Виновник торжества - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 40

Мама, конечно, переполошилась, принялась ругать бестолковую дочь. Пришлось соврать, что деньги у нее вытащили, разрезав сумку, что ночевала у Кати. Иначе маму хватил бы удар. Мамина бурная фантазия порой переходила все разумные рамки: если Марина иногда задерживалась и вовремя не возвращалась домой, мама обзванивала больницы, морги, отделения милиции, подруг, знакомых, родственников и, переполошив всех на свете и не найдя дочь, носилась по квартире в полуобморочном состоянии, не находя себе покоя. И когда Марина наконец приходила домой, опоздав минут на сорок, мама бросалась к ней, рыдая и причитая, и стискивала в объятиях, попутно ощупывала, все ли на месте — руки, ноги, голова… Будто ее ненаглядная доченька вернулась из многолетнего плена. Марина пыталась бороться с маминой нездоровой фантазией, объясняла ей, что в случае чего может за себя постоять, показывала свое боевое оружие — газовый баллончик и швейцарский перочинный ножичек. Потом, уступив уговорам матери, стала с собой брать пакетик с молотым перцем. И частенько чувствовала себя дура дурой, когда, разыскивая что-нибудь в своей сумочке, на глазах у всего честного народа извлекала оттуда кучу всякого хлама, к которому со временем прибавились различные таблетки — валидол, анальгин, что-то от боли в желудке… Мама считала, что нужно иметь при себе и аптечку. Валидол почему-то вываливался из фольги и приобретал очень несимпатичный грязно-серый цвет. Но выбрасывать было жалко, и она как-то попыталась спасти жизнь какому-то азербайджанцу, когда он, сидя рядом с ней в метро, спросил, нет ли у нее чего-нибудь от сердца. Марина порылась в сумке, извлекла выщербленную грязноватую таблетку, протянула ее страждущему. Но тот, хватаясь за сердце, почему-то отказался, хотя Марина пообещала дать в придачу и таблетку от живота. Потом он на нее глазел еще две остановки и Марина никак не могла понять почему: то ли решил, что она сумасшедшая, то ли влюбился.

Теперь Марина соврала исключительно во благо маме, помня наставления подруги Аньки — правда хорошо, а счастье лучше. Пусть ее мамочка будет счастлива в своем неведенье…

Мама пообещала немедленно прислать телеграфом денег и строго-настрого приказала Марине не выпускать из рук сумочку с паспортом. А то без паспорта ей и этих денег не получить. Марина сразу повеселела: деньги придут сегодня же, с голоду она не умрет.

По улицам бродили праздничные толпы, и Марина решила, что Первого мая музеи должны быть открытыми. Ведь кто-то захочет приобщиться к искусству. Ее расчет оказался верным — Музей русского искусства был открыт. По студенческому она купила входной билет, порадовавшись, что студентам полагается большая скидка. В приподнятом настроении она бродила по залам и на какое-то время забыла о своих огорчениях. А когда Марина вышла на улицу и опять попыталась безрезультатно дозвониться к Кате, вдруг подумала, что Катя тоже могла куда-нибудь уехать на праздники. Как-то раньше Марине это не приходило в голову. И впервые она поняла, как опрометчиво поступила, не созвонившись предварительно с подругой…

На глаза навернулись слезы обиды. Марина подумала, что погорячилась, купив на последние деньги небольшую книжечку о Русском музее. «Ой, — пронзила ее догадка, — а ведь почта тоже может не работать ни первого, ни второго мая…» И медленно побрела к Михайловскому саду, посмотрев по карте, что идти недалеко. Главное, там есть скамейки, где можно спокойно посидеть и поразмыслить, как прожить два дня. А если в саду есть еще и фонтанчики, то она хотя бы не умрет от жажды…

Марине очень хотелось есть. Желудок начал подвывать от голода. Наверное, у девушки был такой несчастный вид, что какой-то парень, проходя мимо, бросил ей на колени десятку. Сначала Марина устыдилась своей неожиданной радости, но потом решила, что нечего раздумывать о том, как она низко пала, ей уже стали подавать милостыню, а поскорее и разумно распорядиться свалившимися с неба деньгами. Разумно было бы купить пирожок. «Но ведь пирожок маленький, им не наешься, даже червячка не заморишь. Лучше куплю сигареты. Как раз на пачку „Явы“ хватит. Никотин лошадь убивает, неужели голод не одолеет?» — пыталась подбодрить себя Марина со свойственным ей оптимизмом. Купила в киоске сигареты и вернулась на ту же скамейку.

Устроилась поудобнее, закурила и решила пока расслабиться. А там видно будет, что делать дальше. Прохожие неторопливо проходили мимо. Молодые парни иногда бросали какие-то шуточки, но вполне невинные. Мужчины постарше поглядывали с интересом, и было на что. Как она ни пыталась натянуть коротенькую юбочку на колени, вид у нее был все равно весьма легкомысленный. Что не преминули заметить сидящие на соседней скамейке две мамаши. Они принялись оживленно что-то обсуждать, бросая возмущенные взгляды в ее сторону. Рядом с ними крутились две девочки лет шести, прислушиваясь к разговору своих родительниц. Марина насмешливо наблюдала за этими клушами, а когда одна из девочек, чрезвычайно упитанная, с невероятно важным видом прошествовала мимо, а потом остановилась в двух шагах и как бы невзначай уставилась в упор на Марину, девушка не удержалась и прыснула. Девочка насупилась, но взгляд не отводила.

— Ну и чего ты смотришь? — вежливо поинтересовалась Марина. Девочка еще больше надулась, но уходить не собиралась. На руках она держала куклу какого-то странного голубоватого цвета в нарядном синем комбинезончике.

— Что ты в нее так вцепилась? Ты и так ее уже давно задушила, вон как она у тебя посинела.

Девочка испуганно взглянула на куклу.

— Смотри не смотри — поздно уже. Померла она у тебя! — Марина развлекалась от души. А девочка вдруг заревела басом и побежала жаловаться. Мамаши злобно закудахтали и потащили своих детей прочь. «Никогда такой не буду, — подумала Марина, провожая взглядом разгневанных мамаш с их противными детишками. — Буду всегда молодой и красивой, а дочку ни за что не стану откармливать, как поросенка!» Настроение у Марины заметно улучшилось, ей все-таки удалось расслабиться, и она даже задремала.

Вдруг рядом кто-то сел на лавку. Марина нехотя приоткрыла глаза.

— Здравствуй, девушка! — поздоровался с ней радостно улыбающийся негр. Марина растерялась — у нее никогда не было знакомого негра, они казались ей слишком экзотическими. Да и случая как-то не подворачивалось.

— Здорово! — пробормотала она не слишком любезно.

— И я здорова! — еще радостнее улыбнулся негр. — Как тебя зовут?

— Рыба! — вдруг ляпнула она. Ее собственная шутка показалась ей такой смешной, что губы сами собой разъехались в улыбке.

— Как Рыба? — удивился негр. — Это не имя. Кто тебя так зовет?

— Мама назвала. — Марина решила с горя повеселиться от души, и ее понесло. — Но лучше называй меня Рыбка.

— Фу, — поморщился негр. — Рыбка — это грубо. Как Танька, Светка. Лучше Рыбочка. Как Танечка, Светочка…

— А кто они такие — твои подружки?

— Нет, — грустно возразил негр. — Они не мои. Они со мной не хотят дружить. Я — черный. В твоя страна черный не любят.

— Почему не любят? — обиделась за нового знакомого Марина. — Я, например, люблю, — смело соврала она, хотя никогда прежде не задумывалась, любит она черных или нет.