Два танкиста из будущего. Ради жизни на земле - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Логинов cтр.№ 11

Да, вот так и воюем. Сейчас вот моя группа организует очередную засаду на неприятельском пути. Ну а я, дав указания, пользуюсь привилегиями своего ранга — вместо того чтобы вместе со всеми готовить к бою «Рыжего», осматриваю в бинокль местность и почему-то вспоминаю позавчерашний день.

Черт, вот уже, кажется, всего понавидался за свою жизнь, в том числе в Афгане и здесь, а все равно цепляет вот эта вечная загадка человеческой натуры. Сподличать, струсить и тут же назвать виновными всех вокруг, оправдывая себя.

В общем, пригласил меня неожиданно Стонис и давай допрашивать о почти забытом мной посещении Харьковского машиностроительного завода. Ну, вспоминал я, вспоминал, а потом не выдержал и поинтересовался:

— А в чем, собственно, проблема?

Стонис немного подумал, а потом и говорит: — Понимаете, задержали мы одного человека. А он в показаниях вас назвал.

Тут меня вообще заколодило. Кто, думаю, мог меня назвать и с чего бы? Еще попаданец, что ли?

— Кто? — спрашиваю. — Я там никого и не знаю.

— Та-а, я тоже уверен, но проверить обязан. Тем более что трибунал уже сегодня заседать будет, в связи с указанием полковника Мельниченко.

— Трибунал?

— Та-а, у нас сейчас армейский трибунал как раз приехал. Вот и рассматриваем дела в ускоренном порядке, пока возможность есть.

— Понятно. Тэк-с, а все же при чем я?

— Понимаете, он уверяет, что является инженером-конструктором, и вы его знаете.

— Инженером? Стоп, стоп. Помнится, при получении стодвадцатимиллиметровых минометов мы с одним инженером разговаривали, точно. Павел Александрович, как мне помнится.

— Так, уже лучше. Что вы про него можете сказать?

— Да ничего конкретного. Разговаривали мы с четверть часа, в основном по делам, и все.

После официального допроса я подписал протокол, мы вышли из Особого отдела и уже в курилке спросил я у Артура, в чем дело. Он мне и объяснил:

— Задержали мы подозрительного гражданина. Без документов, одет как крестьянин, а сам явно на горожанина похож. Допрашивали, допрашивали, он, в конце концов и начал показания давать. Тут Томилин телеграммы поднял, в одной и говорится, что немцами, по данным разведки, захвачена в Харькове техдокументация по производству минометов вместе с частью сопровождающих лиц. Ответственным за эвакуацию от заводского КБ и был как раз этот инженер. Так что совсем непонятно, как он здесь оказался. Вот и пытаемся разобраться.

— Понятно. Опознать надо?

— Желательно. Сейчас проведем очную ставку, и подпишете еще один протокол.

Вернулись мы в Особый отдел, привели инженера. Точно, он. Опознал я его, а он на меня так зло смотрит. Как Ленин на мировую буржуазию, хе…

Потом вдруг как начал кричать, что мы — военные, сволочи, бросили их, присягу не выполнили, трусы. Сдали немцам Харьков, а теперь виновных ищем, на кого свои ошибки и трусость переложить. Мол, пришлось ему спасаться самостоятельно, раз мы такие. А он ни в чем не виноват, зато мы теперь его во всем виновным сделать хотим! Короче, ушел я из Особого отдела отнюдь не в лучшем настроении.

К тому же вечером пришлось выделять расстрельный взвод, а поскольку Андрея не было, я старшим оказался. Раз так, пошел сам. Расстреляли троих: диверсанта немецкого, этого, Шварцмана, одного дезертира, Чижик по фамилии, ну и инженера этого, Кучера Павла. Вот так. Как оказалось, бросил он все дело на самотек, машину, выделенную для эвакуации документов, прихватизировал и удрал на ней из Харькова. По дороге автомобиль под удар немецких самолетов попал, шофера убило, а он в крестьянина переоделся и дальше драпанул.

Я где-то читал, что в нашем мире немцы в Харькове документацию на производство тяжелых полковых минометов захватили. И вроде бы тоже в панике брошенную, вот только не помню, не встречал, чтобы кого-то за это наказали. Может быть, потому что за эвакуацию Харькова Хрущев отвечал как секретарь ЦК КП(б)У? Впрочем, он и здесь отвечал за это.

Ладно, это все «лирика». Пора бы уже и разведке появиться, канонаду уже долго слышно. Ага, вот и наши пылят. Немцев пока не видно, отлично. Значит, можем спокойно пропустить отступающих и подготовиться к предстоящему бою. Спускаюсь к «Рыжему», у которого уже остановился «броник». Ага, вот и тезка.

— Сергей Олегович, как там?

— Нормально! Мы немного фрицев потрепали, они там сейчас пустое место обрабатывают. Даже авиацию вызвали, хорошо, что мы лесом ускользнули.

— Потери как?

— Небольшие. Трое убитых, пятеро раненых, один броневик, два противотанковых ружья за все прошедшее время.

— Понятно. Ну, двигайтесь в квадрат двенадцать, думаю, через часок и здесь начнется.

— Да не-е, не через часок. Полтора-два как минимум. Не раньше.

— Хорошо бы, там, глядишь, и до ночи недалеко будет. Ну, пока.

— Пока! Иван, поехали!

Треща двигателем, БА-64 уезжает, а мы садимся подзаправиться. Война войной, а кушать хочется.

В ожидании подхода немцев проходит еще почти час, затем начинается стрельба на правом фланге. По телефону передают, что охранение отогнало разведку из двух броневиков и мотоциклистов. Затем над нами появляется «рама». Этот двухвостый двухмоторный самолет висит над нашей обороной почти полчаса, но появившиеся наши «ястребки» все же отгоняют его. Бой к этому моменту идет уже по всей линии охранения. «Осветив» наши передовые позиции, немцы вызывают авиацию, и над нами разгорается воздушный бой. Потом они пытаются обработать наши укрепления артиллерией, но расстреливают в первую очередь ложные. А потом начинается наша привычная работа — стреляем сначала по данным с передовых наблюдательных пунктов, потом прямой наводкой, маневрируем, меняем позиции и так до темноты. Едва начинает темнеть, свертываемся в колонну и отходим, оставляя за собой поле боя и разбитую технику — немецкую и, увы, свою.

«1 июля. Рассматривали вопрос о модернизации вооружения наших танков в связи с появлением у немцев новых тяжелых танков. Решено отработать вариант вооружения Т-34 новой мощной 76-мм или 85-мм пушкой. Для тяжелого танка KB, принят вариант „КВ-5“ с пушкой тов. Петрова».

Дневник наркома танкостроения т. Малышева, 1942 г.

2 июля 1942 г. Москва

В полусумраке кабинета с единственной горящей настольной лампой все происходящее казалось нереальным. Знакомые предметы, виденные тысячу раз и привычные, как обстановка в собственной квартире, ускользали от глаза, представляясь какими-то объемно-пустыми серыми тенями неизвестного происхождения.

«Устал», — подумал Мурашов и усилием воли постарался сосредоточиться на разговоре.

— …значит, сведения о мощнейшей взрывчатке оказались верными. Только выходили на изобретателя вы слишком долго, — хозяин кабинета кивнул, блеснув в свете лампы стеклышками пенсне.