Ошибка президента - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 48

Все это пронеслось в голосе Грязнова-старшего в считанные секунды. Вскоре референт вернулся, а еще через пару минут в «зал номер один» вошла приятной наружности женщина в кружевном крахмальном переднике и такой же наколке в волосах; на подносе была пара стопок и основательный графинчик. «Ну вот, накаркал: коньяку приперли…» – пронеслось в голове у Грязнова. Референт разлил темную жидкость по рюмкам.

– За наши успехи! – произнес Григорий Иванович торжественным голосом и без особого энтузиазма опрокинул рюмку. «Господи, ведь это ж «Старка»!..» О таком он мог только мечтать.

«Андрюха – наш человек!»– подумал он. Президент России вдруг стал ему еще ближе и родней. От избытка чувств Григорий Иванович чуть не прослезился, но вовремя сдержал себя. Президенту ни с того ни с сего плакать не полагается. В этом он был уверен.

Президент не сразу понял, что произошло. Он, правда, немного огорчился, что машину ведет не Купавин, но не придал этому большого значения. Время поездки в автомобиле он обычно тратил на то, чтобы спокойно обдумать результаты прошедшего дня, сделать наметки на день будущий.

Президент все еще анализировал результаты встреч в Кемерове, когда обратил внимание на то, что впереди на трассе происходит нечто не совсем обычное. Оттуда раздавались выстрелы и целые автоматные очереди, в этом ошибиться он не мог. Первой мыслью было: «Неужели мафиозные группировки? Это все-таки как-то слишком».

Однако, когда из-за поворота стало что-то видно, Президент понял, что это не бандиты, а войска. Но почему они открыли огонь на президентской трассе?..

В следующий момент, резко затормозив, остановилась идущая впереди машина сопровождения.

– Что там за сука! – выругался водитель.

Президент поморщился, сам он никогда не позволял себе грубых выражений и очень не любил, когда это делали другие. Жаль, что Купавин не смог приехать, старый водитель знал, как вести себя в присутствии Президента.

Еще через миг остановился как вкопанный президентский автомобиль. Где-то неподалеку раздались выстрелы, и дверь с той стороны, где на заднем сиденье сидел Президент, широко распахнулась. При тусклом свете лампочки, освещающей салон, Президент увидел перед собой лицо полковника Руденко. И сразу понял – случилось худшее.

Плен. Или смерть.

Полковник Руденко внимательно посмотрел на российского главу, а затем сказал как-то уж слишком официально:

– Господин Президент, я прошу вас выйти из автомобиля.

Мелькнула мысль – не повиноваться. Но, представив себе, как будет унизительно, если его начнут выволакивать насильно, глава страны медленно вылез из машины и с чувством собственного достоинства посмотрел на полковника Руденко.

Он не произнес ни слова. Не спросил ничего.

Пусть сначала объяснят, что все это значит.

– Господин Президент, – все тем же официальным тоном продолжал Руденко, – я прошу вас следовать за мной.

Тяжелыми шагами, хлюпая по осенней дорожной грязи, Президент повиновался. Мысли путались. Неподалеку на обочине с потушенными фарами стояла другая машина. Это был уже не президентский «линкольн», а нейтральные «Жигули».

– Я прошу объяснений, – потребовал Президент.

– Сейчас вы их получите, – раздался рядом знакомый голос.

Президент резко обернулся.

Предали.

Сколько раз это происходило с ним за последние годы. Предавали люди, которых он считал своими верными последователями, если не товарищами в борьбе за новую Россию. Предавали по-мелкому и по-крупному. И все-таки он не смог к этому привыкнуть. Может ли человек привыкнуть к предательству? Возможно, кто-то другой и мог бы. Но не он. Это всякий раз было потрясением.

Да, его предупреждали, и не раз. Но предупреждения иногда слишком смахивали на доносительство, на желание выслужиться, показать, что ты единственный надежный.

Президент вспомнил, как сразу после августовского путча один из его ближайших помощников, Сергей Скачков, все ходил и повторял: «Вы окружены врагами. Я единственный, кто вам предан». Он говорил это так часто, что закрадывались подозрения. Нет, не в том, что российский глава действительно окружен врагами, а в том, не страдает ли Скачков манией преследования.

Все это пронеслось в голове Президента за считанные секунды.

– Садитесь в машину, – сказал тот же хорошо знакомый голос. – Мы отвезем вас в надежное место.

Значит, плен.

Президент оглянулся – он был один. Вернее, вокруг было много людей, причем людей, призванных его охранять. Но они стали врагами. И он один перед ними.

– Сопротивление бесполезно.

Он знал об этом и сам. Не говоря ни слова, сел в машину. Немедленно по обе стороны заняли свои посты боевики. Охрана.

Да, его взяли в плен. Это было одновременно и ясно и немыслимо. Трудно поверить в то, что, не совершив ничего противозаконного, ты вдруг оказываешься узником, отрезанным от всего мира пленником. Ты, который всего пять минут назад стоял у кормила власти огромной страны. Но ведь не он первый. Разве не то же самое произошло с Хрущевым, с Горбачевым? А если вспомнить российскую историю, то окажется, что в предыдущие века с сильными мира сего расправлялись хуже – их не держали под домашним арестом, а лишали жизни. Так что стоит ли удивляться тому, что происходит сейчас?

Машина мягко тронулась. За окном было темно, но Президент понимал, что его продолжают везти в сторону Москвы. «Куда?» – то и дело вспыхивала тревожная мысль.

Но вот впереди показались огни. «Кольцевая дорога», – понял Президент. Значит, его везут прямо в Москву. Но этот факт нисколько не радовал. Даже напротив – ведь он был свидетельством того, что враги считают себя настолько всесильными (или на самом деле являются таковыми), что решают поместить похищенного Президента прямо в столице. Забрезжила надежда – может быть, понимая, где его содержат, он все-таки найдет какой-то способ дать о себе знать…

Кольцевая дорога осталась позади. Вокруг была сплошная темнота, не было видно ни автомобильных фар, ни освещенных окон. «Завезли куда-то», – подумал Президент. А. еще через минуту машина остановилась, и ему вежливо, но твердо было приказано следовать за охранниками.

– Лучше бы уж сказали – за конвоирами, – не мог не ответить Президент, – Я предпочитаю, чтобы все называлось своим именем.

Вскоре он оказался в небольшом помещении без окон. На тюремную камеру оно, впрочем, также не походило – здесь был удобный диван, стол, книжный шкаф, в углу – телевизор «Панасоник». Но Президенту комната показалась лишь самую чуть лучше средневековой камеры с охапкой соломы в углу – ведь это была тюрьма. Здесь он будет сидеть, отрезанный от всего мира.