Гонцы смерти - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 49

В Нью-Йорке многие считали, что против этого аргумента Белов не устоит. Но пока Станкевич думал, как поделикатнее преподнести эту информацию Владимиру Алексеевичу, чтобы она не напоминала грубый шантаж, а выглядела как дружеская забота уберечь репутацию первого министра, его опередили французские журналисты, опубликовав большую статью о богатствах премьера. Статью перепечатали в Москве. Билл пришел в ярость, он назначил специальное расследование по этому поводу, потому что кто-то воспользовался информацией, принадлежавшей только «клану», ибо за нее была уплачена весьма кругленькая сумма. Здесь, в столичных кругах, разразился скандал, но его быстро замяли, Белов сказал, что все это чепуха, и Президент поверил ему на слово. А народ просто не мог представить, откуда у простецкого мужика Белова эти миллиарды. Станкевич матерился целый вечер: в какой стране после таких сенсационных материалов верят вору на слово?! Только в России. Но Билл, не дожидаясь конца расследования по утечке этих сведений, по телефону сказал Станкевичу, что перешлет ему, если потребуется, подлинники самих счетов, подписи Белова, его расписки. Поэтому не надо отбрасывать этот крюк. Но если Белов откажется вступить в «клан», его придется уничтожить сразу же, потому что тогда за Станкевичем будет организована самая настоящая волчья охота. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Лежа на диване, Геннадий Генрихович почему-то был уверен, что вместо Шелиша назначат Кречетова. В этом случае у Президента складывалась своя игра с патриотами. Давая как бы уступку Суханову, который постоянно кричал, что его блок не пускают в правительство, а они-де знают, как добиться процветания России, Президент тем самым затыкал ему рот в Думе, а заодно и всей его команде. А если Суханов позже заявит, что Кречетов предал их интересы, то тогда Президент, умыв руки, невинно скажет россиянам: «Вы видите, я сделал все, чтобы добиться исторического согласия с патриотами! Но они сами этого не захотели. А значит, они попросту экстремисты!» И снова выиграет свой тур борьбы с Сухановым. Это был выгодный политический шаг. А Станкевич в случае прихода Кречетова в правительство получал заветные ключи от подземных кладовых и мог строить свою политику. Но он знал, что демороссы и «Яблоко» уже суетились, двигая на место Шелиша своего Евгения Кромина.

Плейбой Кромин когда-то заглядывал в рот Станкевичу. И среди девчонок они выбирали закадычных подружек, чтобы всегда быть вместе. Кто знал, что у этого смазливого мальчика жуткое честолюбие, и что он, узнав о выборе Редли Станкевича, возненавидит бывшего друга и превратится в заклятого врага. Вот уж поистине неисповедимы пути Господни! Если, приглашая на откровенный разговор Шелиша, Станкевич в глубине души еще лелеял надежду повлиять на него, то Кромин был враг и допускать, чтобы он занял кресло вице-премьера, было никак нельзя.

Станкевич стал придремывать, когда зазвонил телефон. Он помедлил, открыл глаза, не желая ни с кем разговаривать, но все же поднялся. Могла прорываться Апухтина, а ее звонка он ждал. Но звонила Элла. На второй день после смерти Олега Геннадий Генрихович послал ей букет хризантем с соболезнованиями. Он знал, что она обязательно позвонит и даже предусматривал вариант ее возвращения. Но к последнему он относился неоднозначно. Если в первые месяцы после разрыва брошенный муж готов был все простить и принять жену обратно, то теперь не хотел и видеть предательницу в своем доме. Об этом же ему сказал и старый Билл, узнав о несчастье. «Женщины всегда и всем изменяют, даже мужьям-красавцам, если подворачивается крепкий кобелек, — сказал он по телефону. — Их губит любопытство. Поэтому настоящий мужчина забывает о них, едва они выходят за порог дома. Не переживай, Эжен».

— Нам надо бы встретиться и поговорить, — дрогнувшим голосом попросила она.

— Ты так считаешь? — Станкевич, услышав ее голос, испытал даже некоторое волнение.

— У нас сын, он скоро приедет, — напомнила она.

— Через месяц, — уточнил Геннадий Генрихович.

— И насколько я осведомлена, он пока ничего не знает о нас. Это так?

— Похороны твоего милого дружка передавали на весь мир, а ты на редкость эффектно выглядела в своем траурном платье, чтобы он не обратил на это внимание. И потом, почти все газеты напечатали твою фотографию в траурном платье, — не без иронии заметил Станкевич. — А наш сын читает московские газеты. Так что…

— Дима не звонил?

— Пока нет. Видимо, он обдумывает этот факт. Мальчик уже достаточно взрослый, чтобы деликатно не заметить нашего развода.

— Я так понимаю, ты не хочешь встречаться? — с вызовом, раздраженно спросила Элла. «Боже, до чего легко женщины всё поворачивают в свою пользу! — вздохнул про себя Станкевич. — Ее уже раздражает, что я не бегу и не плачу у нее на пороге, умоляя вернуться».

— Ты решила снова изменить свою жизнь? — нарочно спросил Геннадий Генрихович, зная, что гордая и самолюбивая Элла Максимовна никогда не скажет «да».

— Я не хочу менять свою жизнь! — гордо заявила она, и Станкевичу больше ничего было не нужно.

— Ты нуждаешься в деньгах?

— Нет.

— Тогда я не понимаю, зачем нам встречаться, — сказал мягко Станкевич. — Утешитель из меня неважный, а вся неделя жутко напряженная, — пояснил он.

— Давай на следующей, — предложила Элла.

— Хорошо, позвони во вторник.

— Договорились. До свидания.

— Пока.

Геннадий Генрихович положил трубку.

— Черт! — выругался он.

Станкевич знал, что она позвонит, и не раз давал себе слово не идти ни на какие уступки. Счастья уже не будет. Он все будет помнить, что этот золотушный упрямец тискал и пользовался ею, как хотел, а она шептала ему, что ни с кем большего счастья не испытывала. А потом, она просто не любит его. Ей нужно отсидеться, но отсидеться комфортно, иметь много денег, машину, опять участвовать в тусовках, носить платья от Диора, поехать отдохнуть, к примеру, в Италию, а на свою зарплату… Впрочем, какая зарплата? Она же больше не работает в журнале. После женитьбы Олег не захотел, чтобы Элла ходила в журнал. Она безработная. Место уже занято, на первое время ей что-то дали, Олег никогда не ходил в отпуск, значит, выплатили всякие компенсации, да и у молодоженов немного было. Этак тысячи две долларов. А дальше помахали ручкой: живите, устраивайтесь, госпожа Шелиш, у нас свободная страна, а пенсии для жен вице-премьеров не предусмотрены. Нет, он не будет с ней встречаться. Не бу-дет! Никогда!

Со двора донесся энергичный голосок Вики. Ох, ах, она сразу бросилась к Кузьме и к шашлыкам. Станкевич выглянул в окно, но так, чтобы его не заметили. Вика уже повисла на Кузьме, а последний, поглядывая на окна, все же потискал ее за попку и вручил, как награду, кусок осетрины.

— А где Геннадий Генрихович? — манерно вскрикнула она в сторону окон второго этажа.

— Он отдыхает, — сказал Кузьма.

— Но он же сам меня позвал!

— Спустится через полчасика. Садись, киска, отдыхай.