Лечь на амбразуру - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 34

Но если ты постоянно выставляешь на всеобщее обозрение свою сильную озабоченность, а сам палец о палец не ударяешь, чтобы найти причину, и лишь поддакиваешь тем, кто хочет помочь всерьез, то, выходит, ты не так уж и заинтересован в установлении истины! Вон как складывается ситуация! А тебе верят, поскольку ты считаешься лучшим другом…

Очень неприятно думать об этом, нехорошо разочаровываться в людях. Она конечно же знала о затянувшейся подковерной борьбе, знала о расстановке главных сил вокруг предприятия, но верила, что новая команда, которую возглавили Минаев с Журавлевым, справится наконец с трудностями, о коих в городе не знает разве что приезжий, да и то не всякий.

А с другой стороны, оказывается, не у одних белоярцев положение на «Сибцветмете» вызывает серьезную озабоченность. Вот и в Москве понимают, что все у них, в Сибири, далеко не просто. И убийство недавнее прежнего губернатора, и арест Минаева — это, как заметил Юра, кого-то цитируя, «дым из одной трубы». Кто это сказал, Галочка, разумеется, не знала, но по улыбкам присутствующих поняла, что те знают хорошо автора изречения. Она не удержалась и в очередную паузу спросила:

— А кто это сказал — про трубу?

Смех был ответом, а Гордеев, проглотив очередную мидию, которую он подбирал с тарелки заостренной палочкой, сказал:

— Это у нас так обычно Сан Борисыч изрекает.

— А он — кто?

— Ну девушка! — даже руками развел могучий Сева Голованов. — Да это же бог сыска! Сам господин Турецкий! Таких людей нельзя не знать!

— Да ладно вам, — смеясь, отмахнулся Гордеев. — Откуда в Сибири могут знать Сан Борисыча? Это, Галочка, тоже наш большой друг и учитель. Я у него начинал в свое время в Генпрокуратуре. А суть в том, что когда дела, бывает, ну совсем валятся и ты не знаешь, с какого края подобраться, мы обычно жалуемся в жилетку Косте. Константину Дмитриевичу Меркулову, я уже о нем говорил. Костя дает отмашку, и тогда подключается Сан Борисыч. И с этой минуты преступный мир начинает трястись мелкой дрожью. У генерала от юстиции Турецкого ни одно дело не зависает. И все это знают. И боятся. Все, кроме нас. Поскольку нередко приходится вот им, — Гордеев окинул взглядом сотрудников «Глории», — пахать вместе. Ты подожди, не ровен час, еще и Сан Борисыча подключить к нашему делу придется… Не дай бог, конечно.

— Это почему? — удивилась она.

— Сан Борисыч — главный спец по убийствам. А у нас пока до этого дело, к счастью, не дошло…

Звон мобильника оторвал Гордеева от приятного застолья и значительной беседы. Звонил Елисеев. Он, оказывается, только сейчас смог наконец пробиться к начальству из службы перевозок и был в полнейшем недоумении. Никаких следов исчезнувшего чемоданчика обнаружить не удалось. Уже и в Белоярск звонили, и здесь смотрели — ничего. Как и не было.

Елисеев успел уже созвониться с Белоярском и постарался объяснить Журавлеву идиотическую ситуацию, в которой оказались не по своей, что называется, воле. Ну тот, разумеется, закатил истерику

Елисеев рассказывал, а Филя Агеев, быстренько сбегав куда-то внутрь помещения, вернулся с хитрым приборчиком, к которому подсоединил гордеевский мобильник, после чего голос Евгения стал слышен всем присутствующим.

— Не, ты представляешь, Юрка, это просто какая-то бабская истерика… Да, там наша дамочка рядом?

— Ну… в общем. А что?

— Ей не нужно слушать. Зачем? Платоныч в ее адрес такое ляпнул, что мне, как мужику, просто повторять стыдно.

— Так в чем же дело? — спросил Юрий. — Ты и не повторяй.

— Но тебе-то надо знать мнение нашего начальства!

— Слушай, Евгений, ты разве еще не понял, что вообще-то мне начхать на мнение твоего, — Гордеев подчеркнул это слово, — начальства? А если оно у тебя, — снова подчеркнул, — невоспитанное, так ты и займись его просвещением.

— Ладно, это все… Какие дальнейшие планы? — сменил тему Елисеев.

— Так какие? Вот ты и займись выяснением того, чем теперь станет заниматься твое начальство, не сумевшее выполнить элементарного требования производственного коллектива. А у меня пока есть свои дела.

— Та-ак… А где эта сучка?

Краем глаза Гордеев заметил, как вспыхнуло лицо Гали, но тут же кровь стала отливать и женщина побледнела. Гордеев прижал ладонь к микрофону и посмотрел на нее.

— Может, вам лучше оставить нас на минуточку?

Но Галочка резко затрясла головой, утверждая, что хочет остаться и выслушать все до самого конца — так, во всяком случае, понял ее мимику и жесты адвокат.

— Ты вот что, Евгений, — с презрительной интонацией начал Гордеов, — ты постарайся держать себя в руках, а то ведь мне придется отказаться от твоей помощи.

— Интересно, это каким же образом? — опешил тот.

— Ты всего лишь доверенное лицо, но ведь я могу общаться с клиентом напрямую. Тогда какая же в тебе-то надобность? Верно? И потом, ты не понял, я взялся защищать конкретное лицо, то есть Минаева, а не ваш комбинат со всем его начальством. Не путай, это вещи разные. И поэтому давай займемся каждый сугубо своим делом. Ты обещал доставить ко мне документы в поддержку Минаева, вот и доставляй. А как ты это станешь делать, меня не… хм-хм! Понял, что я хотел сказать? Вот так. И давай больше к этому вопросу не возвращаться.

— Как скажешь, — после короткой паузы и явно неохотно ответил Елисеев. — Тогда дай, пожалуйста, трубку этой… Ну, Галине. Я ей сам кое-что скажу!

— Опоздал маленько. Она буквально минуту назад уехала к своим знакомым, обещала, когда доберется, позвонить и сообщить, где остановилась.

— Не врешь? — насторожился Евгений.

— А смысл?

— Ну не знаю, может, у вас уже что-нибудь там склеилось… О девке-то разное поговаривают.

— А вот это меня совершенно не колышет, — перебил Гордеев. — Все, кончаем треп, у меня не городской телефон, а минуты по мобильнику капают в долларах.

— Ничего, мы возместим!

— Вот когда возместите, тогда и будете нести всякую хреновину.

— Погоди! Ну хоть сегодня-то встретимся?

— Если у меня появится такая необходимость. В чем сильно сомневаюсь, поэтому займись лучше делом. Пока.

Гордеев отключил мобильник. Молча посидел, подумал и наконец обвел всех взглядом.

— Ну? — спросил с иронической ухмылкой.

— В свете вышеизложенного, — заметил Агеев и сморщился, как от мерзости, — гнида. Есть иные мнения?

— Извините, ребята. — Денис поднялся. — Пойду сделаю звоночек по поводу одной бутылочки.

— Там еще и рюмка, — напомнил Гордеев.

— Я видел, — улыбнулся Денис.

— Вот так, дорогая Галина Федоровна, и открываются дверцы в чужую душу, — философски заметил Голованов.

— Особенно если таковая вообще имеется, — добавил Гордеев. — Но теперь, как мы видим, мосты сожжены. И у нас не остается ничего иного, как самим форсировать события, так?