Меморандум киллеров - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 45

— Молодец, хорошо сориентировался, — похвалил Леню майор. — Ну, не теряй времени, забирай его к себе и выезжай. Я приму его у тебя подальше, перед выездом на Ленинградку. Бойцов задействовать не будем. Ты ж не любишь «шухера», верно? — Он засмеялся.

Леня уже по собственной связи отдал команду Зике, который, собственно, и проводил операцию. Тот выслушал и, посмотрев в сторону джипа, кивнул издалека.

— А чемоданчик давайте сюда, он ему на допросе пригодится, — сказал Зика охраннику, и тот протянул большой баул одному из его парней. — Ну пошли, что ли, тут рядом, вон! — Он показал рукой на джип.

Иорданец вдруг дернулся, пытаясь вывернуться из державших его рук, даже рот открыл, чтобы закричать, но будто задохнулся, подавился воздухом от сильного удара в живот. Его согнуло. И в таком виде пленника почти волоком, бегом доставили к джипу, сунули на заднее сиденье, а с боков его зажали двое крупных парней.

Все произошло настолько быстро, что практически никто и не обратил внимания на нетривиальное, в общем, происшествие. А сотрудники службы безопасности, что прохаживались вдоль полукруглого фасада, лениво посмотрели и отвернулись. Вечно тут какие-то разборки, надоели со своими фокусами хуже горькой редьки.

Охранники иорданца были никому не нужны, и им Зика сказал, что они отныне свободны. Как птички. И могут валить на все четыре стороны. Что те немедленно и сделали, попрыгав, от греха, в свой «БМВ».

Тимофей отпустил домой микроавтобус с омоновцами, которых прихватил на случай непредвиденных обстоятельств, и сам за рулем милицейского «мерседеса», который ему специально выделил для этой операции Лыков, проехал с километр по трассе, ведущей от аэропорта к шоссе, где и замер у бровки в ожидании.

Передача «груза» произошла без осложнений.

Просто «ниссан» подкатил, остановился рядом. Толстого и беспомощного иорданца перекинули из одной дверцы в другую. «Шухера» не наблюдалось, поскольку руки пленника были скованы за спиной стальными браслетами, рот залеплен широкой полосой скотча, а на глаза надвинута черная шапочка спецназа.

Джип тут же умчался. Слонов обернулся, приподнял шапочку, увидел смертельный испуг в глазах Мустафы, обвислые, дрожащие его щеки, удовлетворенно кивнул и надвинул шапочку на место.

— Поехали, — спокойно сказал сам себе.

И отправился, но не в сторону Москвы, как можно было бы предположить, имея в виду хотя бы условную необходимость задержания беглого преступника, крепко надувшего налоговые органы. Нет, он помчался в противоположную сторону, причем с включенной мигалкой, которую вырубил лишь тогда, когда проехал комплекс зданий Шереметьева-1 и уже без всякой помпы свернул налево, в сторону Лобни. Там, на старой даче, стоящей в глубине яблоневого сада, Тимофей Слонов чувствовал себя по-настоящему дома. У него был хороший, вместительный погреб во дворе — для всяких солений и варений, банька, прочие хозяйственные пристройки, но главное — под домом имелся хороший бетонный подвал, куда вел ход из кухни. Надо было лишь отвернуть традиционную дорожку-половичок, чтобы обнаружить люк. А в подвале можно было стрелять — ничего снаружи не слышно, грамотно сделано, одним словом. Вот здесь майор и собирался провести предварительное дознание.

И на то была важная причина, потому что в бауле, который ему передали Ленины пацаны, никаких денег Тимофей не нашел. Забрать себе не успели, все происходило практически на его глазах. Может, пока везли? Нет, вряд ли, этот Благуша хоть и жлоб, но не до такой степени. А потом, известно же, что договор дороже денег.

Поэтому, прикатив в поселок и заведя машину во двор, обнесенный высоким деревянным забором — Слонов и не собирался «косить» под нового русского с их железобетонными замками и крепостными воротами, — он быстрыми толчками погнал иорданца в дом, затем открыл люк на кухне и спустил его по лестнице в подвал. И лишь после этого уже основательно взялся за баул беглеца.

Все содержимое вытряхнул на большой стол. Ножом вскрыл подсадку, вытащил поддон, перетряхнул все немногочисленные вещи иорданца — пусто. Вытащил деревянные колодки из лакированных ботинок, отодрал подошвы и каблуки…

Странное дело, собрался бежать, а с собой ничего не взял. Может, думал еще вернуться? Или все свои денежки уже давно перевел в какой-нибудь офшор? А это все — просто для отвода глаз? Нет, нутром чуял опытный сыскарь Тимофей Слонов, что в чем-то здесь непорядок. Не должно так быть.

Ну, опять же, как любой выезжающий из страны иностранец, он обязан был пройти строгий контроль, таможенный досмотр. Или не обязан? Это в том случае, если ему уже заранее обеспечен «зеленый коридор». И тогда просматриваются два варианта. Если такого «коридора» нет, то и при себе Мустафа наверняка ничего не будет иметь, а значит, денежки уже — тю-тю. Но если «коридор», как говорят в Одессе, таки есть, тогда… что?

Слонов взял обувную колодку, внимательно оглядел, подергал пружину, приспособленную для растяжки обуви. Сработано на совесть. Потряс — дерево, оно и есть дерево, чего с него взять.

Может, иорданец разместил свои ценности на себе, любимом? А что, самое время и проверить…

Слонов поднялся со стула, укоризненно покачал головой, словно осуждая собственные мысли, вздохнул и поднял подвальный люк. Включил яркий свет, заглянул и полез по лесенке вниз. Иорданец, все в той же шерстяной шапочке, надвинутой на лицо почти до подбородка, испуганно забился в угол, хотя рядом стоял металлический, с пружинной сеткой лежак с наброшенным поверх соломенным матрасом.

— Ну что, Мустафа, понимаешь по-русски?

Иорданец отрицательно затряс головой. А Слонов вздохнул. Сдернул с его головы шапочку, отчего тот заморгал, ослепленный слишком яркой лампой. Содрал скотч со рта.

— Врешь ты, Мухранчик, — брезгливо сказал Слонов, — все ты, однако, понимаешь, чукча вонючая. А сейчас я тебя допрашивать стану. И обыск производить, ясно, аль-Салех, твою мать? Вставай!

Но тот снова испуганно затряс головой. Тогда Тимофей ухватил иорданца сзади за перемычку наручников и резким рывком оторвал от пола, отчего руки толстяка вскинулись вверх, а сам он, изогнувшись колесом, завопил от сильной боли в суставах. Но Тимофей был безжалостен. Он волоком дотащил извивающуюся и орущую тушу до лежака и швырнул пленника лицом на матрас. И пока тот, стеная и рыдая, приходил в себя, Слонов ловко отомкнул один из браслетов, перекинул короткую цепочку через железную спинку лежака и, подтянув освобожденную руку, снова замкнул на ней браслет. То же самое проделал и с ногами Мустафы, чтоб не брыкался.

Иорданец лежал теперь ничком, прикованный к спинке и раме кровати, и безостановочно, нудно стонал.

— Ну вот, — удовлетворенно заметил Тимофей, — а теперь мы займемся личным досмотром. Приходилось раньше-то?

Не дождавшись ответа, он рывком завернул пиджак иорданца на вытянутые вперед его руки. При этом на бетонный пол посыпалось все, что находилось в карманах. Но то была мелочь — ключи, монетки, пухлый бумажник с небольшим количеством валюты и российских купюр, документы, билет на самолет и прочее, не имеющее существенного значения для Тимофея. Но он все выпавшее методично собрал и сложил кучкой. Затем он снова обыскал все карманы пиджака и перешел к брюкам. Расстегнув ремень, он их просто сдернул к щиколоткам пленника, который снова истошно завопил, задергался, сопротивляясь такому хамскому с собой обращению.