— Послушай, Витя, посмотри пока вот эти, верхние, тетради, а я на минутку поднимусь в квартиру, одна идея проклюнулась, посоветоваться с высоким начальством хочу…

В квартире все еще продолжался обыск. Грязнов сидел на стуле посреди комнаты, чтобы не мешать ходить двоим экспертам-криминалистам — пожилому и помоложе, — снимавшим отпечатки пальцев буквально с каждого предмета. Столь тщательной работы Климов, десяток лет проработавший в прокуратуре и знавший, что и как делается, до сих пор не видел.

Турецкий, склонившись над Грязновым, разглядывал небольшие предметы, лежавшие на ладони генерала. В стороне, у стены, на стульях молча и отрешенно сидели двое — пожилой мужчина и молодая женщина, очевидно понятые.

Александр Борисович поднял голову, спросил:

— Что, закончили?

— Еще нет, но наконец, как я понял, подошли к главному. И у меня появился вопрос, можно?

— Сперва на мой ответь, — ухмыльнулся Грязнов, глядя поверх очков, — как это вы умудрились, ребятки, проглядеть такую красоту, а? На, взгляни, — и протянул ладонь.