Ищите женщину - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 69

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Ищите женщину | Автор книги - Фридрих Незнанский

Cтраница 69
читать онлайн книги бесплатно

Полиция из Платсберга прибыла часа два спустя. Не без труда из-под обрыва вытащили тело, естественно, оно было опознано мистером Салмоном, после чего увезено в город. Полицейские пошарили под обрывом, но ничего не обнаружили, так как было уже достаточно темно. Тело, по утверждению полицейского врача, пробыло на месте гибели почти сутки. То есть профессор Брутков был убит накануне часов в пять-шесть вечера, когда совершал свой обычный моцион перед ужином. Характер ранений, представлявших многочисленные рваные глубокие порезы затылка, задней части шеи и спины, позволяет предположить, что нанесены они диким зверем, с которым нечаянно столкнулся человек. Таким зверем в этих краях можно назвать взрослую рысь. Она, по утверждению старожилов и охотников, кидается на добычу сверху и сзади. Вероятно, так и произошло. Зверь кинулся, человек оступился и свалился с обрыва.

Я не знаю, что двигало мной, когда я уговорил Петра Ильича Суркина, проживающего в «Медвежьем углу» со своей пожилой супругой Катенькой в качестве сторожа, истопника и… мажордома, вместе со мной пройти последний скорбный путь Николая Ивановича.

Мы шли по неширокой, хорошо утоптанной тропинке, и Петр Ильич печально рассказывал мне, что в тот день Брутков ожидал гостей. Он был уверен, что я приеду к нему двумя днями раньше, как мы, собственно, и договаривались, но я задержался из-за каких-то непредвиденных и необязательных дел. А не задержись я, возможно, ничего бы и не случилось… Воистину Бог располагает…

Но вместо меня утренним поездом к нему приехал мужчина средних лет, плотный, приземистый, с темным венчиком волос вокруг лысины и длинными усами. По описанию я сразу узнал Сергея Яковлевича Сахно, помощника Михайлова. Его еще тайно называют рюриковским Берией. У хозяина с гостем состоялся громкий, но невнятный разговор, после которого явно раздосадованный гость, так и не отобедав, спешно убыл в Платсберг на вечерний поезд в Нью-Йорк, а Брутков, нервный и разгоряченный, отправился на обычную свою прогулку, чтобы проветриться и успокоиться. И вот чем все закончилось.

Конечно, никакой я не куперовский Следопыт и не ищейка из полиции, тем более что до меня здесь, на месте гибели дорогого мне человека, уже успели побывать и все истоптать десятки людей. Но меня не оставляло какое-то неясное внутреннее убеждение, что производимый вечером осмотр мог показать не все. Откуда это? Сам не пойму. Не знаю, гложет, поэтому я и попросил Петра Ильича прихватить с собой на всякий случай веревку. Я хотел сам спуститься на то место, где лежал, а точнее, висел Николай Иванович. Странно, что и Петр Ильич не удивился моей просьбе. Может быть, это ощущение возникло оттого, что на мой вопрос: часто ли в здешних местах дикие звери нападают на людей — Петр Ильич, как старожил, усомнился. Разве что весной, когда у них детеныши, а так… что-то давно никто не рассказывал.

Одним словом, я спустился по веревке на самое дно обрыва и там обнаружил именно то, что интуитивно искал. Это был довольно красивый нож в виде распластанной в прыжке лисицы, с выкидывающимся лезвием. И рукоятка, и само лезвие почернели от крови. Романы я не читаю, но в кино, помню, видел, что опытные детективы берут улики не голыми пальцами, а сперва накинув сверху платок. Вероятно, чтобы не стереть ненароком следы рук преступника. Я сделал то же самое. Потом, уже в доме, мы втроем, то есть в присутствии супруги Петра Ильича, ну просто изумительной Катеньки, рассмотрели этот нож. Но самое примечательное заключалось в том, что я узнал его. Я вспомнил, что видел этот хулиганский выкидной нож в руках у господина Сахно. Да, именно у него! Я написал своеобразный протокол по поводу находки, осиротевшие хозяева подписали его. А я сверх прочего еще высказал предположение в постскриптуме о возможной принадлежности этого орудия убийства. А также о факте посещения дома Бруткова вышеуказанным господином Сахно, прибывшим тогда-то и тогда-то отбывшем, что никем из полиции не проверялось, однако же факт весьма неприятного разговора хозяина с гостем имел место, что также подтверждалось свидетелями, поставившими свои подписи, число, месяц и год.

Расставание было печальным. Мы словно догадывались, что больше никогда судьба уже не сведет нас. У каждого своя дорога, свой груз, свои грехи. Суркин безумно сожалел, что не смог сам отыскать Бруткова ни в тот день, ни на следующий, будто это что-то изменило бы…

В полиции Платсберга мне сообщили, что за трупом погибшего профессора приезжали из Нью-Йорка, туда же забрали и дело о смерти, поскольку покойник оказался видным человеком и у нью-йоркской полиции, видно, имелись какие-то свои соображения. А здесь дело было, по сути, закрыто в связи с отсутствием иных версий, кроме первоначальной. Да и все факты указывают именно на это.

Я не стал ничего говорить и не решился демонстрировать свою находку. Тем более что и дела-то здесь уже не было. Но и оставлять нож без внимания я тоже не собирался…


…В институте скандал! И я тому причиной.

Должен сказать, что детектив из меня никогда не получится. Нож пообтерся у меня в кармане и стал выглядеть как обычно. Правда, кровавая чернота все-таки осталась.

Мы собрались в кабинете Михайлова на скорбный ученый совет, чтобы отдать последний долг ушедшему от нас другу. За длинным столом и вокруг него собралось более сотни сотрудников и гостей, пришедших почтить память Николая Ивановича.

Михайлов был в ударе. Он произнес столь умную и прочувствованную речь, что, вероятно, не у меня одного на глаза навернулись слезы… Да, слаб человек, о как слаб!

Говорили другие, а я наблюдал за Сахно, сидевшим наискосок от меня, справа и сбоку от Михайлова. Он был мрачен, под стать моменту. Как бы готовя некий театральный эффект, я опускаю руку в карман, нахожу там нож, под столом раскрываю его, вздрагивая невольно от щелчка вылетающего лезвия. Затем так же медленно кладу его на стол перед собой и разворачиваю платок, в котором он находился. Некоторые заметили, заинтересовались, потянулись. Кто-то хотел даже взять в руки, но я остановил. Речи сами по себе прекратились, и все уставились на этот нож.

— Сергей Яковлевич, — услышал я голос сзади, — так вот же он! А вы все переживали потерю! Но почему он такой черный и грязный?

Настал мой момент. Я встал и твердо заявил:

— Он не грязный, господа. Это почернела на нем кровь Николая Ивановича Бруткова. Нож, который не обнаружила полиция и который нашел я под обрывом, где находился упавший труп.

Тишина вдруг наступила такая, что мне сделалось страшно. Но я выдержал эту паузу. Я сказал:

— Не трогайте его, господа, на рукояти ножа следы пальцев убийцы. И вот что я вам сейчас прочитаю…

С этими словами я достал из кармана лист своего доморощенного протокола и в абсолютно мертвой тишине зачитал написанное. Включая подписи свидетелей и число.

Что тут поднялось!

Нет, я не могу описывать, потому что разразилась самая настоящая буря. Все орали друг на друга, присутствующие мгновенно, как по чьей-то команде, разделились на два непримиримых лагеря, посыпались оскорбления, угрозы, кто-то взметнул кулаки…

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию