Восточный проект - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 77

Славка говорил с какой-то просто невероятной тоской в голосе:

— Знаешь, о чем я все время думаю? Вот если меня кто-нибудь пристрелит, то ведь за меня и отомстить-то некому. А?

Турецкий его успокоил, что так уж и быть, сам отомстит, если придется. Но Грязнова такой поворот не устраивал:

— Нет, ты прямо скажи, много у нас таких жен?

Серьезный был вопрос. Сам Вячеслав незадолго до того развелся. Александр, напротив, недавно женился, но их интересы с супругой лежали в совершенно противоположных областях — ловля преступников и музыка — что тут может быть общего? Помнится, после этого «завершенного дела» они со Славкой здорово напились…

А когда у Турецкого, полгода спустя, родилась дочь, они с Ириной, которая, оказалось, была все-таки в курсе того дела мужа, фактически не сговариваясь, назвали ее Ниной — в память о верной подруге замученного милиционера… [2]

Возвращаясь все чаще к своему прошлому, теперь Александр Борисович в такие вот ностальгические моменты делал для себя неожиданные и невероятные прежде выводы. Ну, например, если бы то же покушение, которое замышляли Смуров и Митрофанов, далеко не первое, кстати говоря, в его жизни, все-таки произошло, то он, вероятно, мог бы теперь рассчитывать на свою жену. Ирина, незаметно для него, втянулась в его не только личную, но уже и профессиональную жизнь. Однажды узнал, что она на какие-то курсы ходит, лекции слушает, психологией занимается, неизвестные ему семинары криминологов и криминалистов посещает, сборники кодексов он у нее на рабочем столе как-то обнаружил. Удивился — зачем? Не мешает ли все это ее музыке? А она ответила нехотя, что ей надоели жалобы мужиков — это она имела в виду определенно их со Славкой, — которые считают, будто жены (именно во множественном числе!) никогда не понимают и не желают понимать своих мужей. Что им наплевать с высокого потолка на то, от каких забот седеют и катастрофически редеют пышные когда-то гривы мужиков. Так вот, она и решила внимательно приглядеться к тому, от чего это у них все «седеет и катастрофически редеет»! Вопросы есть? Вопросов не было. Но на сердце стало как-то теплее, что ли… А Нинка, та, вообще, хохотала так, будто ее нарочно щекочут!

Выяснилось попутно, что она и сама, по примеру матери, заглядывает уже и в сборник комментариев «Уголовное право в Российской Федерации», и в учебник по криминалистике, и в «Судебную медицину», и даже десятитомную серию «Домашней юридической энциклопедии» они себе выписали. Словом, интересная семья растет…

Костя, узнав о такой новости, вопреки ожиданию, не смеялся, а с уважением развел руками — гордиться, сказал, надо! И добавил, что он всегда глубоко ценил Иркину проницательность и женскую интуицию. Впрочем, было сказано не «Ирка», а «Ирина Генриховна», но на эту мелочь Александр тогда не обратил внимания, поскольку считал еще, что на его любимых женщин накатила блажь. А впрочем, действительно, чем черт не шутит?..

Константин Дмитриевич Меркулов велел Клавдии Сергеевне никого к себе не пускать и уселся за длинный стол для заседаний. Александр Борисович положил перед собой две толстые папки привезенных материалов и начал свой доклад. Он длился относительно недолго, всего три часа с небольшим. Это «небольшое» добавленное время ушло на чаепитье, поскольку от долгого говоренья горло у Турецкого пересохло. Правда, Костя подозревал, что это у Сани по причине длительных проводов в Белоярске. Но он был конечно же не прав.

Однако шутки шутками, а еще много клеточек в кроссворде оставались незаполненными. И поэтому считать дело полностью раскрытым нельзя, рано. Хотя, в общих чертах, все уже понятно и длительных объяснений не потребуется. Даже если возникнут вопросы в кремлевской Администрации, у того же Георгия Ивановича. Но… порядок должен быть соблюден до конца.

Немного задумался Константин Дмитриевич, когда Александр сделал окончательный вывод, предложив квалифицировать действия преступников как террористический акт, предусмотренный частями первой и второй статьи 205 Уголовного кодекса Российской Федерации. А затем он выложил на меркуловский стол постановления на арест лиц, виновных в умышленном убийстве Сальникова и еще шестерых человек. Среди обвиняемых помимо тех, кто уже был задержан или находился в розыске, как Поройков, были им названы Алексей Петрович Смуров, Георгий Александрович Митрофанов, Юрий Игоревич Потемкин и Аркадий Яковлевич Подольский.

Костя внимательно посмотрел на Саню, но промолчал и сказал, что немного позже, уже один, еще раз вернется к этому вопросу.

У Турецкого сразу испортилось настроение, и Меркулов это заметил.

— Ты дома-то еще не был?

— Прямо из аэропорта прибыл, чтобы доложить, господин заместитель генерального прокурора, — брюзгливо ответил Турецкий.

— Вот и отлично, — не реагируя на тон, усмехнулся Костя, — и прибыл, и доложил, и чайку попили. А теперь поезжай-ка домой, прими душ, семью расцелуй, переоденься, лучше в форму, в ней у тебя вид куда презентабельней, чем в этом лапсердаке, — Костя небрежно ткнул пальцем в почти новую куртку Турецкого. — Тебя ж в таком виде не примут ни в одном приличном обществе! Как ты там выглядел, просто представить себе не могу. Неужели в Белоярске совсем уже не осталось приличных домов?

— Костя, — попытался съязвить Александр, — там я не был ни в одном приличном доме, включая губернаторскую резиденцию, так что сходило. А что, ты меня собираешься в Кремле представлять?

— Нет, можешь не рассчитывать. Хотя, не исключаю, что известный тебе Георгий Иванович поинтересуется судьбой расследования. А когда ты вернешься, впрочем, мы еще созвонимся. Может, придется ехать не сегодня, а завтра, это уж как нам Вероника Григорьевна предложит. Я ее уже знаю и видел, что она серьезных людей в босяцком виде не жалует, а нам необходимо заручиться ее полнейшим согласием, понял? Дуй домой и жди звонка.

В Басманном суде они были почти в самом конце дня, когда судья Капустина — женщина вполне зрелого, и даже чуть больше, возраста, однако выглядевшая довольно молодо и элегантно, — освободилась от очередного слушания дела.

Александр понял, почему Костя велел ему принять достойный вид. Вероника Григорьевна каким-то беглым, но в то же время придирчивым и словно оценивающим взглядом окинула еще достаточно стройного, затянутого в форменный китель с генеральскими погонами Турецкого, несколько по-мужски пожала ему руку и благожелательной улыбкой показала, что знакомство ей приятно. И в этом же настроении, хотя лица у всех присутствующих были максимально серьезны, прошло судебное заседание.

Судья так же внимательно, как и Костя, изучила постановления, подписанные Турецким, об избрании меры пресечения, убедилась в том, что автографы Меркулова, а также гербовые печати Генеральной прокуратуры Российской Федерации на месте — будто по какой-то причине их могло не оказаться! — и наконец, санкционировала эти постановления. Она была согласна, что это именно террористический акт в отношении ответственного государственного служащего. Для всего, для каждого шага, нужна своя четкая формальность.