Предчувствие беды - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 69

Он попытался ударить невидимого противника ногой, но на него уже наваливались со всех сторон туристы-спецназовцы.

– Тихо, не дергайся, – процедил один из них.

Парень, стоявший у ларька, обернулся, увидел поверженного Эдика и, сорвав с головы бейсболку, радостно закричал:

– Ур-ра! Взяли, Александр Борисович!

Эдик посмотрел на оттопыренные уши и вспомнил, где он видел этого парня.

Он стиснул зубы, отыскал языком облатку, спрятанную за щекой, и проглотил ее.

В зале началась паника. Пассажиры испуганно шарахались в стороны от повисшего на руках спецназовцев приличного вида черноволосого мужчины.

– Спокойно, товарищи! – громко произнес Турецкий. – Это просто учения. Тренировка группы «Антитеррор». Успокойтесь, все в порядке, учения закончены.

…– Рагоев проглотил капсулу с цианидом. – Александр описывал Меркулову финальную часть операции. – Мгновенная смерть.

– Слава богу. Хоть и грех так говорить. Но страшно даже подумать, чем бы это все могло закончиться!

– Да уж. Бомбочка в сумке была не слабая. Пластиковая, металлоискатель такую не берет. А руку этот гад все время в кармане держал, на пульте, – оживленно рассказывал Грязнов, будто был рядом с террористом.

– Как вы его вычислили?

– По жесту – он все же засыпался на мелочи.

– Молодец, Саша. Вообще, все молодцы. И стажер наш… Как его?

– Безухов.

– Вот-вот. Стоящий парнишка.

– Да, не испугался. Хотя Рагоев в тот момент держал руку в кармане, на пульте.

– Да что же ты ему парнишку-то подсунул, Саша?

– Он должен был все-таки попытаться его опознать. Поэтому очки с лица сбил. У нас сигнал был оговорен: если это скорее Рагоев, чем не Рагоев, – он журнал на пол роняет.

– Что значит – скорее так или не так?

– Он абсолютно изменил внешность. Только глаза и остались… И привычка пальцами перебирать.

– Как раз на мелких привычках и сыпятся профессионалы, – хмыкнул сидевший здесь же Грязнов. – Но мне-то Костя как обидно: мы два часа проболтались в Пулково-1 без толку! А все интересное досталось стажеру!

– Перестань, Слава! Сколько в твоей жизни славных страниц? Пусть и другим что-нибудь достанется. Да и есть еще чем заняться. Рагоев умер, но остались его сообщники. Человек, привыкший писать по-арабски. Нам еще предстоит найти и его, и других.

– Это верно. Что ж, будем искать. Ну а что у вас здесь новенького со всенародно любимым олигархом? – переглянувшись с Турецким, полюбопытствовал Грязнов.

– Есть кое-что новенькое! – оживился Меркулов. – Пока вы отсутствовали, у Самойловича поднакопилась еще пара разговоров Сосновского с исполнителем. Пленка у меня. Послушаем?

– Конечно! – радостно откликнулись друзья.

– Саша, включи магнитофон, тебе ближе… Давайте с самого начала, с того – первого.

Турецкий потянулся, нажал кнопку.

Мужской голос с пленки произнес:

«– Двадцать шестое августа. Первый разговор с Сосновским».

Легкий шелест пленки, и другой, вкрадчивый мужской голос произнес:

"– Здравствуйте.

– Здрасте, здрасте, можете не представляться, я узнал, – это уже характерный говорок олигарха.

– Я насчет обещанного.

– Будет, все будет!

– Когда?

– Ну когда? Когда у меня будет, тогда и у вас.

– Конкретнее.

– Конкретнее – после пятого.

– Хотелось бы раньше.

– Слушайте, я же не печатник Федоров.

– Мы ваши просьбы учитываем.

– Да-да, я помню и ценю. Все идет хорошо, нужно чуть-чуть подождать. Звоните после пятого…"

Пленка снова прошуршала пустотой, и тот же мужской голос объявил:

«– Шестое сентября. Второй разговор с Сосновским».

Несколько секунд молчания, затем:

"– Здравствуйте, вас можно поздравить? – полуутвердительно спросил вкрадчивый голос.

– Здрасте. С чем это?

– Как же? Ваш протеже занял…

– Это вас не касается, и, пожалуйста, без фамилий!

– Что значит – не касается? Неугодный вам человек устранен, прошло собрание акционеров, ваш наместник занял пост. Я жду оплаты своих услуг.

– Разве я отказываюсь? Хочу только заметить, что вы слишком высоко подняли планку.

– То есть все-таки отказываетесь?

– Я этого не сказал. Но нужно реально смотреть на вещи. Ваши амбиции э-э… чрезмерны. Мне и люди говорят: не по чину берет.

– Люди – это кто?

– Ваши люди, ваши. Соплеменники.

– Мои люди вам не известны, – с нажимом на первое слово произнес мужчина. Голос его стал жестким. – И вот что. Вы, кажется, думаете, что оказанная вам услуга ничего не стоит? Голова Сомова стоит ровно столько же, сколько и ваша собственная жизнь.

– Вы меня запугиваете? – взвизгнул олигарх".

С пленки запиликали короткие гудки, затем был объявлен последний номер программы – третий разговор с олигархом, состоявшийся на следующий день.

"– Але, господин Со…

– Черт вас возьми! Что вы устроили? Зачем вы взорвали машину?! – визжал Сосновский.

– У меня нет времени на уговоры.

– Разве я отказываюсь? Вы получите всю сумму сегодня же…"

– Это все. Выключай, Саша.

Турецкий включил магнитофон, посмотрел на Грязнова. Друзья рассмеялись.

– В чем дело?

– Все-таки Рагоев не без юмора был мужик. Точно такую же пленочку, Костя, мы в его берлоге надыбали. Все разговоры с Сосновским записаны. В качестве конферансье, объявляющего дату разговора, выступает сам Эдуард Рагоев. Более того, Костя, – перебил друга Грязнов, – рубоповцы, оставшиеся караулить Эдика в его квартире, включили ночью видик. Нарушение, конечно. Но уже было ясно, что он в квартиру не вернется, так что мы их простили. Так оказалось, что в видике стоит кассета с видеозаписью, где Эдуард Рагоев получил заказ на устранение Сомова. Он сделан в ресторане, через посредника, но фамилия олигарха как заказчика прозвучала.

– Зачем он это сделал? – удивился Меркулов. – Зачем оставил улики?

– Видимо, у него с Сосной свои счеты были. Ты же слышал, что душка-олигарх хотел на Эдике сэкономить. Вот тот и передал Сосне посмертный привет. Типа жадность рождает бедность.

– Он, надо полагать, не был в курсе, что у нас в руках дубликат окажется.

– Что ж, это здорово! Должен вас порадовать: деяния господина Сосновского выделены в отдельное уголовное дело. И ваши материалы будут к нему приобщены. Уголовное дело возбуждено и против ставленника на посту гендиректора «Аэрофлота» Нифонтова, которому инкриминируется превышение служебных полномочий, коммерческий подкуп, злоупотребление полномочиями. Вот так-то, друзья! Как веревочка ни вьется… Но бог с ним, с Сосновским.