Кто есть кто - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 41

– Здравствуйте, Александр Борисович.

– А-а, конкурирующая организация, – несколько оживился он, – как дела?

– Нормально, живу потихоньку.

– Хорошо, хорошо… Чем занимаешься?

– Да вот, дело попалось запутанное.

Турецкий вздохнул:

– А где ты видел незапутанные? Сколько работаю следователем, все запутанные попадаются. И ни одного простого, что характерно.

– Так ведь на то они и «особо важные», Александр Борисович.

Турецкий засопел в трубку, видимо обдумывая мою мысль.

– Да, ты прав. В общем, ни сна ни отдыха измученной душе. Говори, что там у тебя?

– Встретиться бы лучше, Александр Борисович. Можно к вам подъехать?

– Лучше я к тебе, – быстро сказал Турецкий.

– Ну что вы, – запротестовал я, – неудобно как-то.

– Я тебе уже как-то говорил, что действительно неудобно, – строго сказал Турецкий (я тут же вспомнил его анекдот про каких-то волков на каком-то льду), – короче, сейчас подгребу.

Ну не сидится человеку дома, что тут поделаешь!

Турецкий появился минут через тридцать. Судя по его тусклым глазам, в его делах действительно случился какой-то перерыв.

– Как поживаете, Александр Борисович?

Турецкий обреченно махнул рукой:

– Нет настоящей работы. Мелкота одна. Поверишь, Юра, уже неделю отдыхаю. Высыпаюсь!

Я понимающе покачал головой.

– Я уже забыл, как это бывает, когда отец семейства находится именно дома и выполняет свои отцовские обязанности.

Я пригласил Турецкого в комнату.

– А что так, Александр Борисович?

Тот пожал плечами:

– Не знаю. Вроде газету откроешь – сплошные преступления. Непочатый край! А чуть задумаешься – мелкота. Студент первого курса юрфака справится. Ну кого сейчас удивишь хищением двадцати миллионов долларов, к примеру? Или если в хищениях участвует сам председатель Госбанка…

– А что, есть примеры?

Турецкий махнул рукой:

– Расследую дельце одно, и там, по одному из эпизодов, вроде светится наш главный банкир.

Я вынул из бара темную матовую бутылку «Реми Мартен» и два коньячных бокала. Турецкий заметно повеселел.

– Ну, давай, говори, что там у тебя.

Я рассказал все с самого начала. Не упустил и сегодняшний разговор с матерью Кисина. Турецкий задумчиво смаковал коньяк, и я замечал, как с каждой минутой в его глазах зажигаются искорки. Так что к концу моего рассказа это был тот самый Турецкий, к которому я привык, – заинтересованный, жаждущий действия.

– Очень интересно, – заявил он, опустошая второй бокал, – в моей практике случалось, что преступник пытался выдать себя за другого. Но чтобы человека посадили в тюрьму под чужим именем, да еще по такому смехотворному обвинению, – о таком я не слышал.

– Так вы думаете, все, что рассказала мне Зоя-Вера, – правда?

– Юра, я тебя знаю давно. Опыт работы в прокуратуре у тебя есть. Хоть ты и перешел в адвокаты, твоей интуиции я доверяю. Если бы она врала, ты, я думаю, сразу бы это понял.

– Хотелось бы верить. Но не забывайте, Александр Борисович, что мы имеем дело с женщиной. И насколько я понял, с далеко не глупой женщиной. И тут, думаю, моя интуиция недорого стоит.

– Вот именно! Именно потому, что она умна, это правда. Если бы она действительно хотела ввести следствие в заблуждение, то выбрала бы что-нибудь более умное и действенное. И не талдычила каждые пять минут, что я не я и корова не моя. Тем более что дело, считай, решенное.

– Значит?

– Значит, нужно искать доказательства существования Веры Кисиной. Как я понимаю, ты хочешь покопаться в вещах убитой Лены Филимоновой?

Я в восхищении развел руками:

– Александр Борисович, о вас надо книги писать. Как о Шерлоке Холмсе.

Турецкий отмахнулся:

– Не знаю как для адвоката, а для следователя, Юра, скромность – первейшее качество. Кстати, замечу, что если бы ты остался в прокуратуре, проблем с тем, чтобы изучить вещи убитой, у тебя бы не было.

– Поможете, Александр Борисович?

– Конечно. Завтра позвоню Грязнову. Думаю, что проблем не будет. Конечно, самому тебе рыться в ящиках не дадут, но вместе со следователем или опером, в порядке исключения…

– Спасибо.

– Не стоит. Но дело даже не в этом. Предположим, ты найдешь у Филимоновой какие-то следы Кисиной. Что дальше? То, что Вера Кисина существует, это и так ясно. Нужно доказать, что та, которая сидит в Бутырке, у которой все документы на имя Зои Удоговой и на которую адвокат Юрий Гордеев, кажется, уже положил глаз… Турецкий хитро подмигнул в ответ на мой протестующий жест. -…что именно она и является Верой Кисиной, и никем иным. А сделать это будет трудненько.

Он сделал большой глоток коньяку и съел дольку лимона.

– Но ведь есть друзья, знакомые. Родственников, правда нет, но есть муж, который, правда, в Америке. В конце концов, ее по телевизору через день видело пол-Москвы! Есть, наконец, сотрудники по работе на телевидении.

Турецкий покачал головой:

– Не знаю. Видимо, стоит попробовать отправить дело на доследование. Пока что у тебя нет ни одного свидетеля, который бы смог с полной уверенностью идентифицировать Веру Кисину. Заметь, она вела довольно замкнутый образ жизни с тех пор, как разошлась с мужем. Контакты на работе и телезрители, конечно, могут помочь, но на сто процентов я в этом не уверен. Ведь твоя сестра не подтвердила то, что на фотографии изображена именно Кисина?

– Угу, – кивнул я.

– Вот и сотрудники могут не подтвердить. Не говоря уже о зрителях. Отпечатков пальцев они у нее не снимали, анализ крови не делали… Думаю, что результат будет такой же – «вроде она, а вроде не она». Ну или что-нибудь в том же духе. Но конечно, на телевидение надо обязательно сходить.

– Да.

Турецкий отпил коньяку и задумчиво продолжал:

– Может быть, как утверждает сама обвиняемая, это последствия пластической операции. А может, и нет. Нос и губы – самые заметные части лица. Их изменение влияет на все лицо. Итак, друзей и знакомых у нее мало. И как назло, в тот же день, когда она просит тебя пойти к ее единственной подруге, ее убивают.

Турецкий покачал головой.

– Ты думаешь, это случайность?

– Может, и нет. А что толку? Пока найдут убийцу, Вера уже будет в лагере. Если вообще найдут…

Турецкий погрозил мне пальцем:

– Учил тебя, учил, а все, кажется, без толку. Умение следователя состоит в способности складывать из мелких деталей общую мозаику и наоборот – зная самые общие сведения, делать из них частные выводы. Хотя, конечно, для адвоката, может, это и лишнее, – лукаво добавил он.