И придет волчица… - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Шевченко cтр.№ 160

– С имперцами что делать? – уточнил Марега.

– У селян спросите, – подал мысль Лар. – Деревьев много, веревку найдем.

– Их бы армейским сдать, на дознание. Могу отправить десяток в сопровождение.

– Или так, – с неохотой кивнул Сумрак.

Люди, по его мнению, заслуживали отмщения.

– И идти им теперь некуда, – сказал кто-то рядом. – Разве что в соседних деревнях примут, народ тут вроде незлобивый.

Главное, что живы, думал Лар. А добро – дело наживное. И компенсация из казны вроде бы должна быть. А мертвым уже все равно.

– Все, – возвратилась к нему Галла.

За последние годы Иоллар научился различать ее настроение, понимал, когда жена уставала или ослабевала, используя силу, но сейчас усталость в ее глазах была совсем другой.

– Домой хочу, – призналась чародейка. – Не могу…

Она кивнула туда, где лежали трупы, над которыми подвывали теперь женщины и взахлеб ревели дети. Эту сторону войны им приходилось видеть нечасто, и гнетущее впечатление оставалось на долгие дни.

– Посмотрите ребеночка, тэсс, – всхлипнула какая-то женщина, протягивая крохотный сверток. – Посмотрите…

Лар увидел, как жена отвернулась и зажмурилась, словно от боли.

– Дьери?

– Я видела, – ответила она шепотом. – Ребенок, месяца два. Но целитель ему не поможет. Переломы, внутреннее кровотечение… И тень Омсты – он уже отмечен смертью. Я не всесильна, Ил. Могу только забрать боль.

Просившая о помощи женщина поняла ответ без слов, положила свою ношу на траву и села рядом, монотонно раскачиваясь из стороны в сторону, негромко причитая. Сумрак заглянул в лицо малютки: закопченные щечки, застывшие глаза, беззубый ротик открыт, и из него с присвистом вырывается неровное дыхание.

А вокруг уже собирались люди. Умирающий младенец вдруг стал сосредоточением всеобщего горя.

– Валда-плотника дите, дышит еще…

– А старшой тамочки, с отцом рядом лежит. Вчера только прибегал, с Рэмкой моим одного года пацаненок – семь осенью было бы…

– И эта, стало быть, за браткой…

– Так дышит же!

Люди смотрели на стоявшую рядом чародейку, ту самую, о которой столько слышали, и не могли понять, отчего она ничего не сделает. И она сделала – отодвинула причитающих женщин и наклонилась над младенцем. Он и правда еще дышал: Омста не спешила забрать того, кого уже отметила своей рукой.

– Ил, пойдем со мной. – Галла осторожно взяла на руки ребенка и предупредила зашумевших селян: – Ждите тут.

– Что ты задумала? – тихо спросил Сумрак у жены.

– Узнаешь. Марега еще не отправил пленных? Забери одного – помоложе и посильнее. И пусть Брайт поставит людей, чтоб за нами не ходили.

– Ты же сказала…

– Сказала. Но есть еще один шанс. Жизнь за жизнь.

Одной рукой она аккуратно поддерживала неподвижный сверток, вторая уже тянулась к мешочку на поясе. Сумрак поежился. Не Лар Сумрак, а Сумрак Изначальный, переживший тысячи перерождений, чувствовал темную силу каменного ножа.

– Милая, может быть… – Он не любил, когда она пользовалась тиз’заром – коварное оружие отбирало ее силу.

– Ты же слышал, та женщина потеряла мужа и старшего сына. Этот ребенок – все, что у нее осталось. Нужно попробовать. Приведи человека.

Крепкий рослый парень испуганно вздрогнул, когда мужчина в темной маске указал на него пальцем.

– Остальные ваши, капитан.

Когда он привел пленника к жене, показалось, что в этом уже нет нужды: лежавший на земле ребенок не дышал.

– Он еще жив, – успокоила Галла. – Я его усыпила, но времени мало.

Мельком взглянула на имперского солдата: без злости, без ненависти – не как на человека, как на вещь, пособие для работы. Ей так легче, понял Лар. Самому ему было безразлично: враги не вызывали жалости. Если бы их приговорили к смерти, он без лишних сомнений привел бы этот приговор в исполнение. Но с Галлой иначе. Она могла убивать в бою, поддавшись ярости или намеренно подстегивая ее в себе, но не умела отрешиться от этого, ей недоставало хладнокровия, равнодушия.

И именно поэтому она стояла сейчас на коленях посреди недавно убранного крестьянского огорода, на пятачке утоптанной земли, и в спешке, дорожа каждой секундой, вычерчивала какие-то руны и линии. Жизнь за жизнь. Жизнь врага за жизнь чужого ребенка.

– Он должен был уже умереть, – словно сама себе сказала магичка. – Но Неизбежная медлит. Не думаю, что это совпадение.

Линии на земле засветились, и Сумрак непроизвольно отступил: льдисто-голубой, цвет смерти. Что-то и пленник – испуганно огляделся и, пользуясь тем, что его никто не держит, вдруг побежал. Со скрученными за спиной руками это было непросто, и через двадцать гиаров человек оступился на перекопанных грядках и упал. Не говоря ни слова, Иоллар пошел следом и приволок его назад.

– Развяжи его, – велела Галла, и Лар вызвал меч.

Мужчина растерянно потер затекшие от веревки руки и вдруг застыл.

– Пора.

Имперца подняло над землей, а он не издал ни звука. Воля его была подавлена чарами, но в глазах метался страх. Поведя рукой, Галла перевернула его в воздухе на спину, сначала растянув в струнку, а после заставив раскинуть в стороны руки и развести ноги. Теперь его поза повторяла мерцающую голубым пятиконечную звезду. Следующими пассами чародейка разорвала в клочья одежду жертвы, и обнаженное тело медленно опустилось на рисунок. Не глядя в живые, испуганные глаза, некромантка наклонилась над ним и короткими резкими движениями ножа начертила на волосатом животе такую же звезду. Сняла пальцем каплю выступившей крови и мазнула по покрытому испариной лбу.

Оставив имперца, она подошла к ребенку и бережно развернула грязные пеленки.

– Девочка…

Иоллара передернуло. Маленькое тельце было перемазано испражнениями. Ножка посинела, правая ручка неестественно вывернута, а слабо раздувающаяся грудь – сплошной синяк. Уже чудо, что получивший такие травмы младенец не умер сразу же. Магичка, что-то нашептывая, погладила редкие волосики в том месте, где пульсировал незакрывшийся родничок. Прикрыв глаза, ощупала тело, вправила выбитое плечо и прижала рукой сломанное бедро, пробежала пальцами по ребрам. Ребенок, наверное, всего этого не чувствовал, глазки были закрыты, и казалось, малышка спит. Галла подняла ее и положила на кровавый узор на животе мужчины.

– Я не знаю, как это будет, – сказала она мужу. – Лучше не смотри.

Но Сумрак смотрел. Видел, как жена срезала по пряди волос с висков жертвы и тут же сожгла их в своей ладони. Смешала пепел с кровью человека и размазала по груди и по лицу ребенка. Немного помедлив, сделала на запястье девочки крошечный надрез и ее кровью нарисовала на щеках солдата какие-то знаки. Память одного из далеких предков, жившая в Иолларе, напомнила древний шаманский обряд Сумрачного края, когда жертвенное животное мазали кровью больного, чтобы пришедшая за орком смерть обманулась и забрала коня вместо хозяина – все в мирах повторяется.