Убийственная красота - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 19

Через несколько минут молчаливый официант оставил их наедине с замысловатой закуской, бокалом шампанского, рюмкой коньяка и друг с другом.

— Ну-с, за встречу! — это было самое умное, что смог выдавить из себя Александр Борисович.

— За встречу! — повторила Настя звонким голоском и улыбнулась. Ямочки заиграли на щеках и примирили Турецкого с собственным скудоумием.

Они выпили и принялись за закуску. Турецкому все эти ананасы были по фигу, он предпочел бы хорошую селедку, пусть и под коньяк. Но Настя так наслаждалась блюдом, что Саша и сам заразился ее аппетитом.

— Теперь давайте выпьем за знакомство.

— Давайте.

Выпили за знакомство.

— Настя, расскажите о себе. Откуда вы родом? Вы ведь не москвичка?

— Почему вы так решили? — Настя надменно вскинула бровь.

— Ну… Вы слишком хороши для столичной барышни.

— Вот как? — рассмеялась она. — А вы, простите, коренной москвич?

— Да, есть такой грех. Но мужчин он не очень портит.

— Да, я не москвичка. Я из Твери.

— И жили там с мамой и папой?

— И жила там с мамой и младшей сестрой. А папа с мамой развелись, когда Наташке было два года, а мне пять.

— А кто у вас мама?

— Преподаватель. Английский язык. Папа военный врач. Он в Перми живет.

— И как же мама отпустила вас в шумную Москву?

— А отчего же и не отпустить? Я девушка серьезная, несмотря на отдельно взятые двойки.

— Которые уже исправлены, как мы знаем. Итак, Анастасия — студентка…

— Второго курса. Мне девятнадцать лет, если вас это интересует.

— Мне это совершенно не интересно, — живо откликнулся Турецкий, которого интересовало именно это.

— А вам сорок с хвостиком, — безжалостно выдала Анастасия.

— Это так важно? — огорчился Турецкий.

— Абсолютно неважно. Это ведь вы затеяли сбор анкетных данных.

— Действительно.

Саша почувствовал, что у него взмок лоб. Этого еще не хватало! Анастасия посмотрела на него с сочувствием.

— Александр Борисович! Что вы так напрягаетесь? — осведомилась юная нахалка. — Вы ведь замечательный человек, это сразу видно! Вы так… чудесно меня подвезли на экзамен. Это был настоящий подарок. Если бы я опоздала, Крыса ни за что не приняла бы переэкзаменовку. А благодаря вам и сэкономленным на вас деньгам я еще успела купить ей цветы. Мы расстались подругами. Вот! И вы так здорово выбрали место встречи! Знаете, я очень боялась, что вы повезете меня в какой-нибудь роскошный ресторан и будете растопыренными пальцами швырять валюту. А вы привели меня в это дивное местечко. Я теперь буду его знать. Вы мне его подарили. И вообще… Что-то я еще хотела сказать…

Девушка замолчала. Саша отметил, что она повторила все то, что он о ней думал. Это было все-таки так странно, что он не нашел ничего лучшего, как спросить:

— Настя, вы пьяны?

— Ну да. То есть нет. Просто я с утра ничего не ела. Вернее, со вчерашнего вечера. А что, очень заметно? — Она вскинула испуганные глаза.

— Нет, просто вы столько хорошего мне сказали, я и подумал… — огорчился Александр.

— Так я же все это искренне сказала! — воскликнула Настя. — Знаете, у меня в этом городе нет друга. Есть подружки на курсе. Я снимаю квартиру вместе с очень хорошей девочкой. Но… Вот я уехала из дома и осталась одна в большом городе. Этот город достаточно жесток. Иногда опасен. Почти всегда равнодушен. Мне здесь трудно. Я привыкла жить с открытой душой. Среди людей, которые тебя знают с детства, радуются твоим успехам, жалеют тебя, когда тебе плохо… А здесь никто никого не жалеет.

— Неужели у вас нет поклонников?

— Поклонников? Собственно, на поклонников времени особо не было. Я учусь и работаю. Но один есть. Вернее, был.

— Почему в прошедшем времени? — тайно радуясь, спросил Турецкий.

— Как вам сказать? Вот он привел меня к себе домой, познакомить с родителями. И в глазах его родителей я — аферистка из провинции, которая метит на их жилплощадь. Так унизительно чувствовать это! Они коренные москвичи, а не знают различия между Кантом и карпом. Но дело не в этом. Просто я никогда себе не позволю быть… обузой. А мальчик этого не увидел.

— Ну а работа? Вы ведь говорили, что в вашем баре собираются люди искусства. Это ведь взрослые, интересные люди. Вы такая красивая девушка. Неужели клиенты за вами не ухаживают?

— Ухаживают? Что вы! Строго — нет! Мы на работе. Это исключено. Никто себе ничего такого не позволяет. Я потому и прижилась там. Платят хорошо. И никто не пристает. Приставать к официантке — моветон. А люди искусства такие вещи, как общие заповеди, соблюдают неукоснительно. Не усвоив приличий, не утвердишься.

— Это вы сами придумали?

— Что?

— Последнюю фразу.

— Нет, это Конфуций придумал. Так что наши посетители — народ очень корпоративный и все-таки интеллигентный.

— Почему — все-таки? — рассмеялся Саша.

— Ну… Знаете… Все их общение можно охарактеризовать названием блюда из здешнего меню: «Рыба ест рыбу». Вот они друг друга и поедают с милыми улыбками. Это поначалу даже интересно. Приходите к нам, правда! Увидите кучу знаменитостей.

— Короче говоря, Настя, я понял одно: без моего доброго, отеческого глаза вы здесь если и не пропадете, то затоскуете окончательно! — расхрабрился Турецкий.

— А горячее будет? — прищурясь, спросила девушка.

— И десерт! — пообещал Турецкий.

Потом они с удовольствием продолжили ужин, ей принесли серебристую форель, ему — сочное мясо. И болтали так легко, будто были знакомы давным-давно. Десерт представлял собой мороженое с фруктами. И затем, уже поздним вечером, отвез домой: Мансуровский переулок, дом семь. Настя задремала в дороге, и он боялся ее разбудить.

— Откуда вы знаете, где я живу? — изумилась девушка, открыв глаза у подъезда собственного дома.

— Об этом я расскажу вам в следующий раз. Должна же быть хоть какая-то интрига.

— Хорошо! В следующий раз допрос буду проводить я! — Она прищурила черные глаза, ставшие узкими и кошачьими.

Он довел Настю до квартиры, церемонно поцеловал ей руку и исчез в чреве лифта лишь тогда, когда дверь открылась и соседка по жилплощади возопила:

— Аська! Где тебя черти носят, ведьма?

А и вправду ведьма. Вернее, юная колдунья…

Ранним утром его разбудил телефонный звонок. Привычный, как собственная небритая физиономия в утреннем зеркале ванной. Боясь разбудить Ирину, Саша схватил трубку и выскользнул в коридор.