Убийство на Неглинной - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 19

И вот наконец появилось действительно громкое дело и, по разумению Щербины, не Бог весь какое запутанное. Ясна казалась ему и подоплека преступления: и прошлая, да и нынешняя деятельность Михайлова ни для кого в городе секрета не представляли, не явились неожиданными или кем-то специально спровоцированными и довольно устойчивые слухи о зарубежных счетах вице-губернатора. Проверить эти слухи Петр, как руководитель оперативно-следственной бригады, поручил ее члену, прикомандированному от УФСБ майору Шереметику, чем Павел Кузьмич активно и занимался.

Сегодняшнее убийство водителя Новикова тоже в принципе не выпадало из схемы, выстроенной следователем. Тем более что причина двух преступлений, взятых вкупе, могла показаться странной или неосновательной только человеку, далекому от городских проблем, как-то: приватизация, дележ, передел собственности и сфер влияния, получение кредитов и все прочее, связанное с огромными деньгами. Такая вот «экономика», с позволения сказать, и водит рукой убийцы. И нечего здесь особенно мудрить.

В этой связи приезд москвича, которого Маркашин поторопился включить в бригаду в качестве прокурора-криминалиста, крайне не понравился Щербине. Да и само поведение горпрокурора, самолично ринувшегося на вокзал встречать посланца Генеральной прокуратуры, тоже не внушало почтения. Это тем более непонятно, что в городе уже прочно обосновалась целая бригада москвичей, которые все тянут-потянут, а вытянуть не могут. Вот бы и встречали своего. За два года, подумать только, откопали четырех второразрядных чиновников! И это пример массовой коррупции? Ну прямо-таки чудеса, ничего не скажешь…

Поговаривают, правда, что у Маркашина в этом деле имеется какой-то свой интерес и что не шибко довольны прокурором города в столичных верхах. Но это – досужая болтовня. Хотя кто знает, может, именно Турецкого и решили использовать в качестве «неотложки»? Всякое ведомство обязано чтить честь своего мундира. Это – аксиома.

Откровенное неприятие вызвало у следователя и странное желание москвича, делавшего при этом таинственную мину и неизвестные собственные выводы, придать всему связанному с убийством вице-губернатора некое политическое звучание. Но какая тут может быть высокая политика! Деньги – вот и вся политика. Преступность окончательно обнаглела, ведет себя в городе по-хозяйски – вот из какой «политики» следует исходить. А не искать черную кошку…

Но от этих, мягко говоря, удручающих мыслей следователя спасала привычная, впитанная со студенческой скамьи тщательность в работе, тот самый профессионализм, за который Щербину особо ценил нелюбимый им Маркашин. Поэтому, понегодовав про себя по поводу отдельных умозаключений отбывшего из квартиры Новикова московского «важняка», Щербина обратил внимание на то, что дежурная оперативно-следственная бригада работала четко и все материалы: протоколы осмотров и допросов, акты экспертиз – в любом случае лягут к нему на стол, поскольку дела об этих двух убийствах необходимо соединять в одном производстве.

Щербину беспокоило теперь затянувшееся шоковое состояние супруги покойного вице-губернатора. Показалось даже – уж не игра ли тут какая-то? Женщина наверняка что-то знала. Как знал и Новиков, – в этом вопросе Щербина был согласен с Турецким. В прошедшие дни он звонил в больницу четко трижды в день – чтобы не надоедать лечащему персоналу и напоминая о необходимости в случае любых изменений поставить его в известность. Краткие беседы происходили, как правило, с главным врачом либо с дежурным по отделению. А сейчас Щербина почему-то набрал номер дежурной медсестры и поинтересовался состоянием здоровья Вероники Моисеевны. И та, к удивлению следователя, сообщила, что больная уже пришла в себя и еще утром беседовала о чем-то с главврачом. Вот это новость! А ведь дежурный врач утром сообщил, что пока нет никаких изменений!

И Щербина, не теряя время, помчался в больницу.

То, что некая непонятная игра все-таки велась, следователь понял сразу. Врач продолжал настаивать, что Вероника Моисеевна не пришла в себя, и странная уверенность следователя в обратном ему представляется непонятной. Однако Петр Григорьевич, если требовало дело, умел проявить настойчивость. И врач сдался. Тем более что испросить совета у главного он не мог – главврач в клинике в настоящий момент отсутствовал. Прошли в палату. Медсестра поила Веронику соком. Ну вот, а говорили – без сознания!

Женщина действительно чувствовала себя неважно: отечность на лице, бледность, вялые, замедленные движения. Но она могла говорить – и это главное. Для начала она могла ответить хотя бы на самые необходимые следствию вопросы. Врач же, видя, что невольный обман раскрыт, разрешил пятиминутное свидание, но предупредил: желательно поменьше эмоций. Забрав с собой медсестру, он тут же вышел и затворил дверь.

Щербина достал из кейса бланк протокола допроса. В первую очередь его интересовали все обстоятельства, связанные с утром того трагического дня. Кто звонил? Отчего нервничал супруг? Какова причина ссоры супругов, о которой поведал водитель? Щербина, стараясь быть предельно вежливым, даже ласковым с женщиной, неторопливо задавал вопросы, надеясь, что Вероника Моисеевна откликнется хотя бы на один из них. Для начала. Но она отреагировала лишь на один.

– А разве Сережа жив? Это он сказал, что мы с Васей поссорились? А как он сказал?

Щербина почему-то не решился сообщить о смерти Новикова, сказал лишь, что, по его словам, хозяева появились утром, о чем-то горячо споря, и потом в машине угрюмо молчали. Вот из этого и сделаны выводы.

– А почему вы решили, что ваш шофер погиб? – в свою очередь поинтересовался Щербина.

– Я видела, как он упал, вывалился из машины, как потом закричал Вася… а потом ударило меня…

– Вы не ошибаетесь? Именно в этой последовательности? – насторожился следователь.

– Как я могу ошибиться, если видела… вот этими глазами, – она дотронулась ладонью до лица и замерла на миг. А когда следователь забеспокоился – уж не стало ли ей опять плохо, отняла ладонь и добавила, глядя в потолок: – Вася очень сильно кричал… ему было так больно… мне доктор сказал, что он умер… А как же тогда Сережа? Ведь его – первого, я видела…

Щербина помолчал немного, ожидая продолжения, но Вероника будто отключилась. Тогда он спросил, не знает ли она, угрожал ли кто ее мужу? Женщина медленно перевела на него взгляд и снова промолчала. То, что она уже сказала, было чрезвычайно важно, но – увы! – подтверждало правоту москвича, предсказавшего, как возможный, и такой вариант развития событий. Щербина вспомнил, что Турецкий также заметил мимоходом, что был знаком с Вероникой Моисеевной, если она – именно та, о ком идет речь. И потому теперь, посчитав, что дело всегда должно быть немного впереди собственного "я", неожиданно для себя сказал:

– А вы знаете, этим делом очень озабочены в Москве и оттуда даже прибыл представитель Генеральной прокуратуры Турецкий Александр Борисович. Вот какие сферы задело убийство вашего супруга. Он и сообщил, между прочим, что был знаком с вами. Это так?

– Александр Борисович… – ответила женщина без всякого выражения. – Передайте, я прошу его приехать. Извините, я очень устала. В другой раз…