Маг. Новая реальность - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Железнов cтр.№ 29

– Те, кто нападал, – они скоро придут снова?

– Нет, не думаю. Столько заплатить, сколько содрали с них боевые маги, – это нужно десять лет копить. Всем. И чтобы отец об этом не узнал. Войск у них сейчас тоже едва ли вполовину от прежнего, выгода от захвата замка и казны не получена… Теперь будут сидеть тихо, как мыши под веником, и укреплять рубежи, чтобы дальние шуны не воспользовались моментом. Печать к тому же… Тут теперь гиблое место веков на пять-шесть.

– А как прошел Кучинга?

– Его броня вся увешана скрывающими амулетами. Если бы ты смог содрать с пяток, Йегус тут же оставил бы от него только кучу костей. К тому же он сам по себе очень непростая тварь, еще никто не смог превзойти химерологов Фринна Пыльного. У шуна Марра их было четверо, вряд ли он захочет терять последнего. На этот счет не беспокойся – никто больше не придет. Маги могут, некоторые, но им это не нужно.

– Почему? Тот же джатос закончится – придут сразу.

– Ты не понял еще? Охотники, собиравшие джатос, никуда не делись, сами месторождения тоже, так что продажи будут все равно.

– Только в карманы других шунов или самих охотников.

– Первое, никто не даст охотникам работать самим по себе, купол будет всегда.

– Ладно, темно уже, пора идти укладываться. Последняя пара вопросов, хорошо?

– Спрашивай.

– Как ты еще держишься, Дарзин?

Есть вещи превыше человеческих сил, и порой признать это – значит сохранить самое себя от распада. Не обязательно быть несокрушимой твердью, порой в чугуне появляются трещины даже от вроде бы касательных ударов. Гораздо лучше быть упругой сталью, гибкой, но не ломкой, с упорством пружины возвращая себе прежнюю форму при снятии гнета. Спрашивал я мягко и без давления, смотрел ей прямо в глаза, излучал не жалость, а сочувствие – и девушка не выдержала. Все-таки этого было слишком много даже для нее. Особенно для нее.

– Я… – Лицо ее мучительно исказилось, она чудовищным усилием воли попыталась взять себя в руки, но не договорила – в два шага обогнув стол, я обнял ее и притянул синевласую головку к груди.

– Какой шун это был? – Под моей ладонью ее спина дрожала крупной дрожью.

Глухой ответ:

– Данарий… Шун Данарий… Он велит называть себя шуном Данном… но все знают, что права на «длинный мах» [12] он не имеет, низкорожденный ублюдок!

– Дарзин, мы отомстим. Ты отомстишь. Обещаю.

Да, я, видимо, непроходимый дурак. Это настолько глупо, что даже не смешно. Двое изгоев без роду-племени сидят в пустом замке, где даже тараканы сдохли, и строят планы мести могущественному шуну, у которого под ружьем сотни активных штыков и монстры вроде Кучинги, у которого хватает золота на оплату услуг боевых магов, у которого… И все-таки медленно затихающая дрожь девушки стоит этих слов, самых глупых, что я произносил в своей жизни.

Она неудобно выворачивает голову и смотрит мне в глаза. Этот белый невидящий взгляд я узнаю сразу. Дурак! Какой же я дурак! Дрожит спина – плачет? Как бы не так! Вот как она держится – на чистой, как яд, дистиллированной ненависти. У нее не будет «чимкентского синдрома», потому что в ней нет и никогда не было ни капли страха или ужаса, все это она переплавила в тигле разума и обратила в одно-единственное чувство. Ненависть, всепоглощающая, огромная, как сама Вселенная, ненависть ведет ее и питает ее силы. Пускай потом от нее останется только выгоревшая оболочка, пока не свершена месть – она поистине неостановима.

– Да. Сама поступишь с ним так, как должно.

Медленно-медленно во взгляде девушки появляется осмысленное выражение. Внимательный изумрудно-зеленый взгляд, такой невозможно прямой, такой открытый – просвечивает меня до самого донышка, до таких глубин, которых я сам за собой не числил. И похоже, что-то она там видит, потому что коротким движением выхватывает кинжал, режет ладонь и капает кровью на свои перстень и жетон, произнося длинную непонятную фразу из одних архаично звучащих корней, все это время не отрывая от меня своих глаз. Я узнаю во фразе только наши имена и то самое «шуньята-эл истархани и-Морг». Повинуясь непонятному наитию, тоже режу ладонь и прикладываю к ее, попутно задевая жетоны. Не вспыхивает пламя, не гремит гром – просто Дарзин наконец теряет сознание.

Я уложил ее в донжоне. Теперь я буду спать только здесь и двери запирать на все засовы. Не хочется однажды увидеть над собой морду четвертого кота. Сам улегся в гостевых покоях… но был все-таки разбужен в середине ночи. Отворилась дверь, и вошла она. Девушка. Дарзин. Не скажу, что усердно протестовал. После смерти Мисины я было решил терпеть еще год, все-таки где-то в глубине стыдясь своей супружеской неверности, но дом был так далеко, а невероятные события последнего времени еще больше отодвинули его на задворки памяти…

Это было нужно больше ей, чем мне. Лишь Отец мог знать, сколько мужества и воли ей потребовалось, чтобы сделать это, Отец – и я. Дарзин тихо рассказывала мне, что ей довелось испытать за время плена, в полумраке неотрывно глядела глаза в глаза – а я совершал то же самое, но причиняя не боль, а изо всех сил стараясь сделать наоборот. И когда над восточными отрогами гор в сером небе появилась тень зари, наши усилия увенчались успехом. Долгая звенящая нежность, что я дарил ей, смыла всю черную накипь, и тело девушки наконец ответило на призыв, расцветая чарующей симфонией женского естества.

Но характер у нее был – алмаз в царской водке. Не прошло и пары дней, как мы высекли искры шершавыми краями. В сущности, я был сам виноват – несколько расслабился, что в нашем положении было совершенно непростительно. До этого долгое время был собран в кулак, разве что не гудел от напряжения, а сейчас меня настиг закономерный откат. Нет, я в нее не влюбился – совершенно не мой типаж, скорее мы стали товарищами по несчастью. Дарзин блюла наш договор не только буквой, но и духом, рассказывая все без малейшей утайки, отчего мне было даже несколько неуютно. Это налагало дополнительную ответственность и подразумевало полную ответную искренность… к чему я пока не был готов. Понятно, что кроме уз чести такое поведение имело в основе еще и практичный расчет – именно на это, однако девушка вела себя столь выверенно, что негатива как-то не возникало. М-да. На совесть учена. Теперь я понимал Гончара – общаться со Спунгеном Харальду было очень опасно, но и очень интересно.

Так вот буквально за два дня Дарзин выявила наметившуюся тенденцию, которая рано или поздно неизбежно возникала у мужчин – снижение мотивации. Лень, говоря прямо. Эволюционный механизм, раньше весьма нужный, сберегавший массу драгоценной энергии волосатых предков, с течением времени постепенно превратился в помеху в страшно усложнившихся играх разумных. Теперь ценными являлись способности к непрерывному обучению, творчеству, работе, вообще какой-либо деятельности – ведь, как справедливо отметил некий математик, «нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте». Нет, я не залег в берлоге в обнимку со сковородкой – отнюдь. Продолжал тренировки и изыскания с той же интенсивностью, близкой к физиологическим пределам организма – как, спрашивается, сумела она догадаться, что это все внешнее, а внутри начался неощутимый бег по кругу? Самая страшная опасность, с которой практически невозможно справиться одному, настигла, как водится, незаметно. Но вот догадалась, заметила и тут же исправила со всей своей женской мудростью. Начала Дарзин атаку без всякого предупреждения: