Контрольный выстрел - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 17

— В общем, Саша, не перенапрягайся и не принимай казенные дела близко к сердцу. От этого инфаркты бывают, и ничего другого. Впрочем, что я тебе рассказываю?.. Ты ж и сам знаешь…

«Еще как знаю! — мысленно согласился Турецкий. — У нас именно следователи прокуратуры мрут как мухи. И чаще всего именно от разрыва сердца. За последний пяток лет я схоронил уже больше десятка друзей-приятелей и однокашников. И все ушли в пределах сорока лет. Грустная статистика, прав Олег!»

Они подошли к машине. Олег посмотрел на раздолбанный «жигуленок», принадлежащий по праву личной собственности «важняку» Турецкому, укоризненно покачал головой и сказал одно только короткое слово, но сколько в него было вложено сарказма:

— Да-а!..

В Турецком немедленно взыграло чувство патриота и собственника.

— Чем он тебе не нравится? Не «мерседес», конечно, зато его и взрывать незачем…

— Ой, Саша, не зарекайся! — странно усмехнулся Олег. — Если мне не изменяет память, не то в прошлом, не то в позапрошлом году однажды ночью уже отправился на небо один знакомый зеленый «жигуленочек». Или не так?

Турецкому оставалось лишь смиренно согласиться, действительно, было: взорвали бандиты его машину. Да вот и вчера был уже звоночек…

— Готов биться о любой заклад, что заводишь ты его не раньше чем с пятого раза.

— Сегодня даже с десятого, — вздохнул Саша.

— Вот тебе и лишнее подтверждение моей правоты, — назидательно заметил Олег. — Вся эта, извини, хреномация и сокращает нам и без того короткую жизнь. Плюнь и хоть однажды выполни собственное желание. Собственное, понимаешь?

У Турецкого же было сейчас только одно желание: съесть яичницу. Но как-то неприятно, и если бы не из уст Олежки, то, пожалуй, и зловеще, прозвучало напоминание о деле Киргизова. Почему?..

2

Когда старшего следователя по особо важным делам Генпрокуратуры России Александра Борисовича Турецкого выгонят из вышеозначенной прокуратуры, а также в том случае, если он не сумеет воплотить хрупкую мечту своего детства и стать журналистом, ему останется, пожалуй, единственная возможность существовать: открыть кафе под вывеской, ну, скажем, «Золотые яйца». Нет, не то. Назвать «Роковые…» — это чистый плагиат и вообще опасно для клиентуры: неправильно поймут. «Курочка Ряба» — заманчиво, но больше подходит для детишек. А детишкам много яиц вредно — от этого диатез бывает и прочие гадости. Во всяком случае, так Турецкому докладывала по телефону Ирина. Но почему свое будущее, — может возникнуть такой вопрос, — он связывал обязательно с проблемой яиц? А потому, что он умел делать из этого природного продукта по крайней мере два десятка разнообразных блюд.

Следствием этой же причины являлось также и то обстоятельство, что он, вне зависимости от своего местонахождения, обречен был ежедневно готовить завтраки. Размышляя подобным образом, Саша понимал, что это у него срабатывает стереотип бумаготворческой стороны следственной работы. Но как бы там ни было, он никогда не протестовал, ибо иногда, в порыве вдохновения, у него рождались поистине неслыханные варианты. И он знал: это — талант! Куда же от него денешься?..

Сегодняшнее позднее утро он посвятил яичнице под названием «скрэмбл», по-нашему — болтунья. Наполнителем послужили мелко наструганные остатки вчерашней, уже основательно затвердевшей колбасы. Съев свою порцию, Саша стал бездумно смотреть на экран телевизора, где ребятки с наполовину выбритыми головами, окрашенными в изумрудный цвет, сдавленными голосами весьма невнятно упражнялись в воспроизведении американской поп-музыки. Глупо и наивно.

— А чегой-то ты эту хреновину слушаешь? — оторвал его от бездарного времяпрепровождения хриплый голос Грязнова.

Сам вышел из своей комнаты в накинутом на плечи красно-черном халате до колен, этакий сонный Боксер Иваныч, пробирающийся к рингу. Вот только ноги его уже заметно потеряли прежнюю силу и мускулистость. Тощенькими стали ноги недавнего богатыря, да и рыжий пух не слишком украшал их. По утрам, когда глаза еще спят, а рыжие волосы стоят дыбом и походка у Славки плавная, замедленная, особенно заметно становилось Турецкому, как уходит упругая молодость. Понимал он, что в такие минуты и его собственный видик вряд ли интеллигентнее. Вот уже и виски седые, и вокруг глаз сетка морщин — зеркало-то не обманешь…

— Санька, — обеспокоенно продолжил Грязнов, — ну чего ты на меня уставился? Первый раз видишь, что ли? Да выключи ты их!..

— Это я не на тебя, это я на себя смотрю, — ответил Турецкий и послушно нажал кнопку дистанционного управления. По другой программе шла очередная серия дебильного мексикано-венесуэльского фильма. Он вообще выключил телевизор.

— Спасибо большое, — раскланялся Грязнов и удалился в туалет.

На кухне снова вскипел чайник. Сейчас Славка заварит себе пол-литра кофе, выкурит пару сигарет, и тогда с ним можно будет нормально побеседовать. У него свой твердый порядок.

Сперва, отдуваясь и чертыхаясь, он лакал кофе из музыкальной баварской кружки для пива, затем отрешенно выкурил сигарету — одну! — и принялся за свою долю яичницы. Наконец фыркнул и отодвинул пустую сковороду.

— Спасибо за омлет, Саня… не помню, как ты его обзываешь… — сказал наконец нормальным голосом. — Ах да, скрэмбл! Ну что ж, пусть так всегда и будет. А ты уже, значит, с рассвета расставлял сети российской мафии?

Не теряя времени, Турецкий выложил Грязнову свой план проведения так называемого блиц-расследования.

— Ну и трепач же ты, Саня, — усмехнулся Грязнов. — Да ведь не сегодня завтра тебе подвалят экспертизы, и твой банкир окажется вовсе и не банкиром, а Мао Цзэдуном или, чего хуже, Иосифом Виссарионовичем. И тогда ты не только забудешь о своем отпуске, но превратишься в ищейку… Значит, говоришь, все было проделано, как полагается при организации безупречного террористического акта?

— Так, во всяком случае, следует из протокола осмотра места происшествия. Заключения криминалистов по бомбе у меня пока нет. Между прочим, подложена она была под сиденье водителя, он же телохранитель банкира Алмазова. Похоже, что террорист сидел на заднем сиденье за спиной шофера, от которого осталась только кожаная куртка с зажигалкой в кармане. Куртка обгорела немного, видно, валялась на заднем сиденье либо в багажнике и вылетела при взрыве. Единственное более-менее целое вещественное доказательство.

— А может, он и хотел подорвать этого самого телохранителя? Кстати, как его звали-то?

— Ты про террориста? — наивно спросил Турецкий.

Славка хмыкнул:

— Полагаешь, что это очень остроумно?

— Кому как, а мне нравится. Кочерга его звали. Такая вот неожиданная фамилия.

— Ах вот это кто!.. Только у него ударение на «е»: Кочерга он. Сам себя так называл, помню его.

— А откуда ты его знаешь?

— Так он же из бывших боксеров. Нынче многие из них, из бывших, в охране, в телохранителях… Есть и крутые ребятишки. Вроде Каратаева. Помнишь, писали? В Нью-Йорке его шлепнули, на Брайтон-Бич. Но твой Кочерга, насколько я знаю, с мафией не знался.