Убей, укради, предай - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 82

– А как думаешь, твой новый шеф достанет Титана? – справился Турецкий, восстанавливая справедливость и отбирая фляжку.

Нет, но я, кажется, тебе поверил насчет старого.

Раздался свист. Турецкий удивленно повернулся. Бит-бой медленно сдувался. Он не выдержал реддвеевского удара. Было 12.40 по местному.

Турецкий смог проспать минут сорок. Еще часа полтора занял поход за кроссовками. То есть их можно было купить прямо в холле гостиницы, но он честно убивал время, осматривая по очереди все отделы спортивной обуви во всех центральных магазинах. Еще долго колебался, какой цвет предпочесть, об этом Реддвей ничего не сказал, но по причине отсутствия снега от белых Турецкий отказался. Альтернатива: черные или зеленые – мучила его еще некоторое время. В результате купил черные с зеленой отделкой.

В половине третьего он снова честно залег в постель, но ни зашторивание окон, ни подсчет баранов, ни даже чтение Библии на польском не помогли ему заснуть. Провалявшись до четырех, Турецкий бросил себя насиловать и до появления Реддвея хлестал кофе и смотрел телевизор.

В восемь Реддвей не вернулся. В половине девятого он позвонил и попросил Турецкого выехать из Варшавы по Познанскому шоссе и добраться до въезда в Кутно.

– Не забудь кроссовки и проверь, нет ли «хвоста», – попросил Питер.

– А бутербродов тебе не взять?! – взорвался Турецкий, возмущенный непомерной конспирацией, но Реддвей уже бросил трубку.

«Хвоста» не было.

Турецкий перепроверился не один раз и в городе, и на трассе. Кулинич его игнорировал. Или до сих пор не знал о том, что он в Польше.

Реддвей ждал у обочины, сел в машину и попросил заехать в жидкую березовую рощицу у самой дороги. В рощице расположились трое широкоплечих молодых людей с обветренными, суровыми лицами и большими бесформенными сумками типа тех, в которых Шварценеггер обычно таскает автоматы и разобранные ракетные установки.

– «Первый», «второй», «третий», – как бы представил молодых людей Реддвей. – Мои курсанты, добровольцы. – Он разложил на земле мелкомасштабную карту. – Мы сможем быть на месте к одиннадцати часам. Место встречи на западной окраине Нивицы внутри лесного массива. Дорога здесь одна, машину оставим не менее чем за три километра до точки, дальше пересекаем поле, это необработанная земля, нейтрализуем охрану, ждем появления объекта и берем его. За дело, джентльмены.

«Второй» извлек из недр своей сумки камуфляж для Турецкого и Реддвея.

– Ты что, в Гармиш слетал? – Турецкий был поражен.

– Не слетал, а съездил, – буркнул Реддвей. – Переодевайся.

Они ползли через поле, заросшее высокой травой, ее колючие стебли неприятно задевали лицо и шею. Турецкий практически не видел, что происходило вокруг него, только огромные ботинки Реддвея были все время перед глазами.

Такой вот ковыль или камыш, как объяснил Реддвей, самый опасный участок: если Кулинич выставил заранее своих «быков» вокруг места встречи, то у кромки поля часовой будет торчать обязательно. Поскольку когда кто-то пробирается через подобную преграду, камыш начинает совершать волнообразные колебания, нарушая равномерность травяного ковра и указывая таким образом место вторжения. Поэтому движение по такому пространству должно совпадать с порывами ветра, которые смазывают всю картину. В то, что боевики Кулинича знакомы с подобными тонкостями, Турецкий не очень верил, но изо всех сил старался двигаться синхронно с Реддвеем, который, в отличие от него, эти самые порывы этого самого ветра как-то отслеживал.

И сидел бы себе в родном кабинете, корил себя «важняк», пописывал бы бумажки в местные органы, пусть бы они и ловили Кулинича. Нет! На подвиги потянуло. Ладно бы еще в городе, а то чисто поле, марафон на брюхе, так и радикулит заработать недолго. Хорошо хоть сухо, если б в болото пришлось лезть, точно бы послал все к чертям.

Турецкий уже видел впереди начало леса и был готов подняться наконец на ноги, как вдруг Реддвей предостерегающе поднял руку. Прямо перед ними, чуть вправо, стоял человек, в руках у которого был автомат. Он всматривался в пространство, покрытое травой и освещаемое лунным светом. Но он сконцентрировал все внимание прямо перед собой и практически не следил за флангами.

«Первый» бесшумной тенью вырос слева от него. В панике часовой инстинктивно взмахнул автоматом, видимо забыв, как им пользоваться, и стараясь нанести удар прикладом по нападающему. «Первый», ухватив оружие за ствол, вывернул его через голову часового и нанес ему удар по голове, добавляя резкий выброс колена в солнечное сплетение.

Связанного «быка» оттащили в траву, путь к лесу был свободен. Где-то невдалеке сзади остановилась машина, Крученый приехал точно в назначенное время.

Реддвей осматривал опушку из-за высокого, поросшего мхом валуна.

– Сигареты! – прошептал он, указывая рукой направление. – Прямо впереди и чуть влево от дороги. В самом начале леса.

Турецкий всматривался в темноту, но по-прежнему ничего не видел.

– И не увидишь, – хрюкнул Реддвей. – Через листву почти незаметно, мерцание очень слабое, только при порывах ветра прорывается. Иногда мне кажется, что русские любят сигареты больше, чем женщин.

Господи, опять ветер, выругался про себя Турецкий, для полного кайфа еще надо было часы в гостинице оставить и компас – можно же по звездам ориентироваться, по мхам и форме муравейников. Цивилизованные же люди, неужели не могли где-нибудь в ресторанчике встретиться, посидеть с комфортом – нет, в индейцев поиграть захотелось!

Крученый прошел мимо титановского патруля, не заметив. Его не остановили, – значит, задачей этого кордона было только выяснить, не тащит ли Крученый за собой команду головорезов.

Реддвей поднял руку и махнул в сторону леса. Добровольцы, видимо, исполнили его команду, но ни их самих, ни даже просто какого-нибудь движения Турецкий так и не увидел. Они с Реддвеем тоже доползли до опушки и двинулись, инстинктивно обходя спускающиеся до земли ветви деревьев, описывая широкий полукруг и обходя патруль справа. Минутой позже Турецкий уже отчетливо видел мерцание сигарет, боевики стояли буквально в десяти метрах.

Света луны, даже рассеянного листвой высоких деревьев, было вполне достаточно, чтобы определить численность патруля. Их было четверо, и у каждого был автомат. Они травили анекдоты и вообще чувствовали себя вполне комфортно, при этом не забывая, впрочем, наблюдать за дорогой.

Вдруг один из них, включив подсветку, посмотрел на часы и шикнул на остальных. Видимо, было время докладывать, он достал рацию и вполголоса отрапортовал:

– Он один. – И уже соратникам: – Стоим еще полчаса и сваливаем.

– Может, погреемся? – гыгыкнул один из боевиков и вытащил из-за пазухи фляжку.

– Мы берем ближнего, – прошептал Реддвей Турецкому и чего-то там просигналил пальцами своим людям. – Считай до трех, и начали.

«Ближний» оказался приземистым амбалом с широченными плечами бывшего штангиста-тяжеловеса. Досчитать до трех Турецкий не успел – очевидно, в спецназах считают быстрее – и рванулся уже вслед за Реддвеем амбалу в ноги. От ближних стволов отделились еще три тени, и боевики успели сообразить, что произошло, только когда уже лежали связанные и с кляпами во рту. А «ближний» вообще вряд ли что-нибудь сообразил, ибо пребывал в бессознательном состоянии – Реддвей навалился на него всей тушей и изрядно помял.